Имею дом, при доме сад,
и яблони — как песнопенья,
и свежим молоком — роса,
рассудка мед — моим влеченьям.
Как шляпа, крыша в завитках,
и дом расписан, как шкатулка.
И вор орудует в садах,
как в тьме привычной переулка.
Стеною оградить высокой
из сна и камня — на века!..
Растет в саду веселом солнце
цветком похмельным табака.
В сад выхожу, и в юном сердце,
на миг не знающем затишья,
зеленое всплывает скерцо
невесело поющей вишни.
В сад выхожу в часы заката,
и вечер, как струна, дрожит,
Жизнь удивительнее сказки
В одной минуте пережить!
В сад выхожу, слова срываю,
деревьев вдохновенных дань.
О юность, красоте без края
взгляни в глаза и руку дай!
Сгорает вечер невеселый,
мелодия увянет днесь.
в кувшин бросай за словом слово,
свою молитвенную песнь!
Огнищем солнце догорело,
глаза пожаром опекло.
В пылающем венке несмело
склоняю светлое чело.
Отвечерело. Откурилось.
Уж ночь кадильницей дымит.
Как обруч, солнце укатилось,
луна на пастбище спешит.
Лиловая клубится муть,
вот звезды — вышивкою ночи.
Ты, парень, осторожней будь,
весна росою выест очи.
В ночь ландыша течет дыханье
и полнится медами кровь.
Хоть шаг твой выверен веками,
В смятенье сердце бьется вновь.
Хозяин сада — юный лирик
в звучанье ночи не спешу.
В руке уверенной и сильной
ковш зрелых месяцев держу.
Шумят деревья безмятежно.
О чем шумят?
— Любовь и сон.
Так вечер колыбельной нежной
захватит сердце в свой полон.
Цветов ночных чудесны тени,
деревьев души в них живут.
Они бы к месяцу взлетели,
да ветры в путь их не берут.
О грусти радость и безмерность,
слова — что стрелы в небеса!
То месяц, музыкант незрелый,
готовит к выступленью сад.
Мечта мятежна и сурова!
Пути в безвестности пылят.
Нет, не воротит небо слова,
и не отдаст его земля.
Деревья слушай! Их признанья
в тетради ночи запиши!
Как клен лелеет крону-знамя,
следи полет своей души!
В тетради той златые буквы,
судьбы страницы шелестят.
Ее вы не возьмете в руки,
ее лишь сердцем можно взять.
Как звезды спящие в глуби,
объятые волшебным сном,
пробудятся слова любви
в душе, обретшей крылья, и
ответит дружной песней дно.
Ответят дружной песней клены,
ответит дружной песней ночь,
и шаг затихнет у костров.
Воображеньем вдохновленный,
наметишь контур ровных строф.
Хмельное сердце в этот миг
пусть с высоты увидит мир,
пусть над вселенной правят пир,
пусть вознесутся в высоту
мечты, смятенны и крылаты!
О слово в жизненном чаду,
тебе ли прозябать в палатах?
Я слышу, как приходишь, черный
напев, гнетущий и дурманный,
как ищет содержанья форма,
та, что вместит мой ужас ранний,
и эту радость день по дню,
и всю бессилья глубину,
и слово в сердце я воткну —
кровь брызнет, словно крик напасти.
Умру в отчаянье и счастье.
Пометил двери знак фатальный —
то перстень песни изначальной.
1934
