– Заслужила, – Бранов повысил голос. – Поэтому ты почти с самого начала знала, что Слышащего у меня нет. Я сам тебе сказал. Или у тебя с краткосрочной памятью проблемы?

В эту секунду самообладание во мне вылетело в трубу. Я всплеснула руками и воскликнула.

– Да не строй ты из себя дурачка, Ян! Укротитель не может ходить в Материю без поддержки Слышащего! Я знаю, что это так, и не понимаю, почему ты врёшь мне? Врёшь снова сейчас! Зачем?!

Бранов сжал руль и глубоко вдохнул, гневно раздувая ноздри. Волны злости и во мне поднимались всё выше, топя самообладание.

– Я не лгал тебе, ясно? Хотя мог. Мог, назвав своим Слышащим… да хотя бы Марту! Ты бы ни в жизнь не узнала, что это враньё! Но я не стал. Хотел быть честен с тобой, но, как вижу, честность вышла мне боком.

Стало страшно. Я оказалась права. Планы у аспиранта до того кровожадные, что он до последнего хватался за ложь.

Утешало одно − Бранов не дурак. Наверняка понимает, что я подготовилась к встрече. Рассказала Оксане, где и с кем проведу день. Так что, если не вернусь − Бранище первый в списке подозреваемых.

– Не понимаю… – прошептала, с ужасом глядя в его такое красивое темноглазое лицо. – Я не понимаю, зачем ты это делаешь, но мне страшно. Ты меня пугаешь. А я ж тебе верила... Верила!

Приоткрыв рот, Ян медленно повернул голову. Хмурился. Но когда заговорил, в голосе едва ли угадывались нотки угрозы или гнева. Скорее, обречённость.

– Мика, поверь, я не обижу тебя. Никогда. И не пытаюсь использовать, но ты права. Укротители не могут путешествовать до тех пор, пока не свяжутся со Слышащими. Это не правило. Это... факт.

Я со стоном приложила ладони ко лбу.

– Всё понятно, Ян. Я поняла.

– Ничего ты не поняла, – аспирант совсем сник и даже педаль газа приспустил. – Каждому Укротителю из Ордена и впрямь жизненно необходим Слышащий. Без него он ноль без палочки. Но я могу разрезать Материю и проходить в любую историю... один. Без Слышащего. Хочешь верь, хочешь нет, но это… скажем, мой дефект. Плюс один к поводу не попадаться Хранителям из Ордена на глаза.

Бранов кисло захохотал и поднял большой палец вверх, а я окончательно запуталась.

– Но как? Как у тебя это получается?

– Кто бы знал… – задумчиво склонил голову аспирант и улыбнулся. Тепло, по-дружески и никакого злодейского оскала или маниакального блеска в глазах.

В ушах зашумело. Сказанное Яном мало походило на правду. Факт отсутствия у Бранова Слышащего тоже едва дотягивал до показателя «истина». Но это уже как минимум смешно и наивно теперь скрывать правду. Это глупо.

К тому же Миша говорил, что Слышащий и Укротитель редко разъединяются, и только Фолиант способен связать энергетические поля пары.

Ян не в Ордене. И почему-то в правдивости сего факта я не сомневалась.

– И да, – не глядя добавил Ян, и я вздрогнула, будто позабыла, что он до сих пор на расстоянии вытянутой руки, – я не собираюсь использовать тебя в корыстных целях, – намеренно выделил он последнее. – Что бы вы там со своим идеальным Ми-шей ни придумали, это лишь домыслы. Чтобы связаться, как минимум нужно твоё согласие. А как максимум – Фолиант. Последнего у меня нет, а второго я и не попрошу никогда. Ну а помогаю я тебе, потому…

Аспирант нервно запустил пальцы в свои черные как смоль волосы и сверкнул глазищами.

– Да потому что хочу, ясно? И потому что спать не смогу, если ты погибнешь! Представь, даже у такого урода, как я, совесть есть.

Бранище зло хмыкнул, а я так и вспыхнула.

– Я не говорила, что ты урод! Просто сомневалась… вдруг ты немного поехавший или ещё что…

Вышло ещё хуже, чем прежде. Даже Бранов сдавленно застонал.

– Но почему ты прямо не сказал, что тебя… что там обычно сверхъестественные силы придаёт? Криптонит? – рылась я в памяти, перебирая комиксы. − Радиоактивные пауки? Тебя молнией шарахнуло?

И сама чуть не захохотала от абсурдности происходящего.

