Серёга тогда захохотал и отстранившись, потрепал меня по плечу. Я тоже рассмеялась. Головой по сторонам не крутила, но Брановский взгляд чувствовала остро. Осуждающий или довольный… не разобрать.

Одно лишь поняла даже пуховик не успев снять − моя аура снова как слизняк без раковины. Беззащитна перед аспирантом, а значит, здравствуй очередное обострение.

− Пейте давайте. Хватит в гляделки играть, − откинулся на спинку великий ловец орешков, пока я неприлично пристально залипала на сидящего напротив аспиранта.

Я смутилась. Отвела взгляд и стиснула бадью с бурым киселём. А затем снова невольно глянула на Баранова.

Тот неизменно смотрел в ответ.

− Пей-те! − скомандовал Сергей, и мы оба подняли кружки.

Двадцать пять глотков. Горечь в горле и ощущение, будто тебя вывернет раз сто, но правила на то и правила. Игра шла честная.

Серёга же, глядя на нас, посмеивался и прихлёбывал свой фреш. Можно было, конечно, и нам играть с чем-то поприятнее на вкус, но так азарт больше. В случае провала делаешь глоток за глотком мерзкого варева.

Ну а Сергей вооружился фрешем, сказав, что для друзей он вполне мог организовать бутылочку чего-то покрепче, но на работе не пьёт. И нам не разрешил.

− Тело − живой магнит. Алкоголь ослабляет контроль, магнитный поток гаснет, и края ауры размываются, − вещал Сергей, грохнув парой пивных кружек с бурым киселём. − Защита слабеет, а нам оно сейчас не нать. Будете потом всяких чертей видеть.

Я кивала. Когда Серёга привирает и нарочно нагоняет жути, пока не разобралась, но выглядел Амур в тот миг донельзя серьёзно.

− Вку-усно, − котом проурчал Амур и с особым смаком отпил, когда мы с аспирантом, морщась и кряхтя, выполнили свою часть сделки.

− Зараза, − констатировал Бранище мне на радость, с кислой миной наблюдая за лоснящимся от удовольствия другом.

− Ага, и я тебя люблю, − отмахнулся Сергей и накинулся на меня. – Маша, твоя очередь кидать.

− И не проси, − смущённо завозилась я. – Хватит с меня. Всё равно больше двух не получается поймать. А уж как ты я точно никогда не смогу.

− Ну так а ты пробуй, − состроил суровый вид Сергей. – Когда ещё возможность представится? К тому же у Браныча должна быть компания в аутсайдерах.

Бранище, к слову, посверкивал чёрными глазищами, и я как наяву снова услышала его коронное: «Зараза», − хотя он и рта не раскрыл.

− Давай! – продолжал наседать Сергей, подталкивая миску с подсолённым арахисом, и я наконец сдалась.

Зачерпнула орешки, нарочно выпустив сквозь пальцы пяток-другой.

− Ладно... Сколько тут у нас? − посчитала скудный улов. – Четыре. В самый раз для новичка!

− Мухлюешь, − протянул Сергей, хлебнув фреша. − Ты на большее способна. Бери десять.

− Да мне бы хоть с четырьмя справиться! – состроила я разнесчастную рожицу, и едва Сергей милосердно кивнул, выдохнула. Настроилась.

Первый орешек взлетел в воздух.

− Один, − одобрительно кивнул Сергей и подобрался, когда я поймала ртом орех и со счастливым мычанием разжевала.

Бранов, не отрывая глаз от представления, откинулся на спинку стула. Потянулся к бадье, но, верно, припомнив, что там пойло не из приятных, отпрянул.

А над моей головой взмыл уже третий орешек.

− Три! − хохотнул Серёга. − Прогресс! Давай добирай до пяти.

Но я только отмахнулась. Успех опьянил, а потому я переборщила. Высоковато подкинула последний орешек.

− Да чтоб тебя! − воскликнула в сердцах, когда паршивец вместо разинутого рта угодил в подбородок и сорвался вниз.

Заскакал по столу, решительно направился к краю, но Сергей вовремя спохватился. Хлопнул медвежьей ручищей по столу так, что миски-чашки звякнули, и накрыл скакуна ладонью.

− Поймал! − хохотнул разноглазый и без раздумий закинул орешек себе в рот. − Никто ничего не видел. Браныч, пьём!

− Это же нечестно, − с благодарностью глядела я, как парни вместо оплошавшей меня, подняли стаканы, готовясь сделать по четыре глотка.

− Ничего, − миролюбиво заметил Сергей. − Девушкам иногда стоит немного подыграть. Ян, жги! Ты теперь один в аутсайдерах.

