От прежней сердитости соседки и следа не осталось. Хотя нет, Оксана мне явно мстит. И будет мстить, подтрунивая при каждом удобном случае.

Причина столь стоической выдержки подруги вдруг всплыла на поверхность.

– Так вот почему ты меня дожидалась! Нарочно, чтобы вызнать про Бранова?

Перекинув сумку через плечо, полыхая злостью и смущением, я пошагала прочь. Оксанка едва ли не вприпрыжку поспешила следом.

– А вот и нет, – с невозмутимым видом накинула она шарф на голову и ловко обмотала шею. – Я просто очень хорошая подруга. А хорошей подруге не грех и подробности рассказать. Колись давай уже, – ухватила меня за капюшон Оксана. – Какой он, а? Классный?

– Да ну тебя, – вырвалась я и зашагала прочь от института.

Всю дорогу до общежития позади меня раздавались возмущённые возгласы, призывы подождать и скрип снега под тонкими каблучками соседки, но я не оборачивалась. Сырые джинсы в момент пристыли к ногам, и единственное желание, которое билось во мне наравне с надеждой узнать, что же произошло там, на кафедре – оказаться наконец в тепле.

– Мика, блин! – взмыленная Оксана следом за мной влетела в кабинку лифта. – Зря ты отпираешься! Всё и так как день ясно.

– Не знаю, что там тебе ясно, – прогнусавила я, нажав на кнопку с циферкой «семь». – Мне ясно одно: ты сошла с ума.

Оксана фыркнула.

– Не хочешь говорить, что на кафедре, было? Ладно, – подруга с тяжёлым дыханием откинулась на хлипкую стенку лифта. Бег не её стихия, как бы она ни старалась. – Я сама вызнаю. Ты недооцениваешь мощь моей дедукции.

Я совсем сникла. Оксанкину мощь, и правда, недооценивать не стоило. Похоже, мне придётся придушить соседку ночью, чтобы наутро она не разболтала всем и вся о случившемся.

Вернее, в её больной фантазии случившимся.

***

– Серьёзно, Оксан? Веселись? Без тебя? – я развела руками, озираясь по сторонам. – Да я ведь здесь почти никого не знаю!

В полумраке просторной, заставленной минимумом габаритной мебели гостиной бродили незнакомые мне парни и девушки. Бывший одноклассник Оксаны неделю назад пригласил нас, а вернее, соседку и любую её подружку на выбор, на день рождения.

«Только симпатичную приводи», – мельком услыхала я в трубке, когда Оксана трепалась по телефону.

Собственно, когда подруга, едва отбросила мобильник, предложила пойти вместе, мне это польстило. Я с радостью согласилась и, как оказалось, не зря. Весь вечер пятницы провела с головной болью за ноутбуком.

Тонну информации перелопатила, и хоть бы хны! Что есть Бранов, и какова природа его явно потусторонней силы – оставалось самой тёмной загадкой.

– Ну и что с того, что никого не знаешь? Сегодня же суббота, Мик, – Оксана открыто недоумевала, будто бы этот день имел особую, почти сакральную значимость. – Отдохни, расслабься. Познакомься с кем-нибудь наконец, или... – подруга хитро прищурилась, – без твоего аспиранта тебе и жизнь не мила?

– Он не мой, к твоему сведению!

Состроив гневную гримасу, я выхватила из рук Оксаны запотевший пластиковый стаканчик. Вызов принят! Осушила содержимое в один присест, и хмельные пузырьки мигом ударили в нос.

– Ну, во-от, зануда, – удовлетворённо кивнула соседка. Сцапала со стола бутылку «светлого» и сунула мне в руки. – Развлекайся давай, а я, – она расправила плечи, сверля взглядом виновника студенческого торжества, – пойду на охоту.

Наблюдая за кошачьими повадками захмелевшей Оксаны, я присела в раскорячившееся старенькое кресло в углу. Оно было сломанным, подлокотники при малейшем усилии грозились отвалиться, а сидение поваливалось едва ли не до самого пола так, что коленки выше головы задирались.

Удивительно, как хозяева его ещё в утиль не отправили? Хотя был у кресла один несравненный плюс для нежелающих уединяться.

Можно было затаиться в нём и не ждать нападок нетрезвых ухажёров. Сесть рядом у них все равно бы не вышло – места маловато, а стоять… ну его! Лучше поискать барышню посговорчивее и с площадью посадки побольше.

