– Даже так? – Аоранг не смог удержаться от недоверчивого взгляда.

Тилла величественно наклонил голову:

– Награда должна соответствовать благодеянию, иначе Сурья Исварха накажет меня за неблагодарность. Я выполню любую твою просьбу, какая будет в моей власти. Ну а ты, прежде чем просить, сперва хорошо подумай и не торопись.

Аоранг низко поклонился. Слова князя сурьев впечатлили его. Но прежде он хотел кое-что уточнить.

– Прости, князь… Ты произнес слова «один из желтоглазых арьев…».

– Ложных арьев, – уточнил Тилла. – Истинные арьи – это мы, народы Солнечного Раската.

– А если бы я оказался «ложным арьем», то…

– Если бы ты оказался одним из желтоглазых, пришлось бы отдать тебя жрецам Тигна Кары.

«Тигна Кара», – мысленно повторил Аоранг, запоминая имя, а вслух спросил:

– Тем, что пробивают черепа и снимают кожу?

– Им самым.

– Несмотря на то, что я спас твою жену и сына?

– Именно так, – спокойно кивнул князь. – И Сурья Исварха не наказал, а похвалил бы меня.

Всю ночь Аорангу являлись безумные видения. Хаома широко отворила двери его разума, впустив ночных дивов, и сон вместо отдыха превратился в бешеный полет из одного ночного удушья в другое. Он снова лежал, похороненный в кургане, задыхаясь под тяжестью земли; огненная женщина обнимала его и сжигала, жидким пламенем растекаясь по телу. Последнее видение заставило его проснуться, тяжело дыша. Он, как наяву, увидел Аюну. Глаза царевны были широко распахнуты, губы шевелились, повторяя его имя, а тело… Тела не было! Осталась лишь голова, прочее стало деревом, срослось с прозрачным золотистым стволом в единое целое…

Аоранг, чувствуя себя совершенно разбитым, путался в одеялах до света, пытаясь заснуть, но так и не смог. Потом его пришли будить по приказу Тиллы и звать в княжеский шатер.

– Раздели со мной трапезу! – пригласил князь, указывая на подушки перед накрытым столом. – А потом поехали гулять! Я хочу показать тебе мою столицу, побеседовать о том о сем… Ты умеешь ездить верхом? Или сидишь на коне, как сакон? Я раз видел, как богатый сакон приехал в Эрех верхом, – чуть со смеху не помер!

– Моя езда, наверно, тоже развеселит тебя, – с сомнением сказал Аоранг. – Хотя, если конь будет спокойный, я вполне удержусь в седле.

– В седле? – хмыкнул Тилла. – Ты еще про стремена вспомни. В седле пусть ездят изнеженные жители Аратты. Мы просто покрываем конскую спину звериной шкурой.

– Тогда прикажи своим воинам еще раз затащить меня на коня. А можно и привязать покрепче для надежности!

Закончив трапезу, они выехали на прогулку – шагом, из сострадания к чужеземцу. Однако все равно Аоранг то и дело ловил на себе насмешливые взгляды сурьев.

Укромная долина в холмах, где устроил свою ставку Тилла, пестрела островерхими шатрами. Их тут было великое множество: от роскошных вроде княжеского до потрепанных путевых веж, покрытых выцветшими на солнце воловьими кожами. Повсюду дымились костры, варилась еда, паслись кони…

– Это и есть твоя столица, государь сурьев? – спросил Аоранг. – Но скажи, почему ты называешь столицей скопище шатров в степи? Разве столица Десятиградия не Манх?

– Город – всего лишь место, – нахмурившись, ответил Тилла. – А моя столица там, где мое знамя… Или ты хочешь спросить, почему я не в Манхе? Потому что его захватили желтоглазые дивы.

– Ложные… арьи?

– Они самые. Ты небось думаешь, это я начал войну? Как бы не так – это они сюда вторглись. Целое войско явилось из Аратты, едва в степи сошел снег. Уже месяц, как они разоряют Солнечный Раскат.

– Но почему? – удивился мохнач.

– Ищут своих сородичей, ха-ха! Переселенцев, бежавших от разливов закатных рек, – объяснил Тилла. – Пусть ищут дальше! Наверняка кое-кого уже нашли. На священной горе подле Манха я устроил знатное жертвоприношение Тигна Каре! Поэтому они так и бесятся… – Тилла помрачнел, в глазах полыхнула молния. – Я еле ушел от проклятого однорукого накха!

