– Пока не очухался, но дышит…

– Да мне плевать, дышит он или не дышит! Мне нужно, чтобы эта пивная отрыжка Тарэн заговорила. А там может и вовсе не дышать…

Маган прикусил язык. Кажется, здешний маханвир еще похуже вендов… Юноша вспомнил события последних дней. Обманчиво ласковые речи Аршалая… Пойманных и отпущенных с ним беглецов… Даже если рассказать все без утайки, разве этот одноглазый головорез ему поверит?

А раз не поверит – будут снова бить.

«Что же делать? Прикинусь, будто я без сознания, – подумал он, крепко жмуря глаза. – А там ловчие лягут спать. Хотя бы до утра меня никто не тронет… Может, что-то придумаю…»

– Славно ты его приложил, – чуть мягче проговорил маханвир, явно довольный подчиненным. – Хотя можно было и полегче. Как бы не сдох, жабий сын.

Маган дышал через раз, стараясь представить, что происходит по ту сторону опущенных век. Связывать его никто не стал – к чему? Только полному безумцу пришло бы в голову бежать из-под защиты вооруженных людей в предгорьях Змеиного Языка. Тем более ночью, когда просыпаются и выходят на охоту здешние чудища…

Время шло, в лесу стемнело. Маган все так же неподвижно лежал на земле и мерз, не открывая глаз и внимательно слушая, что творилось вокруг. То и дело до него доносились звуки родной речи, – видно, воины беседовали у костров. «Этот одноглазый маханвир – кажется, я видел его в столице, – принялся вспоминать Маган. – Надо встать и самому подойти к нему. Скажу, что я его земляк. Может, тогда он поверит в мою искренность?»

Неподалеку послышался тихий всхлип, а затем шорох, с которым обычно садится человек, не желающий кого-то потревожить. Рядом раздался шепот. Маган насторожился. Шептались на языке вендов. Один из голосов явно принадлежал Варлыге…

«О нет, опять!»

Маган не удержался от стона и приоткрыл глаза, надеясь, что ослышался. Ничего подобного. Возле сосны по соседству, завалившись на бок, сидел стражник – возможно, тот самый, что вышиб из него дух. Сейчас он был определенно мертв. Возле него возились двое чумазых беглецов – молодой венд Дичко и бьяр-следопыт. Они уже стянули с мертвеца пояс с оружием и теперь снимали сапоги. Варлыга стоял поблизости, прячась за толстой сосной и вглядываясь в сумрак.

– Очухался, гаденыш, – процедил Дичко, нависая над полукровкой. – Только вякни, я тебе язык в глотку затолкаю…

– Хорошо, что очухался, – кивнул следопыт, обшаривая мертвеца. – Тащить не надо, сам пойдет…

– Не торопись, – прошептал Варлыга. – Андемо обещал подмогу.

«Исварха, спаси меня! – мысленно взмолился Маган. – Что же делать? Позвать на помощь?!»

Злобный одноглазый маханвир вдруг показался ему почти родным по сравнению с дикарями, которые опять собирались тащить его в лес, в пещеры к медведям. Но что, если венды и ему перережут горло, как стражнику?!

– Дай-ка я его пояс на всякий случай сниму, – предложил Дичко. – Уж больно этот мозгляк шустрый да крикливый…

– Штаны-то не свалятся?

– Руками подержит.

Венд сдернул с Магана пояс с тайным посланием – и в тот же миг из леса со стороны Змеиного Языка донесся испуганный птичий крик. Затем другой, куда пронзительнее.

– А вот и Андемо, – ухмыльнулся Варлыга.

Бьяр-следопыт сложил руки у рта и тоже прокричал неведомой испуганной птицей.

И вслед за этим призывом – у Магана похолодело внутри – темнота наполнилась хохочущим воем круглоухих.

Чуть в отдалении пронзительно загудел рожок. Хохот вонючих тварей был ему ответом. У костров заметались тени, зазвенело оружие. Во мраке со всех сторон вспыхивали звериные глаза. Привлеченные птичьими криками, хищники водили в воздухе уродливыми мордами, ища запах лакомой добычи. Огонь пугал, но жажда крови и плоти была слишком сильна.

– Сейчас ловчим станет не до нас, – довольно кивнул Варлыга. – Вставай, парень! Хватит, отдохнул – пора идти дальше!

