– А ты чего желаешь? – чуть слышно вымолвила девушка, прикидывая, как унять визг Суви после того, как ее красавчик-толмач рухнет здесь с проломленной гортанью. Пожалуй, ее тоже придется убить…

Власко поглядел на травницу и вздохнул. Отплатить черной неблагодарностью этой хрупкой девушке, которая лечила его раны?

– Бежать тебе надо, – сказал он. – И как можно скорее. Пойдем к воротам, стражу я отвлеку. Уходи и не объявляйся здесь больше.

Следующим утром спозаранку Станимир с ближними отправился проводить посольство Учая и «царевну Аюну» со свитой, отбывающую в изорянские земли. Среди толпы набежавших поглядеть на отъезд было полно лютвягов и дривов, попадались и туричи, но особенно много сородичей Бурмилы, желавших лично убедиться, что Станимир пошел на попятный и ненавистная им чужачка отправляется в полуночные земли. Где, по слухам, солнце поднимается лишь для того, чтобы оглядеть неприютный край и быстро спрятаться за окоем!

Скромный царский поезд выехал из ворот столицы вендов и неспешно двинулся по дороге на Мравец. Дорога эта шла до ближайшей большой реки, где посольству Учая предстояло пересесть на ладьи. Станимир верхом на иноходце шагом ехал рядом с возком царевны. Хоть князь и улыбался, как обычно, но то и дело хмурил брови и озирался, невольно выдавая свое беспокойство. Зеваки, стоя по обе стороны дороги, таращились на изорянского посла Мараса – тот с надменным видом ехал впереди всех, восседая верхом на огромном ездовом лосе с раскидистыми сохами рогов.

Власко стоял за спинами людей, стараясь держаться подальше от толпы, чтобы никто случайно не толкнул его раненую руку. Впрочем, местные и сами не стремились жаться к хмурому лютвягу, а уж заметив его взгляд, и вовсе отходили подальше. Толмач следил за удаляющимся возком, шепча себе под нос крайне недружелюбные пожелания и изорянскому послу, и всем его людям.

– Болит рука? – послышалось совсем рядом.

Власко повернулся – рядом с ним, улыбаясь, стояла Янди.

– Ты что здесь делаешь? – зашипел толмач. – Тебя же ищут! Зачем пришла, глупая?!

– Помочь тебе, зачем же еще? На вот, целебную мазь тебе приготовила. Утром и вечером втирай – рана быстро затянется, а боль уже завтра уйдет… – Она протянула Власко завернутую в мох глинянку, пахнущую медом. – Вот тебе еще рябиновый настой – как почувствуешь, что силы на исходе, испей, снова прибудут. А вот это… – Янди вытащила холстяной мешочек. – Это от меня вам с Суви подарок, – шепнула она.

– Что тут? – с подозрением спросил толмач.

– Приправа к еде. – Янди распустила горловину мешочка, и оттуда сразу пахнуло терпкой смесью сушеных трав. – Если, скажем, мясо жарить да потом в подливу добавить, то и вкус приятный будет, и сон легкий…

Власко молча слушал, гадая, к чему клонит травница.

– Долгий, да такой крепкий, что спал бы и спал… Иные могут день и ночь проспать, а другие и по два дня… Я ведь понимаю, что ты за своей милой потянешься. Но одному такую свору тебе не одолеть. Если Суви мои травки изорянам в еду подмешает, то, покуда все спят, вы и уйдете…

– Вот спасибо тебе! – Власко тут же цапнул мешочек. – Не знаю, чем отдариться…

– А ничего не надо, – умильно отозвалась «травница». – Я за вас с Суви порадуюсь, уж так вы друг друга любите! Пусть к вам будут милостивы Яндар и Ячур и ясным днем, и долгой ночью…

– Так, может, и ты с нами? – Толмач прищурился. – Гляжу, ты девица ловкая. Вчера мимо стражи в лес ушла – любо-дорого поглядеть, не всякий воин так сумеет…

– У меня здесь иные дела.

– Царевну вызволять?

– Отчего так решил? – Улыбка Янди застыла на губах.

– Ты же из ее свиты. Идешь за нами с самой дороги. Я все не мог вспомнить, где тебя видел, а вчера припомнил. Когда Шерех напал на царский поезд, ты была рядом с Аюной. Потом двое тебя в кусты потащили, да не вернулись. И после ты на дереве пряталась, когда с накха кожу спускали. Думаю, ты Кирану служишь, еще со времен Мравца – так ведь?