Поэтому я отставила на пол тару, вручённую Оксаной, и с предвкушением покоя забралась в кресло с ногами. А спустя полчаса и вправду исчезла из поля зрения едва знакомых ребят. Думаю, даже Оксана отыскала бы меня с трудом, хотя…

Я выискала в полумраке гостиной светловолосую курчавую голову. Ее обладательница пританцовывала с кавалером у «праздничного» длинного стола, заставленного пластиковыми стаканчиками всех размеров, разномастными бутылками с выпивкой и худо-бедной закуской.

Вот и отлично. Оксане до меня сейчас и дела нет, а значит, никто допекать и принуждать пускаться в безудержное буйство не станет.

Я с удовольствием уткнулась в мобильник и пробежалась взглядом по вкладке «друзья».

Оффлайн…

Ну и жук этот Бранов! Почти сутки прошли, и ни слова, ни полслова. А я ведь объяснений вообще-то жду, места себе не нахожу!

Негодуя, ткнула пальцем в кругляшок аватарки. Соцсеть в мгновение перебросила меня на страничку «Ян Бранов».

Вот он. Стоит на фото важный-преважный, вполоборота. Пиджачок, рубашечка беленькая, все дела. Бровь загадочно приподнял. Пижон!

В личной ленте записей мало, но все до жути банальные: подборки картинок с музыкой, шутки… Фотографий в альбомах тоже кот наплакал. И ни одного намёка на магическую сущность!

Я схватилась за голову, шаг за шагом восстанавливая события. На произошедшее я теперь словно со стороны смотрела.

Топь, многоголовая гидра, Геракл, появившийся так вовремя. Бранов, как попугай твердящий: «ещё немного, ещё чуть-чуть».

Чёрт знает что!

В том, что аспирантище не так прост, я не сомневалась. И пусть запросы в интернете не выдали ничего толкового, я знала, что видела вчера. Чему, как глазам, остаётся доверять?

–  Мне бы хоть одну зацепочку... хоть крохотную!

Я обречённо застонала. Буквально задыхалась от отчаяния и нехватки информации.

Протаращившись пару минут на одиноко лежащую на полу расплющенную пивную крышку, снова залезла в соцсеть. Но там все осталось неизменным. То же проклятое: был в сети сто лет назад.

Да он издевается! Будь моя воля, взяла бы да устроила аспиранту допрос с пристрастием. Вот только где бы смелости взять?

Всё, что произошло – это же чудо самое настоящее! Волшебство, магия! Такое раз в жизни у одного на миллион случается, а я стала невольным свидетелем этого самого чуда.

Радоваться бы, но не покидало стойкое ощущение, будто мне позволили окунуться в тайну, приоткрыли дверь в мистическое – против моей воли попрошу заметить, – пробудили интерес, а затем взяли и эту дверь бесцеремонно захлопнули. Еще и нос едва не прищемили.

– Морда аспирантская, – проворчала едва слышно, листая Брановские до жути однотипные фото. – Наглая, аспирантская…

– Эй, Мальвина, а я тебя знаю!

Я вздрогнула и погасила экран. Это ко мне обращались?

Захлестнувшая волна гнева отступила так же внезапно, как и возникла. Рядышком с моим креслом на корточках пристроился парень. Белозубая улыбка от уха до уха явно, намекала: либо из дурки сбежал, либо считает себя гением пикапа. И если второе, вынуждена его разочаровать. Ну а первое, само собой, давало отрицательный эффект.

Навряд ли пара, где оба с чудинкой, долго протянет.

– Не прокатит, дружище, – вымученно улыбнулась я и для усиления эффекта большой палец вниз опустила. – Шагай мимо. И у Мальвины волосы синие были, а не розовые. Это тебе так, для справки.

Парнишка не растерялся, а напротив, развеселился пуще прежнего.

– Да нет, это точно ты! Маша, так ведь? Вознесенская.

Я со вздохом поднялась. Подозрительно осведомленный патлатый блондин начинал раздражать.

– Справки уже обо мне навёл? Какой молодец.

– Нет, стой! – кавалер вскочил вслед за мной и ухватил за руку. – Это же я, Миша! Ну, помнишь, мы с тобой в детстве в деревню вместе ездили? Не?

Удержавшись от лютого желания с размаху засадить наглецу в нос, я пригляделась... да так и ахнула.