– Так, пошла прочь отсюда!

Прогнав рыдающую невесту, Аоранг отправился искать Ашву.

– Я сыт по горло! – рявкнул он с порога, разбудив старика. – Каждый проведенный в этой земле день – оскорбление Исвархи! Вы здесь все безумны! Кормите своих богов кровью невинных…

– Боги должны получать лучшее, – строго возразил Ашва. – Иначе они гневаются и карают уже всех, без разбора. Или ты не видишь, во что превратилась Аратта, отказавшаяся от правильного уклада жертвоприношений…

– Ашва, я ухожу, – зарычал Аоранг. – Можете меня убить, но без Аюны у меня не осталось ни единой причины здесь оставаться!

– Ты нужен нам! Твоя кровь, твои знания…

– Я чуть не поверил, – горько засмеялся Аоранг. – По счастью, Владычица Полей объяснила мне, что к чему. Ваше почитание богов – скверна! Ваши обряды суть святотатство!

– Умолкни, пока не наговорил лишнего, – нахмурившись, оборвал его Ашва. – Да, теперь я вижу, ты не годишься стать мужем Богини. Она отторгла тебя. Но кроме напрасно пропадающей древней крови, у тебя есть еще кое-что, способное нам пригодиться.

– О чем ты?

– Ты – ученик многознающего Тулума, прославленного многими путешествиями ради изучения мира. Вот к ученику Тулума я сейчас и обращаюсь с одной, последней просьбой.

– Я слушаю тебя.

– Мне известно, что по поручению верховного жреца Исвархи ты побывал в странствии к южным горам, лежащим за пределами Солнечного Раската. Более того – ты пересек эти горы и вернулся живым. Ты опытный и бесстрашный разведчик, способный увидеть то, чего все прочие не заметят или не поймут. Поэтому я прошу тебя отправиться в путешествие. Ты пересечешь степи земли Великой Матери, обойдешь южные отроги Накхарана и выйдешь в местности, о которых мы ничего не знаем. Нам следует понять, что там происходит, пока не поздно…

– А, угроза с юга, – кивнул Аоранг, поняв, куда клонит старик. – Эти ваши знамения и предсказания о гибели мира…

– Да. Страшная беда, грозящая с юга. Никто из наших не пойдет туда по своей воле. Я мог бы отправить туда жрецов Господина Тучи, но они увидят лишь то, что явят им боги. А наши боги давно уже не желают нам ничего являть… Ты же – другое дело! Может, именно ради этого тебя привел в наши земли Небесный Знаменосец! Не только ради нас, но и всей Аратты. И ради твоей Аюны!

Спустя недолгое время Аоранг отправился на юг. Его и Рыкуна провожал весь глиняный город. Женщины плакали и махали вслед, жрицы пели благословляющие заклинания. Аоранг широко шагал, не оборачиваясь. «Отойду подальше, сверну к реке, – думал он. – Выберу место, где течение не такое сильное и нет рядом проклятых башен. Переплыву как-нибудь на ту сторону, а дальше…»

Что будет дальше, мохнач и сам плохо представлял. Лишь бы поскорее убраться из ненавистной страны!

Однако он не пошел к Дане. Той же ночью ему приснился сон.

Перед Аорангом раскинулось бескрайнее море. Вернее, сперва он подумал, что это море, пока не заметил торчащие из воды макушки деревьев и холмы, превратившиеся в острова… «Затопленная равнина, – понял он. – Должно быть, весенний разлив какой-то большой реки…»

Крики о помощи привлекли его внимание. Он увидел нечто странное – то ли полузатонувший плот, то ли унесенный водой домик. Изнутри, в отчаянии призывая на помощь, выглядывала женщина с младенцем на руках. Но когда Аоранг пригляделся к домику, волосы у него на голове встали дыбом. То были носилки, которые держали торчащие из воды руки. Лишь руки – все прочее было скрыто быстро прибывающей водой.

Проходили дни за днями. Аоранг шагал через степи, все дальше на юг. Воздух становился теплее день ото дня. Солнце грело уже совсем по-весеннему, хотя в вендских лесах за Даной наверняка еще лежали снега. Единственная снежная буря, налетевшая с севера с холодным, влажным ветром, обернулась проливным дождем – снег таял, не долетая до земли. Степь раскисла, и Аоранг уже опасался, что его путешествие замедлится, но дневное солнце все высушило к полудню. Мохнач видел, как сквозь мертвые прошлогодние травы начинают потихоньку пробиваться зеленые ростки.

