_________________________

** О, Боже мой! (нем.)

**Прорыв в материи. Роза

26 лет назад…

Четверть часа Лилия теребила краешек клеёнки на столе. Роза упорно ждала, пока сестра решится рассказать то, что так её тревожило. Тревожило уже несколько месяцев кряду.

– В общем...

Роза качнула головой, показывая, что слушает со всем вниманием, но Лилия вновь судорожно вздохнула. Пальчики заплясали по контуру нарисованных цветов.

– Лили, я слушаю тебя. Говори. Прошу, не молчи только! – взмолилась наконец Роза. – Знаешь ведь, мне можно что угодно рассказать.

Лилия кивнула и подняла голубоглазый взгляд. Роза, как старшая сестра, и впрямь всегда старалась быть для Лили оплотом уверенности и счастья. Потому, даже несмотря на строгость регламента Отдела и договор о неразглашении, Лилия всякий раз умудрялась поведать всё. И даже чуть больше.

Конечно, это было малость эгоистично с её стороны. Невероятные рассказы о Хаосе и оживающих книгах если и не пугали Розу, то всяко заставляли волноваться за сестру. Тревожиться до боли в сердце, когда после очередного похода со связанной группой в материю Лилия не приезжала в тот же день с тортом и новой порцией рассказов о приключениях.

Но жить в неведении для Розы было бы мучительнее. Невероятно крепкая связь между сёстрами, в раннем детстве потерявших родителей, подсказала бы, что дело нечисто.

Да и для Лилии, вращающейся в водовороте опасностей, жить так было проще. Иногда ведь нужно поделиться. Поделиться хоть с кем-то, кто поддержит и не сочтёт сумасшедшей. Ведь даже в Ордене для юной фройляйн* Стольцберг близкой души так и не нашлось.

* девушка (нем.)

– Лили, – позвала Роза, и сестра вздрогнула. – Милая, я тебя слушаю.

Судорожный вздох, и слова наконец полились.

– Ты ведь помнишь, я рассказывала, что проект «Ворон» наконец дал результаты?

– Ты о тех исследованиях природы тёмного Хаоса, что пытался прикрыть твой начальник?

– Да, – вскинула голову Лилия, сверкая глазами будто в лихорадке. – Он просто не понимает. Все они не понимают! Им проще выполнять работу без лишних вопросов. Никому и дела нет до прорывов! До открытий, что позволили бы сделать не только наш мир, но и бесчисленное множество иных, лучше!

Роза сдержанно кивнула и коснулась плечика сестры. Лили вздрогнула, вынырнув из дум.

В последнее время она вела себя странно. Выглядела отстранённо, частенько бормотала под нос. Но Роза и думать не смела, что Лили сошла с ума.

Всему есть объяснение. А с той работой, что есть у сестры, объяснение быть просто обязано.

– Я понимаю, – мягко улыбнулась Роза, ободряюще сжав плечо сестры. – Пока не доказано обратное, в своей правоте сомневаться нельзя.

– Но я доказала! – воскликнула Лилия и будто расцвела. – Тот Хаос вышел на контакт. Он не пытался меня иссушить, Роза! Интеллектуально и эмоционально он развит не хуже а, быть может, даже лучше человека. Возможно, это иная раса, в сравнении с которой мы, люди, просто дети в колыбели!

– Странные ты вещи говоришь, – засмеялась Роза. – Этот ваш Хаос, будто инопланетянин какой-то!

– А что если так и есть? – вновь поникла Лили. – Разве это плохо? Разве заслужил он недоверие лишь потому, что отличается от нас? Заслужил ли быть уничтоженным лишь потому, что кто-то из ему подобных теряет контроль?

– Конечно, нет, – отозвалась Роза, дивясь жару, с которым говорила всегда сдержанная в эмоциях сестра.

– Конечно, нет, – вторила Лилия совсем тихо. – Они ничуть не хуже нас. Ничуть, – и обняла себя за рёбра.

Роза всполошилась.

– Что такое? Тебе плохо?

Но Лилия молчала. Лишь крепче впивалась пальцами в рёбра и, кажется, даже не дышала.

– Лили, не пугай меня, meine Sonne!**

** моё солнце (нем.)

От тревоги у Розы пересохло во рту, но Лилия наконец откликнулась. Распрямилась и заговорила твёрдо.

– Я была в Материи.

