– Мишка! Сизов, кажется, да? – парень, улыбаясь ярче прежнего, отсалютовал стаканчиком. – Ты как здесь оказался?!

– Пригласили, – деловито отхлебнул он что-то явно покрепче пива, а затем, собравшись с духом, осушил стакан.

Теперь и у меня улыбка от уха до уха растянулась.

– Надо же, вот так встреча…

– И не говори! Слушай, такое дело грех не отметить! – Миша легонько толкнул меня обратно в кресло. – Я сейчас. Ты только не уходи никуда, окей?

Он заразительно захохотал, пригрозил пальцем и умчался. А мне только и оставалось, что вслед ему поражено глазеть. Это ж надо!

Мишка Сизов появился в моей жизни лет так-эдак пятнадцать назад. Меня тогда каждое лето сбагривали в деревню. Там мы и познакомились.

Деревня была и с постоянными жильцами, вроде моих бабули с дедом, и с дачниками, вроде Мишкиных родителей. Помню, как я сидела на заборе и с замиранием сердца ждала, когда к воротам соседей подкатит серебристая «тойота».

Друг всегда привозил с собой кучу сладостей – сейчас-то понимаю, что родители так от Мишки откупались, чтобы не егозил перед глазами. Они у него вообще частенько скандалили. Выясняли отношения.

Мишкин отец даже уезжал не раз, но непременно возвращался с кулём конфет и шоколадок.

Накопленными сладостями Миша всегда делился со мной и даже больше положенной доли отдавал. Говорил, что сам сладкое не очень любит.

Эх... Мы с ним не разлей вода были. Мишка-Машка, Машка-Мишка, жених и невеста... Подобные детские обзывательства нас буквально преследовали, но мы и внимания не обращали. Гордились даже. Такая крепкая дружба далеко не у всех была.

Каждое лето я была счастлива, а вот однажды – раз… и Мишка не приехал. А через лето в доме напротив поселилась незнакомая зловредная дама с пятью кошками.

Тогда-то я и поняла своим детским умишком – кончилась история нашей дружбы. А затем и я в деревню ездить перестала. Дедушка умер, бабушка к нам перебралась, и дом в деревне продали. Вот и всё.

Растерянно озираясь, я вновь зачем-то глянула на дисплей. Бранов продолжал нагло лыбиться с экрана. От злости и разочарования, будто вспомнив всю детскую обиду, ткнула в первую попавшую под горячую руку фотографию.

Получай лайк! И ещё один! Вот так тебе! Знай, что я о тебе не забыла и помню, что случилось. Ха!

Отметочки «мне нравится» явственно засияли, говоря, что операция по свершению маленькой мести прошла успешно. Если можно было бы «залайкать» до смерти, я, наверное, только что это и сделала.

Секунда, другая. Я, кажется, только-только начала приходить в себя, как...

Бамц! Online!

Всего лишь яркий зелёный значок в шапке страницы загорелся, а для меня будто земля под ногами разверзлась.

– Ёлки… – выдохнула едва слышно и с невероятной прытью принялась снимать барские лайки со всех записей, что ещё невидящим от смущения взглядом могла отыскать.

Может, хоть что-то убрать успею? Может, Бранище не заметит? Может…

Вот только мои робкие «может», госпожу Фортуну явно не убедили. Гаджет призывно курлыкнул.

*Одно новое сообщение*

Ян Бранов: ???

– Бли-и-ин!

Взвыв, я замерла. Аспирант «пялился» на меня своими чёрными глазищами через крохотную аватарку в диалоге. Но этот взгляд для меня был подобен Сауроновому Оку.

Замечена. Рассекречена. Конец. Ещё секунда, и я с ума сойду точно!

Ян Бранов: и что эта лайк-атака означает, позвольте узнать, госпожа Вознесенская?

Проявив чудеса сообразительности, я сбежала. Просто закрыла страничку, погрузившись в спасительный оффлайн.

– Ты ещё здесь? – выскочил Мишка из толпы. – Фух, думал, вдруг решила, что я ненормальный, и ушла.

Парень откинул копну светлых волос и виновато, чуть смущённо улыбнулся. Передал мне стакан с соком. Вот только пахло из стакана далеко не мультифруктом.

– Нет, я здесь. Ждала.