Бранов нехорошо так прищурился. Молчал. Серёгино пойло для ауры связало ему язык, но разгладило морщинки задумчивости на лбу. Да и плотно сомкнутые губы то и дело разъезжались в ухмылке.

− Браны-ыч, не тяни кота за хвост, − подгонял разноглазый, и аспирант зачерпнул полную горсть орешков. – У-у-у... Ва-банк пошёл? Перед дамой форсишь?

Бранов только ухмыльнулся. Снова молча, а я взволнованно сжалась. Первый орешек взлетел… и понеслась.

Три, пять… двенадцать...

− Двадцать! – громче и громче под гогот Сергея считала я. – Двадцать пять!

Бранище ловко хватал орешек за орешком, хотя прежде дальше восьми-десяти не уходил.

− Двадцать восемь! − раскрыв рот, отсчитала я последний пойманный ореховый снаряд. − Обманщик! Ян Викторыч, вы обманщик! Поддавались нарочно, чтобы я себя неудачницей не чувствовала?

Я перегнулась через столик и толкнула аспиранта в плечо, отчего тот только засмеялся.

− Вовсе нет, Вознесенская. Это совпадение. Ты знаешь, что такое вероятность?

− Я знаю, что играть с вами ни в жизнь больше не стану! Кто вас там знает, какие козыри в рукавах...

Недоговорив, я взялась за бадью с киселём. Подумать только… Двадцать восемь глотков! Может, пойла хватит лишь наполовину?

Я с тоской глянула в бездонную кружку и набрала побольше воздуха. Зажала нос.

− Герой, − похвалил Бранов, когда я стукнула кружкой по столу и прижала тыльную сторону ладони ко рту. − Серёг...

Разноглазый без лишних слов подал мне бокал с фрешем, но я выставила ладонь и протолкнула-таки вязкую жижу.

− Геро-о-ой, − согласился Серёга и хлопнул меня по плечу, но я увернулась и выдала глухо:

− Нет уж… Амур. Прибереги стрелы. Я не готова снова лезть обниматься и позориться на весь белый свет.

− Амур? – со смехом вскинул брови Сергей. Бранов тоже рассмеялся, но я разошлась и выставила палец перед носом разноглазого.

− Шандарахнешь нас своей магией снова, я за себя не отвечаю!

− Берегись, Ян, − громким шёпотом заговорил Сергей, склонившись к другу. − Она настроена решительно. Не убежишь.

Бранище тихо рассмеялся, а я дала кулаком в крепкую грудь Амура.

− Я серьёзно! Не смей больше нас с Яном Викторычем замыкать или что там ещё...

− А больше и не надо, − сузил глаза Сергей. − Процесс уже запущен.

Запущен?

Я в удивлении смолкла. Но прежде чем насела с расспросами, прилизанная блондинка-администратор как из-под земли выросла.

− Серёж! Там Потунин пришёл...

− О-о-ом, − обречённо вздохнул Амур. − Важный гость требует мою голову на блюде? Ладно, детвора, веселитесь без меня. Труба зовёт.

Упёршись ладонями в стол, Сергей поднялся. Но прежде чем уйти, зачерпнул горсть орешков и с коварной усмешкой навис над столом.

− Ян Викторыч, Ян Викторыч... Это типа фишка у вас такая? Препод и студентка? – Амур засыпал в рот орехи и с набитым ртом пробормотал. − Прико-ольно. Одобряю.

− Шагай уже, − беззлобно буркнул Бранов, и Сергей, похохатывая, отчалил от нашего столика в уголке.

Я сидела, глядела татуированному хозяину бара вслед и чувствовала, как наливаются жаром щёки. Казалось, будто я пьяным-пьяна! Дневную разбитость как рукой сняло. Так весело и легко! Но ведь ни капли в рот не брала. Чудо, не иначе.

Стоит, однако, разузнать у Сергея, как поддерживать ауру в тонусе. Так ведь и горьких пропойц вытянуть на свет можно! Да и вообще, столько полезного сделать…

− А о чём Сергей говорил? Что значит, процесс запущен? – лишь бы руки занять, зачерпнула я орешки и исподлобья глянула на аспиранта.

Неужели нас теперь так и будет друг от друга коротить время от времени? Прямо как сейчас…

По хребту от поясницы побежали мурашки, словно крохотные разряды тока. Бодрит!

− Это же Серёга. Не бери в голову, − Бранище только бровями дёрнул. Поднёс к губам бадью, отхлебнул и вдруг спохватился. – М-м-м! Кстати, мы же с тобой вроде на «ты». Чего опять выкаешь?