Отогнув ворот, он показал мохначу свежий шрам на шее:

– Это он метнул в меня нож. Клянусь, я не верил, что нож может лететь так далеко и точно! Человек, как бы его ни учили, не может так кинуть нож. Но однорукий уже и не совсем человек. Он продался желтоглазым дивам за ведьму-царевну, едва не сгубившую Накхаран. Дивы одурманили его разум, и теперь он служит им, предав свой народ. И кидает ножи через целое поле битвы!

– А! – сообразил Аоранг. – Так войско привел Ширам?

Князь сплюнул, услышав ненавистное имя:

– Да, однорукий выродок Ширам, Мертвый Саарсан, чтоб дивы пожрали его печень! Он захватил Манх, и Шен, и Сур и предал их огню. Но он может захватить и разрушить хоть все Десятиградие – это не поможет ему вернуть жену. Война прекратится лишь тогда, когда погибнут все арьи… Ты что-то совсем не слушаешь меня?

У Аоранга мир качнулся перед глазами.

– Что… ты сказал, его жена?

– Желтоглазая Аюна, – усмехаясь, произнес Тилла. – Такая дерзкая, такая надменная… Но красивая, не поспоришь. Будь она женщиной, а не дивьим отродьем, я бы забрал ее себе…

– Царевна Аюна… – пробормотал мохнач, – она тоже… у вас?!

– Была у нас, – уточнил Тилла. – Она-то и привела сюда первых переселенцев.

Аорангу вспомнились расколотые черепа, и красная пелена заволокла мир перед его глазами. Их разинутые рты звали его – а он не услышал! А что, если это из ее черепа тянулся к небу цветок? Что, если ее кожа была на идоле?! Если да… Кулаки мохнача сжались, мышцы напряглись. Еще немного, и он схватил бы князя за горло… Но дальнейшие слова вернули Аоранга в разум.

– Хочешь узнать, как у нас оказалась царевна арьев? – довольно усмехаясь, спросил Тилла. – Что ж, охотно расскажу! А могу кликнуть гусляров, они споют…

Аоранг мотнул головой – говорить он был не в силах.

– Ты прав, не надо гусляров – лучше расскажу сам. Это необычная история. Сейчас проедемся вокруг столицы, и можно будет перекусить, выпить вина, послушать песни…

За обедом Аорангу кусок не шел в горло. Несколько раз он хотел спросить князя, что тот сделал с Аюной, и всякий раз язык не слушался его.

А Тилла ел за двоих и рассказывал.

– Честно говоря, придумал эту ловушку не я, а дядя, брат моего отца. Он великий человек, мудрец, чародей и прозорливец. Он давно предсказал, как пойдут события.

«Когда неисчислимые беды обрушатся на Аратту, когда со всех сторон к нашим врагам подступит гибель – а рано или поздно это случится, – предложи им Солнечный Раскат как надежное укрытие. Пусть твои послы скажут: „Десятиградие просторно, наши города опоясаны крепкими стенами, нас не беспокоят гибельные воды. Вернитесь на свою прародину, и мы примем вас как братьев!“»

Мой отец много лет ждал, когда придет время отправить в Аратту послов. Умирая, он завещал ожидание мне. И я дождался. Как завещал мой мудрый дядя, я предложил Аратте помощь. И знаешь что – они согласились!

Глаза Тиллы блеснули свирепой радостью.

– Они благодарили меня и называли спасителем, – с усмешкой продолжал он. – «Ты воистину мой младший брат», – в ответном послании написал мне государь Аюр. Он полагает, что мне это льстит – быть младшим братом нечистого дива! Ха-ха! Желтоглазые так простодушны в своем высокомерии!

На миг лицо Тиллы стало неописуемо злым.

– Они в самом деле все забыли! – прошипел он. – Все зло, которое они причинили за прошедшие века! Они в самом деле верят, что облагодетельствовали нас, украв у нас страну, язык, само наше имя!

Аоранг, изумленно глядя на него, выговорил:

– Прости, князь… Я не понимаю, о чем ты.

– Ха-ха! Видишь, и ты туда же! Эти дивы опоили напитком забвения все народы Аратты!

– Почему ты все время называешь арьев дивами?

– Потому что они и есть дивы. Порождения бездны, змеелюды, принявшие человеческий облик. Из-за них все беды, приходящие в мир! Мы, истинные арьи, всегда это знали. А теперь, когда Тигна Кара пробудился от сна, об этом узнают все. Мы – острие копья Исвархи, бьющее в Змея Тьмы! Мы очистим мир от скверны, и он возродится обновленным из крови этих нечистых тварей! Теперь ты понял?