То есть до сих пор меня не смущало, что Ян перемещается в неведомые миры. Но раз он делает это не как прочие Хранители из Ордена, то это в одночасье стало преступлением, достойным порицания.

– Не сказал я потому, что боялся. Не знал, могу ли тебе доверять. Сама понимаешь, если Орден пронюхает, меня на запчасти разберут, − само собой разумеющееся ответил Бранов. – Ну и не сказал отчасти потому, что сам не знаю, отчего я такой, – уверенное спокойствие аспиранта вдруг сменилось волнением. – Но если это тебя пугает, если влияет на отношение ко мне… Только скажи. Мика. Я серьёзно. Одно слово, и я без лишних вопросов отвезу тебя домой и больше не приближусь.

Я дара речи лишилась. Вот ведь… Бранище! Мне почудилось, или скажи я «да», он расстроится?

– Нет. Это никак не влияет на моё отношение к тебе, Ян, – сама не ожидая, призналась я тихонько. – Но будет неплохо, если больше мне не придётся додумывать. Раз уж мы напарники, мне нужно знать о тебе чуть больше.

– Спрашивай, – с готовностью отозвался Ян. – Что угодно!

Но я покачала головой

– Нет. Лучше ты. Если есть что рассказать, лучше это сделать сейчас.

Бранов нахмурился, пробежавшись пальцами по баранке руля, и я напряглась. А что если он и впрямь сейчас вывалит на меня ворох костей от своих внутришкафных скелетов? Насколько сильно я хочу знать всю подноготную? Со всем ли смогу смириться?

– В общем, – начал Ян, вновь нервно отбивая дробь на руле, и мне стало трудно дышать, – я не переношу цитрусовые. Вот совсем. Стоит пару долек съесть, начинаю чесаться, как блохастый пёс.

Э-э-м… что?

Несколько секунд я осознавала необъятность охватившего меня ступора. Затем вычисляла по шкале уровень гнева, подкручивала катушки громкости голоса…

– Ты издеваешься сейчас надо мной, что ли?

Ух! Не думала, что могу говорить так тихо, но так угрожающе. По-змеиному прямо.

– Я? – вскинул брови аспирант.

– Ты.

– А что не так? – искренне недоумевал Бранов. – Ты хотела узнать обо мне что-то, чего ещё не знаешь. Вот. У меня аллергия на цитрусовые. В преддверии Нового года эта информация крайне важна. Придётся обойтись без мандаринов, а то силы воли у меня кот наплакал. Как только вижу…

– Да при чём здесь мандарины? Ты бы ещё сказал, что храпишь во сне, честное слово!

– Нет, – мотнул головой Ян. – Я точно не храплю. Сто процентов.

– Да кому какое дело, храпишь ты или нет! – вышла я из себя. – Речь ведь не о том!

– Тогда сформулируй вопрос поконкретнее, – Ян продолжал говорить раздражающе спокойно.

Мне только руками всплеснуть оставалось. Да что со мной такое? Какое я право имею его допрашивать? Но остановиться было выше моих сил. Осознание, что Бранище честен со мной, наконец доползло до мозга, и теперь по телу разливались потоки жгучей радости.

– Ладно. Хорошо. Шут с ними, с храпом и мандаринами, – махнула я рукой, под очередной комментарий Яна, что он, мол, точно не храпит. – Но больше-то никаких ужасных секретов у тебя нет? Ты не пьёшь кровь девственниц в полнолуние и не покрываешься чешуёй, стоит приблизиться к воде?

– Нет, Мика, – хрипло посмеялся Ян. – Никаких секретов. Честное аспирантское. Ну, по крайней мере, чешуёй я не покрываюсь точно, – аспирант сделал хитрые глаза. – А вот в полнолуние надо бы понаблюдать за собой, наверное…

И мы оба засмеялись. Смеялись долго. Я поверила ему почему-то и расслабилась. Откинулась на спинку сидения, а за окнами пролетали столбы, невысокие домишки, редкие рекламные щиты… От удивления я приподнялась, провожая взглядом островок облысевшей рощицы в заснеженном поле.

Сомнений быть не могло. За спорами я и не заметила, как мы с Бранищей покинули город.

Глава 6. Об обедах и жестоких аспирантах

Снег, подтаявший от рухнувшего на город тепла, скользил под колёсами. Брал в плен и тащил машину по просёлочной дороге.

Я испуганно обернулась, не разжимая сомкнутых на обивке сидения пальцев. Позади лентами вились тёмные, наполненные водой колеи. Того и гляди, встанем и придётся эвакуатор вызывать. Хотя как же ему до нас добраться? Тут техника помощнее нужна.