Янди внимательно поглядела на раненого. Стоит ли оставлять в живых столь наблюдательного венда?

– Можешь не отвечать, – хмыкнул Власко. – И тебе врать не надо будет, да и мне до твоего ответа дела нет… Послушай, что скажу. Я Станимиру верой и правдой служил, ради него жизни не жалел. А он мою женщину чужакам отдал. Но теперь и я у него женщину отберу. Пусть и он подергается, как заяц в силках…

– О чем ты?

– А вот о чем. Сегодня после полудня Шерех с отрядом уедет из города – якобы искать убийц Бурмилы. На деле же среди прочих там будет и твоя царевна, в том кожаном доспехе, какой ей в пути подарили. Шерех повезет ее на Станимирову охотничью заимку. Это полдня пути в обратную сторону по той же дороге и дальше по левой руке в лес. Поищи, ты искать хорошо умеешь. Найдешь тропку меж двух больших берез, что сплелись ветвями. Сбиться с пути сложно – пойдешь по ручью, на его слиянии с рекой рыбная запруда, там большая изба со службами стоит… Только помни: с Шерехом в драку лезть – очень себя не любить. А он там не один будет…

Даргаш выворотил из земли разлапистый гнилой пень, тщательно прикрыл им костровую яму. Оглядел землю – не осталось ли следов.

– Кто будет искать следы в такой глухомани? – буркнул кто-то из его воинов.

– Если б я знал кто! Однако остальных наших отыскали и убили. А там тоже не зеленые юнцы сидели.

– Может, случайно наткнулись? – предположил один из накхов.

– Скорее ты плюнешь, отбежишь на десять шагов и плевок прилетит тебе в лоб, чем кто-то сможет случайно наткнуться на нашу стоянку. Ее выследили – и не просто выследили. Это сделал кто-то, понимающий наши тайные знаки и обошедший западни. У вендов на это не было ни людей, ни времени. Всю ночь они занимались наведением переправы – а потом отряд воинов отделился от них и явился прямехонько в наше логово.

– Кто-то привел…

– Скорее всего, – мрачно ответил Даргаш. – И я очень хочу узнать кто.

– Думаешь, кто-то из наших?

– Это невозможно! И потом, за все время, что мы следим за лесовиками, никто из нас не видел рядом с ними хоть кого-то, напоминающего накха…

– О чем спорите? Их волки по запаху привели, – вмешался еще один воин. – Волки-оборотни!

Накхи переглянулись.

– Страшные враги, – пробормотал кто-то.

– Венды не смогут перекидываться и призывать зверей часто, – проговорил Даргаш. – Мать Найя дает своим детям силу, но и взамен немало берет. Почему боги лесовиков должны быть щедрее?

– Однако нас оборотни не нашли. Даже не искали. Значит, не подозревают о нашем существовании!

– Стало быть, у нас есть время, – подвел итог Даргаш. – Надо его не потерять. Ладно, займемся делом.

Давным-давно пересохшая река некогда проточила меж холмов змеистый ход и исчезла без следа. Остался лишь едва заметный родник в стороне от дороги, проложенной по бывшему руслу. Янди смотрела на тихо булькающий ключ из-за высокого ивняка. Порой сюда, наполнить ледяной водой мехи и баклаги, заходили купцы. Сейчас все было тихо.

Девушка повернулась к Аорангу:

– Отпусти Рыкуна. Пусть бежит к воде. Если кто объявится, сам к роднику не полезет и пугать не придется. Затем я пойду, а потом уж ты.

– Почему я потом?

– Ты наблюдай, чтобы никто не зашел со спины.

– Да кому ж тут заходить?

– Здесь, может, и некому. Но если перестанешь беречься, в другой раз голову сложишь и даже не поймешь, как такое случилось. Ступай.

Радостный саблезубец, почуяв воду, резво подбежал к источнику и начал жадно лакать, урча от удовольствия. Вскоре к нему присоединилась Янди. Напившись, девушка наполнила сулею студеной водой, подняла глаза и замерла: на сучке росшего неподалеку дерева рогами вниз красовался обломок ветки. Янди быстро обернулась и помахала рукой Аорангу, чья рыжеватая копна волос виднелась над ивовыми кустами.

– Ты спрашивал, за чем наблюдать? – Она подошла к дереву и указала на рогульку. – И что с того?