− Выходит, я подаю отвратительный пример молодому поколению.

Аспирант устало посмеялся, а у меня так и засело в голове: «Рискнул... Рискнул ради меня. Ради Оксаны». Мне бы возликовать, но одному проклятущему пазлу не находилось места в идеальной картине.

− Но... зачем? − замотала я головой, не в силах найти ответ. − Это было опасно, и Орден рано или поздно сам бы уладил... Зачем вы пошли со мной?

Я затаила дыхание. Бранов тоже замер. Сперва равнодушно скривил губы, а затем вдруг возвёл глаза к потолку и ответил тихо.

− Странный вопрос, Мика, − темноокий взгляд без предупреждения метнулся ко мне и снова взял в плен. – Раз пошёл, значит, мне не всё равно. Так?

Я облизала пересохшие губы и крепче стиснула лямку сумки. Пыталась успокоиться, но какое там! Сердце колотилось как оглашеное.

− Вы знали, что я Слышу?

Бранов медленно помотал головой.

− Я похож на ясновидящего?

− А Марта? Она...

− Сестра, − опередил аспирант всё с той же незнакомой задумчивостью. – Не по крови, но так уж жизнь распорядилась.

Сестра... Не Слышащий. Не девушка.

Я сперва глядела на Бранова, словно увидела впервые, а затем тихонько так охнула.

– О-о-ой…

Ну и семейка! А пёс у них, если он есть, работает у охотников за привидениями и по воскресеньям на таро гадает?

Видя мою реакцию, Бранов покачал головой.

– Многозначительное «ой», Мария. Идёмте, − проходя мимо, Бранище не то нарочно, не то случайно коснулся меня плечом. − Домыслы множатся в студенческих головах быстрее, чем чумная палочка в средневековье, так что не станем давать им пищу. К тому же не помешает поскорее Сергея навестить.

− Снова?! – крутанулась я на ступеньке и врезалась взглядом в аспирантскую макушку.

Припомнить былой фейерверк в крови от одного лишь прикосновения труда не составило. Бранов тоже провалами в памяти не страдал, потому враз остановился. Глянул через плечо.

− Серёга прав, после обновления ауры нужен покой, а псы нас вчера знатно погоняли. Энергетические заплатки теперь никуда не годятся.

− То-то я чувствую, что мозги с утра, как лук варёный, − подтвердила я и, сделав несколько робких шажков, вышла вслед за аспирантом в пустынный коридор. – Сосредоточиться не выходит.

Бранов кивнул. Тоже с трудом занятия отвёл.

− Мы с тобой не связаны, потому помочь друг другу не сможем. Так что выход один.

− Ехать к Сергею, − заключила я и нервно повела плечами.

− Не бойся, − верно считал мои тревоги аспирант. − Замыкать нас Серёга больше не станет. Я прослежу. Но если ты против, − вдруг отбросил он официоз, − или тебя ждут…

Бранов остановился в шаге от дверей родной кафедры. Взялся за ручку и вот уже в который раз уставился на меня в упор.

Под внимательным взглядом и постараешься не соврёшь. Но мне и не было нужды.

− Была бы против, никто бы не заставил, − исчерпав запас смелости и правды в ногах, я отвела взгляд. − А ждать меня некому. Разве что Мишка караулит… Но, если честно, я пока не разобралась, хочу ли видеть его, а уж тем более его отца с Чистителем наперевес, в обозримом будущем. Так что…

Мне показалось, будто Бранов с облегчением выдохнул. Я вскинула голову, чтобы узнать наверняка, но аспирант уже умело напялил непрошибаемо-строгий вид и отворил дверь.

− Тогда поработаем немного для отвода глаз и поедем. Проходи.

Для отвода глаз? Я с удивлением притормозила на пороге. Кажется, я дурно на аспиранта влияю. Или это он своими «ответственность и труд» мне мозги промыл?

– Ян Викторович, дорогой вы наш ребёнок… Говорила же утром, что заболели! Совсем лица нет.

Стоило нам войти, крохотная но неуёмно энергичная Виктория Игоревна − историк с заоблачным стажем − заквохтала, заохала. Но аспирант только отмахнулся, мол, всего-навсего спал плохо.

Привычно указал кивком на свой заваленный папками стол, предлагая мне присесть. Но учёная дама − до того добродушная, что её при встрече страсть как обнять хочется, − уже разволновалась не на шутку и вовлекала в поле волнения всех вокруг. Даже я начала подглядывать на аспиранта косо.