– Я знаю, – поджав губы, Роза щедро отсыпала в чашку несколько ложек сахара с горкой. – Ты в курсе, что я не одобряю походы со связанными парами, но раз уж...

– Я была в Материи одна, – с сияющими глазами перебила Лилия и вцепилась в руку сестры. – Одна, понимаешь!

– Но это ведь невозможно, − ахнула Роза. − Ты говорила, что без связанных пар, рассекающих Материю…

– Но я была! – захохотала Лили. – Роза, я была в Материи одна! Без связки и пары! Хаос пригласил меня.

– Пригласил? Что-то я не совсем…

Нет. Роза понимала. Начинала понимать. И когда Лилия вновь заговорила, пришла в ужас.

– Я была в Материи одна, Рози, потому что Миарх согласен был говорить только со мной. Он сказал, что моя душа прекрасна. Сказал, что не встречал никого, кто слышал бы его так же, как я.

– Миарх?

– Так его зовут, – ответила Лилия. – Он сказал, что у него сотни имён, но прочие в нём давным-давно слились и объединились. Поэтому я могу называть его так.

– Но зачем же ты рисковала собой? – вскинулась Роза. – Пусть другие Слышащие ходят в эти ваши прокля́тые Материи. Лили, ты одна у меня! Одна! Ты рискуешь! Он ведь мог тебя захватить! Твоя аура цела?

– Совершенно цела. И не выдумывай, я у тебя не одна, – тепло улыбнулась Лили и коснулась округлившегося в последние месяцы животика сестры. – У тебя есть Родион. Будет настоящая семья.

– Ты тоже наша семья, – Роза невольно обхватила живот ладонями, словно защищаясь. – И тоже никогда одна не будешь!

– Не буду, – согласилась Лилия и совсем тихо добавила. – Теперь не буду.

Входная дверь хлопнула. Послышался голос вернувшегося на обед Родиона. Он вошёл в кухню, как и всегда громогласно изъясняясь. Но едва завидев жену, застывшую от страха, осекся.

– Розочка, что? Ты уже? – ухватив жену под локоть, он заглянул ей в глаза. – Худо тебе? В родильный едем?

– Родион, никуда мы не едем. Погоди, – не глядя, выставила ладонь Роза. Оторвать взгляда от сестры никак не могла. – Лили, что всё это значит? Ты что натворила?

– О чём ты? – сбросив задумчивость, вскинула брови Лилия. – Милая, кажется, беременность сделала тебя мнительной! – она засмеялась, хлебнула порядком остывшего чая и поднялась. – Ну, мне пора. Опоздаю на службу. Спасибо за обед!

– Стой, мы недоговорили! – опираясь на стол руками, Роза с трудом встала на ноги.

– Не беспокойся, – крикнула из прихожей Лилия и щёлкнула замком. – Я зайду на неделе, тогда и договорим. Пока, Родион!

– Пока, – буркнул тот, когда дверь за блондинкой захлопнулась. – Родная, да что с тобой? Бледная как смерть. Присядь-ка.

Со вздохом опустившись на стул, Роза подпёрла ладонями покрывшийся испариной лоб.

– Всё хорошо, Родь. Нормально всё. Мне просто посидеть нужно. Голова закружилась.

– Ага, как же, – пробухтел крепкий, красивый мужик, набрав воды в стакан. – Слушай, я ничего против не имею, но Лилька в последнее время у нас толчётся сутки через двое. Может, я её с пареньком из цеха познакомлю, а? Нормальный парень. Глядишь, и скроится-сладится у них там всё, – вывернул он сложный узор пальцами в воздухе.

– Не знаю, – тихо проговорила Роза, скорее, самой себе. – Не знаю я, Родь, что делать с ней. Хоть убей, не знаю.

***

Две недели прошли как в аду. От Лили ни слуху ни духу не было. Изведя мужа слезами, Роза вынудила его поехать с ней к сестре.

Как и водится, потакая прихотям беременной жены, Родион недолго противился.

– Погоди, я к Пётре схожу, – накинул куртку он, нелепо топчась в прихожей как медведь. – Пусть отвезёт нас, а то не хватало тебе ещё в автобусе разродиться. Ключи от Лилькиной квартиры только не забудь.

Роза не забыла. Но суета оказалась тщетна. Квартирка Лилии пустовала, а слой пыли на серванте и сморщившиеся яблоки в вазочке явно говорил − хозяйки не было давно. Может, месяц. Может, два…