И действительно, чего я с ума схожу? У меня есть Миша. Теперь есть. Нам с ним столько наверстать нужно!

Всё бы ничего, однако мысли метались как угорелые, а взгляд сам собой то и дело возвращался к телефону.

Нужно было совсем выйти из соцсети. Если Бранище снова пришлёт мне сообщение, оповещатель непременно даст знать, и тогда…

*Курлык*

Мысленно раз двести поседев, я мигом сунула мобильник в задний карман. К счастью, Миша звука весточки из преисподней не услышал.

***

По предложению Миши мы перебрались поближе к людям. Присели на диван рядом с обжимающейся парочкой и принялись болтать. Вернее, болтал скорее Мишка, а я отвечала, периодически зависая на секунду-две. Всё думала, что там мог написать аспирант?

Вариантов было море и даже целый океан. Самый жуткий: Вознесенская, теперь ты знаешь мою тайну, и я вынужден тебя убить.

– Всё нормально? – Миша легонько ткнул меня в плечо. – А то грустная какая-то.

– Нет, всё отлично, – нехотя отхлебнула я самодельный Мишкин коктейль. Гадость, конечно, редкостная, но зато забыться помогало. – Просто никак не могу поверить, что это и впрямь ты.

Миха залучился обалденной улыбкой и развёл руки в стороны.

– Уж поверь как-нибудь! Это я.

Я кивнула, а мысли вновь пошли в атаку. Бранов, Бранов, Бранище...

– Так вы тут теперь живете? – заинтересованно подобрался Миша, возвращаясь к беседе.

– Учусь, – поправила я. – Родители здесь не живут.

– Круто! – искренне восхитился парень. – Я тоже от самостоятельности не отказался бы, но…

Оказалось, его семейство давненько уже живёт здесь. Дела у отца идут хорошо, и Миша намеревался закончить в этом году юридический и работать с ним вместе.

– В самостоятельности не столько удовольствия, сколько тебе кажется, – с улыбкой разглядывала я голубоглазого друга детства. – Надо же. Так долго не виделись, а тут… Неожиданно всё это очень. Чудо!

Миша захохотал.

– И не говори, сам в шоке. Но ты прости, что так внезапно пропал тогда. Говорю же, родители так неожиданно всё с домом провернули… я и против ничего сказать не успел! А если бы и сказал…

– Они бы всё равно ни черта не поняли, – захохотала я. – Ты ж просто невыносимо картавил!

– А-а-а... – обречённо застонал Миха. – Ты всё-таки помнишь.

Я снова хохотнула, кивая. Ещё как помнила.

– Но теперь всё отвично. Фефекты фикции устранены!

Миша, нарочно кривляясь, размахивал руками и морщился. Взмахнув ещё разок, он ловко перекинул руку через спинку дивана так, чтобы в любой момент можно было без труда приобнять меня за плечи.

Улыбался. А вот моя улыбка вдруг упорхнула.

Кто-то из них двоих – или Миша, или алкоголь в нём – явно торопили события. Чмокающая влажными поцелуями парочка неподалёку обстановку лишь накаляла.

Кажется, пора делать ноги.

*Курлык* *Курлык-курлык*

Бранов там совсем с ума сошел?!

Я выхватила надрывающийся телефон из кармана и вскочила на ноги.

– Это мама! – соврала без тени смущения, даже не взглянув на дисплей. – Беспокоится. Я отойду?

Миша огорчённо пожал плечами, снова потягивая ядрёную смесь из стакана.

– Ну, конечно. Привет тёте Кристине передавай.

Я кивнула и ринулась прочь. Лавируя средь раскачивающейся в такт музыке молодёжи, выбралась в коридор, а затем и в уборную. Заперла дверь и, опустив крышку сидения унитаза, уселась верхом. Выдохнула.

Вырвалась.

Миша сильно изменился. Красивый стал, хотя может, и всегда таким был, а я просто не замечала? Мы же детьми были. Все, что меня интересовало тогда, это поиски Атлантиды на ручье и постройка шалаша из веток в лесу.

Тем не менее, каким бы шикарным не стал старый друг, сейчас мои мысли занимала отнюдь не его белозубая улыбка.

Выдохнув и собравшись с мыслями, я открыла переписку с Брановым-Барановым и начала читать с самого начала.

Ох, ну и настрочил аспирантище!

20:59 Ян Бранов: ???