«Прекрасные очи пытают…» Прекрасные очи пытают Меня, и слеза в них чиста: Неужто все грезы растают? Горят, как рубины, уста. «Ты будешь моею?» — спросил я, Надежду на счастье храня, И очи ее оросили Жемчужной слезою меня. «Как ты пожелаешь», — шептала, С дрожащей душой, как во сне, Рубинами уст целовала, И слезы лились в тишине. «Свадебный кончался ужин…»
Свадебный кончался ужин, С пожилым законным мужем Восседала молодая. А две дамочки, болтая, По секрету шепчут всем: «По расчету в брак вступила, А ведь вон того любила, Но ведь нищ — все это знают». Взгляды на меня бросают, Я же — ножку гуся ем!.. Банда шпарит идеально, Все танцуют капитально, Враз поклоны отдаются, Ленты вьются, фраки гнутся, Очень элегантен строй! С молодой танцуем лихо, А она мне шепчет тихо… Что? Не будь так любопытен, Весть крылата, мир так скрытен, Хоть и грешен сам порой!.. «Ой, как придет время складывать мне руки…» Ой, как придет время складывать мне руки Перед лицом смерти и вечной разлуки, Слов не трать, не надо — Не скажи, любимая, ни сло́ва при встрече, Ведь на сердце лягут камнем твои речи, Оно им не радо. Я же тебя помнить, ой, не перестану, Помнить твои розы и на сердце рану, Как мне с ней смириться? Ну, а если скажешь горестное слово, Бросишь в сердце камень и кровь брызнет снова, Будет долго литься. Куда б ни упали слова — жгут нещадно, Упадут на камень — выжгут на них пятна, Выжгут на них пятна, А если на розу, что нам так отрадна, Почернеет роза, сгинет безвозвратно, Сгинет безвозвратно… «Изменой сражу ли беспечно…» Изменой сражу ли беспечно, Женитьбой отвечу ли я — Краса твоя свянет навечно, А песня не сгинет моя. Испили с тобою мы сладость, Полынь в нашем сердце уже, И брак наш не стал бы нам в радость, Сто песен погибли б в душе. Ведь я же — из тех некрещеных, Которому ставят в вину, Что десять невест обреченных Сменяет на песню одну. «Роскошен пир любовный, гей!..» Роскошен пир любовный, гей! Сольемся в страстном зное, И пусть горит твоих очей Пожарище шальное, Шальное, гей, шальное! Пылай в объятьях, шелк волос Развей на белом теле, Стони, ласкай, целуй взасос, Чтобы уста сгорели, В твоем сгорели теле! Кто роскошь ту испил до дна, Тому уж нет пощады. Горим, сгораем, ведь она Придет — пора расплаты, Расплаты, гей, расплаты! «Красавица дивная, кто ты?..» Красавица дивная, кто ты? Смугла́, словно звездная ночь, Лазурь твоих взглядов и взлеты Ресниц — выносить я невмочь. Твой бюст, словно лилия, молод, И гибок твой стан, как змея. То в жар меня бросит, то в холод, Гляжу, будто вкопанный я. Кто б ни́ была ты, за тобою Пройду всю столицу насквозь — Ведешь ты меня за собою, Чаруя, и не́ быть нам врозь. И друг против друга мы стали, Меня твой румянец настиг, И ноздри твои трепетали,— Так свежую кровь чует тигр. «Смеются луг и речка, и полон смеха лес…» Смеются луг и речка, и полон смеха лес, Ведь ты в моих объятьях хохочешь, нежный бес, Открыть мне позволяешь свою девичью грудь, На лоне лебедином мне не даешь уснуть, А русалка крадется в кустах… Мне смех твой позволяет распутать все шелка, Как ты прекрасна, боже! — дрожит моя рука, Над снежно-белой грудью уста мои в огне, И волосы, как бархат, ласкают плечи мне, А русалка застыла в кустах… На лоне пух лебяжий целую я сквозь смех, Горишь огнем пурпурным, хоть белая, как снег, И вот мы, обнимаясь, в купель реки вошли, Волна играет с нами, и смех звенит вдали… И русалка смеется в кустах… «Тихо, тихо, милая, оставим…»
Тихо, тихо, милая, оставим Круг, в котором нам с тобою душно, Бросишь дом свой, дни любви считая, И за мной отправишься послушно, И унынье не смутит мой ум… Тихо, тихо в дальний лес и в горы Вместе мы пойдем тропой одною, Устремимся в звездные просторы, Разольемся по земле росою, Понесемся во вселенский шум! Тихо, тихо доплывем до края, В сонном хрустале уснем навечно, И наступит рай для нас, родная, Где ни скорби, ни тоски сердечной, Ни желаний, ни мечты, ни дум… |