Слева, понемногу удаляясь к востоку, тянулись горы Накхарана. Потом пропали и они. Больше ничего не нарушало однообразия степи. Разве что влаги становилось чем дальше, тем больше. Аорангу часто приходилось перебираться через ручьи, а потом даже обходить топкие, заросшие тростником пространства. Дикие лошади, косули и прочая живность встречались все реже. Путешествие было бы совсем унылым, если бы не странная тревога, поселившаяся в душе Аоранга после того давнего сна. И хотя с тех пор мохначу больше ничего подобного не снилось, тревога не желала развеиваться, а наоборот, нарастала. Чем дальше он продвигался вглубь этой огромной сырой низины, тем меньше она ему нравилась. «Это место похоже на гигантскую глотку, – подумал он как-то, переходя вброд раздувшийся после очередного дождя мутно-желтый ручей. – И мы с Рыкуном словно мошки в ней…»

Спустя девять дней пути Аоранг неожиданно вышел к цепи холмов, за которой поднимался невысокий, уже зеленеющий кряж. Постепенно становясь выше, она уходила на запад. «Это уже не Накхаран – тот на востоке, – озадаченно думал мохнач. – Но что за горы? Ни на одной карте их нет!»

Несмотря на усталость, Аоранга охватила радость первооткрывателя. Чувствуя прилив сил, он устремился вверх по склону холма. Мохнач и сам удивился, насколько был рад убраться с равнины на высокое место. «Совсем как в Ползучих горах, – неожиданно сообразил он. – Идешь вот так и нутром чувствуешь – под снегом трещина, надо обойти! И хоть бы раз я ошибся…»

Той ночью мохнач впервые за долгие дни спал крепко. Как будто твердый камень, на котором он лежал, сам по себе источал покой. Только один раз, глубокой ночью, его разбудил докатившийся подземный толчок. Аоранг распахнул глаза, всем телом ощутив, как дрогнула земля. Над холмами раскинулось усыпанное звездами небо, и ветер с юга отчетливо пах морем. Аоранг напрягся в ожидании, но толчки больше не повторились. «Это где-то очень далеко», – подумал мохнач, вновь погружаясь в сон.

Проснувшись на рассвете, Аоранг полез дальше вверх по склону и вскоре уже стоял на вершине, обозревая окрестности. Позади осталась равнина, пронизанная ручьями и речушками. Пятна заводей блестели в лучах восходящего солнца. А по другую сторону гор, теряясь в утренней дымке, тянулись к югу леса. Судя по темной с просинью зелени крон, они были сосновыми – или то были другие вечнозеленые деревья, с какими путешественник прежде не сталкивался.

«Я, кажется, открыл целую новую страну!» – подумал Аоранг.

Студеный воздух кружил голову, пьянил, сердце колотилось от волнения и радости. Вот то, что ему по душе! Кажется, всю жизнь провел бы, странствуя и прокладывая пути для тех, кто пойдет следом…

«А что там за ослепительная полоса вдалеке, у самого окоема? Не то ли море, запах которого доносит ветер?»

Но сколько Аоранг ни вглядывался, так и не сумел ее толком рассмотреть.

На второй день, уже в сумерках, Аоранг наконец встретил людей.

Лес в самом деле оказался сосновым. Но сосны были не такие, как на севере, – у этих длинные мягкие иглы росли пучками на раскидистых ветвях, а огромные шишки напоминали осиные гнезда. Спускаться по ровному, некрутому склону под сенью этого леса было сущим удовольствием. Аоранг легко шагал, вдыхая аромат сосновой смолы, когда спереди потянуло дымом костров. Вскоре он услышал беспокойное мычание скота, увидел повозки на больших колесах, кострища и шалаши среди деревьев.

– Рыкун, лежать! И помалкивай, – шепотом приказал Аоранг саблезубцу.

Мохнач хорошо представлял себе, какой переполох может устроить в кочевом стане большой кот. Аоранг не раз замечал, как сильно боятся его зверя быки и коровы. «Должно быть, это сурьи забрались так далеко к югу, – подумал он. – Если они перегоняют скот – только Рыкуна им тут и не хватало! Одно непонятно, зачем же их понесло в горный лес…»