– Да! Наконец-то!

Аспирант сгрёб меня в охапку и бросился прямиком к той самой чудной полупрозрачной перегородке. Полный ликования Брановский крик заглушил и воинственный вопль мужчины в львиной шкуре, и звук падения первой из множества голов болотного чудовища.

Жар уже знакомого золотистого сияния, и я вцепилась в Бранова. Секунда, и мы оба вповалку лежим на полу кафедры истории в нашем родном универе.

Аспирант в момент перекатился на колени и принялся ощупывать мои руки-ноги.

– Ты не ранена? Ничего не сломано? Мика, слышишь меня?

Ну и глазищи у него! От волнения они казались ещё огромнее и чернее. Затягивали, как болото…

– Нет, – как оглушённая, помотала я головой. – Цела, кажется.

Бранов издал стон облегчения и ободряюще потрепал меня по плечу. Тяжело поднялся и огляделся.

Как и прежде, на кафедре ни души. Убедившись, что свидетелей нет, аспирант протяжно застонал и плюхнулся на стул. Улыбка впервые на моей памяти поползла по его резко очерченным губам.

Я же, ошеломлённо моргая, продолжала сидеть на полу в луже болотной воды, льющейся с меня в три ручья. Сомнений в том, что сейчас произошло, не было ни грамма.

– Это что… – тупо уставилась я на «Героев Эллады», как по волшебству возникших в руках аспиранта, – это был он? Это…

Я перевела взгляд на свою книжицу, поднятую кем-то с пола и теперь сиротливо лежащую на краешке стола. Обложка была целой. Никаких следов огня.

Да что за чертовщина?

– Что с нами произошло?

Улыбка на губах Бранова медленно сменилась целым брейк-дансом эмоций на лице: осознание, тревога, ярость.

Я поёрзала. Раз ответа не последовало, значит, задам ещё вопрос.

– Ян Викторыч, неужели мы с вами только что… того?

Я нервно засмеялась. Попыталась подняться, но коленки тряслись, и оторвать зад от пола получилось не с первой и даже не со второй попытки.

Бранов тоже поднялся.

Нащупав стул, я уселась и снова засмеялась. Нужно прекращать, иначе смех перейдёт в неконтролируемую истерику, а там и до слёз рукой подать.

– Мы что, в книге побывали? Это был Геракл? Точно. Чёрт побери! Это же был…

– Встала и вышла вон.

Прозвучало до того холодно, что у меня мурашки по спине побежали и все волоски на руках встали дыбом.

Хохотнув, я уставилась на аспиранта. Шутит? Нет. Какой уж там. Лицо до того серьёзное… разве что кирпича не просит.

– Что с вами, Ян..?

– Встала-и-вышла. Уходи прочь!

Бранов рывком отшвырнул «Героев Эллады», а лицо его при этом исказила злобно-маньячья гримаса.

– Ладно, ладно… не нужно кипятиться!

Опасаясь, как бы меня вновь не отправили на съедение змеюке, цепляясь за мебель, я подобрала сумку и как во сне покинула кафедру.

Вот только насквозь вымокшая одежда и обувь настойчиво твердили: всё случившееся сном даже не пахнёт. Пахнёт болотом, зловонным дыханием многоглавой змеи и чудом прошедшей стороной смертушкой.

Глава 4. Докопаться до истины за два с половиной лайка

Мокрая, грязная. Коленки трясутся, зуб на зуб не попадает, голова кругом идёт.

Прежде чем в таком неприглядном виде предстать перед общественностью, я решила заскочить в уборную. Благо, что за окнами вечерело, и студентов в корпусе значительно поубавилось. Поэтому я могла позволить себе смыть со всех открытых частей тела болотную вонь и стоять под горячими воздушными потоками сушилки сколько душе угодно. А заодно и думать, думать, думать.

– О-бал-деть. О-бал-де-е...

В том, что героем, метавшим раскалённые стрелы в болотную тварь, был Геракл, я не сомневалась. Другой вопрос: как? Как это вообще возможно?

Мы побывали в книге. В книге, где Гераклу по сюжету вот-вот предстояло упокоить многоглавую Лернейскую гидру.

– О-бал... – вновь с сумасшедшей улыбкой монотонно завела я, как встрепенулась.

Разве может это быть правдой? Разве возможно...

Ответом на мой немой вопрос послужило хлюпанье в ботинках, стоило только с ноги на ногу переступить.

