Аюр гордо поглядел на сидящего рядом с ним Толмая:

– Вот такие у меня охотники!

Лицо вождя было задумчиво. Воинская потеха возымела должный успех. Гости не просто хорошо стреляли – они вытворяли чудеса. Подбрасывали лук, кувыркались, ловили его и стреляли. Выдергивали стрелы, воткнутые в землю в нескольких шагах друг от друга, стреляли, и вновь кувыркались, и снова стреляли, неизменно поражая цель.

– Что и говорить – этакого мне отродясь видеть не доводилось, – признал Толмай, думая про себя, что неплохо было бы рассказать, а еще лучше показать соседским племенам лихое умение его новых друзей.

– А что, – радуясь успеху своих телохранителей, небрежно спросил старейшину Аюр, – есть ли в вашем крае охота для моих молодцов?

– Отчего же нет? Есть. У нас тут и секачи, и олени, и туры забредают…

– Этих и в наших землях хватает, – разочарованно отозвался Аюр. – Нам нужен особый зверь, понимаешь? Невиданный!

– Особый… – протянул Толмай и поглядел на старшего сына.

– За особыми зверями – это в Мокрый лес, – неспешно отозвался тот. – Только я бы туда и сам не пошел, и другим не советовал.

– Это где?

– На полдень от Холодной Спины. Говорят, он тянется до самых Алаунских гор, но мы так далеко не ходим. Да и никто не ходит – жизнь-то дороже…

Однако слова Урхо только раззадоривали царевича.

– И что там скверного, в этом Мокром лесу? – требовательно спросил он.

– Топь, – отозвался Толмай. – По опушке еще ничего, но чем дальше, тем хуже. А из этой топи такое порой лезет, особенно как паводок пройдет…

– Какое? – тут уж в разговор вмешался и Дакша.

– Брр… Прямо как из-за кромки! – Толмай вспомнил что-то, содрогнулся. – Хвала Хирве-хранителю, что нечасто! Тому уж дюжина лет минула, как я отвратную летучую нечисть стрелой поразил. Как жив остался, не знаю, – видно, боги надоумили, куда бить…

– О-о! – протянул Аюр со смесью любопытства и недоверия. – А шкура осталась?

– Да. Висит в Доме Хирвы, лесном охотничьем святилище… – Толмай осекся, бросил взгляд на Аюра и добавил, извиняясь: – Но тебе туда нельзя, господин.

– Почему это?

– Там обитают духи древних зверей, а Хирва, господин леса, сам бережет их, ибо он один в силах их устеречь. Туда только зрелым мужам вход дозволен…

– Ну я так и знал, – надулся царевич. – Одни байки!

– И с тех пор, хвала богам, уже много лет никто…

– Батюшка, – вмешался вдруг Учай. – А тот след, который мы видели у озера, помнишь?

Толмай нахмурился:

– И верно. Бродит тут… уж не знаем кто. Мы его покуда не встречали, только следы видели. Да и не спешим; может, сам уйдет… Копыта у него – как срез вон того бревна.

– Лось? – предположил Аюр уныло.

– Нет. Какой лось стал бы медведю двухлетнему брюхо вспарывать и все оттуда выедать?

– Так, может, это разные звери были? – спросил из-за спины царевича Дакша.

– По следам выходит – один… – Толмай задумался. – Иной секач тоже так делает. Но я таких здоровенных секачей за свою жизнь не упомню…

– Огромный секач… Ну что ж, лучше, чем ничего. Осилим? – Аюр повернулся к Дакше, намеренно не поглядев на Ширама, на которого все еще был обижен за отказ.

– Ясное дело, осилим! – вместо ловчего ответил Джериш, как раз подошедший к помосту после окончания испытаний лучников. – А сейчас позвольте мне свое искусство показать?

– Дозволяю, – кивнул царевич.

Воин неспешно поманил к себе стоящего неподалеку с луком Учая. Затем взял из его рук охотничье оружие, попробовал, явно остался доволен осмотром и вернул оружие ингри.

– Встань возле столба, а я пойду к обрыву. Когда повернусь – сразу же стреляй в меня.

– А если попаду? – недоверчиво спросил парень.

– То я умру, – хмыкнул Джериш, взял у одного из воинов лук и неспешно пошел к высокому берегу реки.