«Туда, к круглоухим в лес?! Ну нет!» – подумал Маган.

Он крепко зажмурился, оттолкнулся от земли руками, вскочил и, теряя штаны, бросился к ближайшему костру.

– Засада! – заорал он. – Тут венды!

– Ах ты!

Дичко с Варлыгой метнулись было за ним следом. От костра навстречу выскочил Каргай с несколькими ловчими. Увидев беглецов нос к носу среди собственного стана, воины на миг замерли, а потом с ревом кинулись вперед. Маган радостно свалился Каргаю под ноги. Варлыга, мигом оценив, что творится, крикнул:

– Уходим!

И лазутчики метнулись в разные стороны, исчезая за деревьями.

Каргай остановил коня у обрыва и покачал головой. Вчерашняя ночь все никак не отпускала его, стояла перед глазами. Еще хорошо, что круглоухие боялись огня. Горящие ветки и головни в руках воинов обратили их в бегство. Но каков был замысел!

И главное, он теперь знал чей…

Вчера главный ловчий собирался разворачиваться и ехать в Майхор, во дворец наместника. Поутру он уже ничего так не желал, как расправиться с наглыми вендами, выставившими его на посмешище. И вот теперь смотрел, как вверх по заснеженному склону Змеиного Языка, к зияющему впереди синеватому провалу пещеры, карабкались люди Варлыги.

Знать бы раньше, кто именно тащит с собой крашеного заморыша! Там, в столице, десятник вендской стражи напал на Каргая исподтишка – подкараулил в переулке, когда тот возвращался после веселой пирушки у Кирана. Что-то орал про свою семью, бросаясь с мечом, да Каргай спьяну толком не понял, чего тот хотел. В болотном краю ловчему и других хлопот хватало, кроме как охотиться на жен и детей мятежников. Тогда Каргай сумел вывернуться, схватился за кинжал, но венд успел ткнуть его раньше. А там и городская стража подоспела…

«Стало быть, этого десятника потом отправили сюда, на Великий Ров… Спасибо тебе, Господь Солнце, что снова свел нас вместе и дал возможность поквитаться за потерянный глаз!»

– Полезем за ними, господин? – спросил один из его ближних людей.

– Подождем. Если Варлыга не полный безумец, он туда не пойдет. Синие пещеры Змеиного Языка – гиблое место. Лучше погибнуть в бою или даже угодить в плен и претерпеть муки, чем самому спускаться в ледяную пасть. Мохначи говорят, в недрах гор живут пожирающие землю огромные черви. Еще я слыхал что-то о Водах Гибели – мохначи боятся их пуще смерти…

Люди, похожие на ползущих по склону муравьев, продолжали цепочкой подниматься к пещере.

– Остановится, отвернет, – следя за ними, бормотал Каргай.

Но Варлыга и его люди не остановились. Один за другим они исчезли в синеющем провале.

– Решил отсидеться, подождать, покуда уйдем, – сжимая рукоять плети, процедил ловчий. – Он же не собрался внутрь Змеиного Языка?

– Я слыхал, там столько подземных ходов, что можно в них войти, а выйти за многие дни пути, совсем в другом месте, – проговорил один из ловчих. – Если, конечно, знаешь дорогу. Заблудишься – там и сгинешь, во тьме и холодине.

– Да откуда им знать? – возразил другой.

– Так с ними же бьяры-проводники идут. Может, взялись их провести пещерами прямо в болотные земли?

Время шло. Беглые венды так и не появлялись.

– Спускаемся, – сердито приказал Каргай. – Сперва пойдем вон туда… – Он указал на широкий ручей в ущелье, шумевший на перекатах. – А затем полезем наверх, к пещерам. Задавим барсука в норе. Я не могу позволить ему уйти!

Склон был нехороший, глинистая земля скользила, а мелкие камни осыпались под копытами коней. Ловчие спускались медленно, проверяя каждый шаг. Это их и спасло.

На полпути к дну ущелья порыв ветра донес до слуха Каргая переливчатый нежный звук, напоминающий далекое пение флейты. Глава ловчих натянул поводья коня и с недоумением прислушался. Однако больше ничего подобного не доносилось. «Должно быть, показалось», – подумал Каргай.

Но только ловчие возобновили спуск, как под ногами у них задрожала земля. Теперь остановились все, вслушиваясь, всматриваясь, пытаясь понять, откуда исходит опасность.