Мокро. А раз мокро, значит, это самая что ни на есть реальная реальность. С ума я не сошла и уж точно не сплю. Недаром ведь говорят, что сырая тряпка на полу вмиг отрезвляет лунатика.

Но раз всё взаправду… Вот так аспирантище! Вот так… стоп.

А кто же он, в самом деле?

Я до боли закусила губу. В том, что всея интернет даст хоть один вразумительный ответ, горячо сомневалась. Но попробовать навести справки собиралась решительно.

– Вдруг повезёт, – зайдя в туалетную кабинку, разулась я и принялась выливать болотную жижу из обуви в унитаз.

***

Спустя полчаса волосы высушить удалось. Тоненькая блузка тоже подсохла, сменив в отместку приятный цвет мяты на серо-бурый. Но я ловко прикрыла грязные разводы широким шарфом, очень кстати свёрнутым в рулет у меня в сумке.

Вот только джинсы синели мокротой, но это ничего. Пустяк. Если не трогать, и не поймёшь, что сырые, а до общежития рукой подать. Доковыляю и так, не околею.

Оставалось лишь найти свою верхнюю одежду и Бранову при этом не попасться. А то мало ли...

– Оксанка! – спохватилась я и со всех ног кинулась на первый этаж. – Точно! Она ж меня ждёт ещё, наверное!

Оксана, надо отдать ей должное, ждала. Правда, терпение её давным-давно иссякло.

– Да ты совсем обалдела!

Подруга всецело оправдала ожидания. Едва завидев меня в холле, бросилась навстречу и с такой силой сунула в руки куль моей одежды, что ещё немного, и я точно со своим пуховиком сроднилась бы на молекулярном уровне.

Я виновато сморщилась, комкая своё добро.

– Я тебя тут больше часа жду. Больше часа! Ты совсем уже? Фу-у... – вдруг скривилась подруга, заозиравшись по сторонам, – что за вонь?

Я сжалась, подозревая, кто именно являлся источником зловонного амбре.

– Окса-ан…

– Что, Оксан? Ты почему трубку не брала? Я тебе миллиард раз звонила!

– Да не слышала я, – принялась виновато копаться в сумке в поисках смартфона.

Надо же, так своими мыслями занята была, что обо всём на свете забыла. Не каждый день меня по книжкам путешествовать заставляют.

– Не ругайся и прости, бога ради! Надо было не ждать... Оставила бы вещи в гардеробе.

Оксана нервно поправила очки-нулевки на переносице и вдруг выдала совершенно спокойно.

– Ты же за Брановым побежала.

– Угу.

– И как, – соседка прищурилась, – догнала?

Я в очередной раз угукнула. Совершенно не представляла, что и как рассказывать. Оксана – убеждённый реалист-прагматик, явно мне не поверит и, что совсем плохо, сочтёт сумасшедшей. А лишаться её пусть и неблизкой, но какой-никакой дружбы, совсем не хотелось.

– Так-так, – протянула подруга, сложив руки на груди. – А пирожок-то с сюрпризом оказался!

Я сморщилась. Есть хотелось до жути.

– Никаких сюрпризов, – буркнула, напяливая пуховик. Ширкнула молнией, чуть подбородок не прищемив. – Выдумываешь вечно, что попало.

– Ну да, как же, – хихикнула Оксана, уперев руки в боки. – Мик, я заходила на кафедру. Вас там не было.

– И что?

– Улика номер один! – торжественно провозгласила подруга, подняв палец вверх.

– Улика чего?

Беспечность и непонятность её изъяснений начинали раздражать.

– Недогадливая ты моя, капусточка! – Оксана с особым энтузиазмом принялась тискать меня за бока, на счастье, прикрытые толстым слоем пуховичного синтепона. – Всё сходится! Смотри, ты пропала с Брановым на целый час. Так? Прибавить то, что ты не брала трубку, помножить на твою жутко смущённую физиономию…

– Вычесть здравый смысл, – съязвила я. – Прекрати! Фигню городишь.

– А ты чего так нервничаешь, Мика? – толкнула меня плечом Оксана. – Есть отчего нервничать? М-м?

– Меня, вообще, сегодня чуть не сожрали! – выдала я, потеряв осторожность. – Мне априори нервничать полагается!

Оксанка совсем развеселилась.

– Чуть не сожрали? О-о...Так это теперь так называется?