– У нас девять человек, включая царевну. Одного ветром бросило на скалу, сломало ноги и спину – его я отправил к Найе… Все прочие успели проскочить вперед. Они невредимы и сохранили коней. Что теперь, саарсан? Куда дальше?

Ширам встал и бросил взгляд на горные вершины. Те уже не пылали закатным огнем, а призрачно светились во тьме.

– Едем на Арза Эреди. Больше некуда. Там на перевале есть охотничий домик – попытаемся до него добраться…

На них напали в поросшем лесом ущелье, когда луна поднялась уже высоко, заливая светом заснеженные склоны и превращая голый лес в безумное переплетение теней. К тому времени остатки отряда Ширама уже закончили напрасные поиски, ушли с тракта и ехали по каменистой тропе в сторону перевала Арза Эреди. Хотя люди были измучены, Ширам принял решение не останавливаться на ночевку в лесу, а ехать прямо на перевал. Внутренний голос настойчиво подсказывал как можно быстрее покинуть земли рода Зериг. Не будь саарсан так подавлен гибелью родичей, он прислушался бы к нему еще внимательнее и не повел бы людей в тихую, застывшую в ночи теснину.

Когда отряд въехал под тень вздыбленных скал и правая стена ущелья поднялась почти отвесно, Ширам как раз подумал, какое прекрасное место здесь для засады. И вдруг чувство опасности полыхнуло: враг уже здесь!

В тот же миг в темноте засвистели стрелы.

– Спешиться! – приказал Ширам. – Укрыться за лошадьми!

Конь под саарсаном вдруг заржал, взвился на дыбы и завалился на бок. Ширам успел соскочить и припал к земле, пытаясь понять, откуда стреляют.

Как только большинство накхов оказалось на земле, стрелы сразу полетели кучнее. На дороге слышались крики боли, лязг железа, удары падающих тел. Черные стрелы летели спереди и сзади, разя коней и всадников. Несколько воинов кинулись вверх по склону, пытаясь добраться до леса, но не добежал ни один. Уцелевшие накхи вжались в землю, прячась за телами убитых коней, вглядываясь в заросли на склоне.

– Пусть только спустятся, твари… – прошипел кто-то.

– Они не станут, – раздался тихий голос Аюны.

В отличие от накхов, она толком ничего не видела во тьме – лишь озаренную луной полосу горной тропы и непроглядно-черный лес, из которого летели стрелы. Зато очень хорошо понимала, что происходит. «Мазилы, – невольно подумалось ей. – Арьи расправились бы со всеми за один залп…»

Не поднимая головы, она повернулась к Шираму и прошептала:

– Стреляют оттуда, с горы… И оттуда… – Она указала назад. – Пропустили нас, чтобы стрелять в спину…

– Ублюдки! – прошипел Даргаш. – Не посмели вступить в честный бой! Да постигнет их участь трусов, да не удостоятся они перерождения!

«Значит, вот как», – думал Ширам, еле справляясь с охватившим его бешенством. Не ножи, которые обычно кидали накхи, прежде чем сойтись в поединке лицом к лицу, а стрелы, с которыми охотятся на зверей и рабов. «Похоже, Аршаг решил, что после позора с отравлением ему терять уже нечего…»

Усилием воли Ширам подавил вспышку гибельной ярости. Глубоко вздохнул, изгоняя намеки на любые чувства, пока внутри не осталось ничего, кроме спокойного, безжалостного холода. Лес вокруг внезапно словно озарился белым светом, наполнился шорохами, причудливо искаженными эхом. Стал виден каждый сухой лист, каждая застывшая капля воды на древесной коре. Время замедлилось. Теперь саарсан отчетливо видел, как по краю ущелья, во мраке среди деревьев бесшумно крадутся тени-невидимки. Много теней.

«Да их раз в десять больше, чем нас! И подходят все новые!»

– Я их отвлеку, а ты попробуй увести царевну, – шепотом приказал он Даргашу, вставая на ноги. – Бегите в лес…

Саарсан с тихим шорохом вытащил из-за спины свои парные мечи, готовясь к бою – вероятно, последнему.

– Аршаг, иди сюда! – закричал он. – Тебе сегодня не везет! Отравить меня не вышло! Лавина и та мимо прошла! Что ж ты меня так боишься? Ты саар или вендский грязеед?