– Да как же не волноваться? Вы ж молодые ещё, вам беречься и беречься! Макар Ефремович с Марьяной уехали на заседание учёного совета, так что поезжайте и вы домой, отдохните. Иначе разболеетесь, как Велор Арисович, и поминай как звали!

Вытянув из сумки тетрадь с лекциями, я испуганно выдохнула, а Бранов устало потёр глаза.

– Виктория Игоревна, не пугайте Марию. Решит ещё, будто у нас на кафедре повышенная смертность. Жив Велор Арисович, − глядя на меня, серьёзно вещал аспирант хотя я точно видела затаившуюся в уголках тёмных глаз улыбку. − Жив. Просто уволился. Заграницу, если мне память не изменяет, собирался.

Виктория Игоревна блеснула очками и поджала алую чёрточку сухих губ.

– И очень жаль, что уволился. Достойная смена. А какой джентльмен… Машенька, вы его не застали?

Я вооружилась ручкой. Подтянула лист с одним из Брановских тестов, которые незаметно потеряли приписку «кошмарные», и помотала головой.

− Арисович у нас точно не вёл. Я бы запомнила.

Бранище хмыкнул.

− Вам повезло. Он вёл у меня. В прошлом году.

− И как? – заправила я за уши тёмные пряди и с улыбкой глянула на аспиранта. Права Оксанка. Щёки у меня точно скоро треснут от переизбытка Брановщины в жизни.

− Вам повезло, − со смехом повторил Бранов и вынул из сумки ноутбук. – Требовательный. Правда, как мне казалось, не всегда переваривает людей... но дело своё знает. Будто половину исторических событий своими глазами видел.

Я вскинула брови.

− Так же, как и вы?

Аспирант вбил на ноуте пароль и будто бы недобро скосился на меня. Но я видела – смеётся. От глаз разбежались тоненькие морщинки.

− И снова вы бессовестно мне льстите, Вознесенская.

− Вовсе нет. Это просто вы себя недооцениваете.

Задрав нос, я поднялась и подхватила кружку с аспирантского стола − Виктория Игоревна велела нести тару.

− Сейчас мы вас, дорогой наш, вмиг вылечим, − заявила она, вовсю суетясь у чайника.

Сняла пищевую плёнку с просахаренных лимонных долек. Не скупясь отсыпала молотого имбиря в Брановскую кружку и тихонько забормотала, словно наговор над хлынувшим в кружку кипятком читала.

− Достойная смена. Достойная. Это хорошо. Может, даже и на пенсию уйти сподоблюсь. Когда-нибудь.

Дорогие читатели!

Сегодня продолжение двойное, большое. Не хотелось разрывать.

Поэтому завтра либо выходной, либо я таки воодушевлюсь и успею наваять ещё кусочек:D

Спасибо большое, что остаётесь с нами! Герои, МузЫк и я жутко признателны и лезем обниматься.

Глава 8. Всего лишь игра?

− Девятнадцать, двадцать!.. − увлечённо считала я, навалившись на стол.

Голос мой креп, а смущение и вовсе кануло в небытие. Ещё бы… за пару часов я узнала всё – ну или самую приличную часть – из студенческой жизни Бранищи и Сергея. Как Серёга ушёл из дома на первом курсе. Как жили в Брановской квартире, как Серегин отец три года спустя в знак примирения подарил сыну место под бар. Как Бранище два диплома зараз писал…

− Двадцать пять!..

Разноглазый скосился на меня и лихо подкинул последний орешек.

− Кручёный, − хмыкнул Бранов, словно осуждал друга за позёрство. А я так и прихлопнула в ладоши.

− Двадцать пять! С ума сойти!

− Я к тебе даже ещё не прикоснулся, а ты уже с ума сходишь? Шустрая, − Сергей самодовольно задрал квадратный подбородок, но я даже не смутилась. Захохотала в ответ.

Сумасшедший человек, сумасшедшие способности! Когда мы с аспирантом приехали, Сергей на радостях обнял и меня. Увильнуть я не успела, и в тот же миг, когда меня бесцеремонно вжали в мускулистую грудь, тело прострелило от макушки до пят таким восторгом...

Сопротивляться сил не было. В ответ я просто подсунула руки Амуру подмышки и стиснула бока. Полноценными объятиями это не назовёшь – разум как мог сопротивлялся открытости и стопроцентному человеколюбию, − но, как ни крути, а знак расположения.