Ингри замерли, глядя ему вслед. Учай подошел к врытому в землю столбу, оглянулся, услышав чьи-то легкие шаги. Один из телохранителей ставил сбитый березовый чурбачок на место…

Наконец Джериш дошел почти до края, резко повернулся и крикнул:

– Давай!

Учай привычным движением вскинул лук. Тренькнула скрученная из оленьих жил тетива.

Промахнуться по столь крупной цели с каких-то сорока шагов ингри бы не смог. Но то, что произошло через мгновение, заставило его застыть с открытым ртом.

Арий вдруг крутанулся на месте, перехватывая стрелу на лету. В следующий миг она уже лежала на тетиве его лука, затем свистнула в воздухе – и только что поставленное ухмыляющимся чужаком полено слетело со столба наземь.

Младший сын вождя застыл на месте, глядя на дрожащее оперение его собственной стрелы, вонзившейся в сбитое полено. Внезапно его окатила волна животного ужаса – он осознал, что мгновение назад побывал на краю смерти. Учай поглядел на широко улыбающегося верзилу, довольного своей выходкой, и его ужас вдруг сменился полыхнувшей, как молния, ненавистью. Он в один миг возненавидел Джериша за испытанный страх; за то, что он явился в его дом и сразу умудрился превзойти его и всех его сородичей. Учай оглянулся по сторонам – все девушки селения с восторгом глядели на высокого красавца, который оказался вдобавок таким невероятным стрелком, – и сыну вождя вдруг стало нестерпимо обидно, что пущенная им стрела не пронзила чужака насквозь. Но он сдержался, выдавил слабое подобие улыбки и повернулся к отцу. Толмай, похоже, не знал, что сказать.

– Да… – наконец произнес он. – Я разнесу весть о столь великом воине по всем землям ингри и даже дальше. Пусть узнают лаппы на севере и вессы на юге – все окрестные племена должны знать о величии Арьялы!

Аюр горделиво вскинул голову. Слава Господу Исвархе, это его первый настоящий успех! Теперь он сможет по возвращении заявить отцу, что он утвердил славу Аратты в огромном, диком Затуманном крае. Вскоре они могут поставить здесь крепость и двигаться дальше – подчинять народы своей воле… А начать, пожалуй, с земель, где водится редкостный белый медведь и этот нелепый зверь без ног, но с клыками…

Аюр уже начал представлять, как попросит отца назвать крепость в свою честь, и решил, что будет неизменно добр и благосклонен к гостеприимным местным охотникам. Он так замечтался, что прослушал, что там громогласно объявляет Толмай, выйдя перед толпой.

– Господин, – вернул его из области грез Дакша, – что вы ответите вождю? Вы будете участвовать в поединке?

– Каком поединке? – встрепенулся Аюр. – У них еще остались сомнения в нашей доблести?

Праздник шел своим чередом, солнце начинало понемногу клониться к закату. Гости, да и сами ингри, уже изрядно проголодались. Они поглядывали в сторону длинных столов, что накрывались в отдалении, и принюхивались, глотая слюни, к заманчивым запахам разнообразного варева и печева. Но до завершения было еще далеко.

– Я так понимаю, то были лишь игры, – несколько озадаченно произнес старший ловчий. – А сейчас вождь говорит, что потешные состязания должны завершиться священной схваткой двух лучших борцов. Они соревнуются в силе и ловкости во имя своих богов, и тот, кто сможет одолеть другого, будет считаться лучшим и первейшим из мужей. От ингри хочет выйди старший сын вождя. Какова будет ваша воля?

– Мне – выйти на рукопашный поединок?! – Аюр едва не расхохотался от такого нелепого предложения. – Мне – прикасаться к этим дикарям?

Дакша спрятал в бороде ухмылку.

– Они и впрямь выглядят дико, но утверждают, что ведут свое родословие от здешних зверобогов…

– Тем более! Есть один бог – Господь Солнце, остальные суть демоны.

На это Дакша промолчал. Так утверждали при дворе и в столице, но простой народ Аратты в кого только не верил. Жрецы выкручивались как могли, объявляя очередное местное божество еще одним ликом Исвархи.

– Я имел в виду совсем другое. Будут ли арии участвовать в священном поединке? И если да, то кто?

Царевич потянулся и зевнул.