– Ты недостоин того, чтобы тебя убили мечом! – послышалось с горы. – Ты губишь Накхаран, ты продался арьям! Ты больше не накх, Ширам! А значит, и честной смерти не заслужил. Стреляйте!

Ширам легко отбил свистнувшую стрелу. Вторую, третью… Четвертая стрела ударила ему прямо в грудь и отскочила.

– Да ты сам трус! – раздался сверху глумливый хохот. – Пошел в святое место, надев кольчугу!

– Так знал, к кому ехал! – выкрикнул саарсан, отбивая шестую стрелу. – Ты ведь тоже на обряде был в кольчуге, признайся!

– Конечно! Стреляйте! Убейте его!

Стрелы летели то справа, то слева. Седьмая, восьмая, девятая…

Ширам вскрикнул и согнулся, зашипев от боли. Сразу две стрелы вонзились в его тело: в бедро над коленом и в плечо пониже кольчуги. Даргаш, увидев, что саарсан ранен, развернулся и кинулся ему на помощь.

В тот же миг стрела воткнулась ему прямо в раненую ключицу. Даргаш упал на колено, схватился за шею и взвыл – сперва от боли, но почти сразу его вой стал совершенно нечеловеческим. Ночной воздух, только что прозрачный, как родниковая вода, помутнел. В глазах уцелевших зарябило, словно внезапно поднялась метель, да только снег все так же лежал на ветвях и склонах. А в гуще этой метели на месте коленопреклоненного накха возник косматый черный зверь.

– Волколак! – после первых мгновений заминки раздались вопли из леса. – Оборотень!

Огромный волк встряхнулся, оскалился и большими скачками понесся вверх по склону. Горный лес наполнился пронзительными криками, хрипом, хрустом хрящей и жутким рычанием. Ширам успел заметить, как ближайший к нему стрелок увернулся от прыжка волка и мигом всадил стрелу ему в холку. Но оборотень даже не заметил раны. Он метался темной молнией среди врагов, в полете выдирая куски мяса, стараясь отыскать предводителя…

– Бежим! – Пальцы Аюны вцепились саарсану в запястье. – Пока они бьются с Даргашем…

Ширам быстро огляделся. Его воины, утыканные стрелами, неподвижно лежали среди трупов лошадей на почерневшем от крови снегу. Волколак был поистине страшен – но он был один, а накхов на горе много, и убивать вендских оборотней им уже доводилось… Ширам поискал взглядом уцелевших лошадей. Нескольких подстрелили, другие отбежали в сторону. Одни хромали, наступив на «репейник», но другие казались невредимыми. По ним лучники Аршага стрелять не стали, видимо собираясь потом забрать их себе, – и это давало надежду вырваться.

– Если Даргаш выживет, он догонит нас, – торопливо говорила Аюна.

– За мной! – Ширам схватил ее за руку и кинулся к лошадям.

Вслед беглецам полетело несколько стрел, но все прошли мимо. И вскоре саарсан с невестой уже уносились прочь по знакомой Аюне горной тропе в охотничьи угодья Аршага, на заснеженные пустоши.

Возле развилки, отмеченной сложенным из камней путевым знаком, Ширам свернул на боковую тропу и пустил лошадей шагом, чтобы дать им отдохнуть.

– Куда ты нас ведешь? – с тревогой спросила царевна. – Ты знаешь дорогу?

– Да, мы прибыли этим путем во владения рода Зериг. Мы сейчас пойдем на Арза Эреди. Надеюсь, люди Аршага туда не полезут.

Вскоре лес начал редеть, а затем и вовсе остался внизу, сменившись зарослями колючего кустарника. Потом пропали и они. Теперь саарсан с невестой ехали через безжизненное каменистое плоскогорье. Где-то здесь совсем недавно и состоялась охота на мархура. Так же нависали над длинными пологими склонами два пика, а в седловине между ними лежало тяжелое облако. Ширам прищурился: там, где Аюна видела лишь заснеженный склон, он старался рассмотреть тропу, что тянулась вверх, исчезая в этом самом облаке.

– Святое Солнце, нам что, туда?! – воскликнула Аюна, осознав, куда он смотрит. – Но там же огромная туча!

– Вот и хорошо – нас в ней не найдут.

– Мне не нравится эта дорога. Даже если мы не заблудимся в туче – посмотри, какой крутой подъем и сколько снега! А если опять сойдет лавина?

– Другой дороги нет, – кратко ответил Ширам.