Григорий Чупринка © Перевод Б. Романов ЧАЙКА Возглас боли — По-над полем Чайка мечется, стеня, Как над дальней Былью давней Плач рабыни На чужбине. Так вот плачет, Слез не прячет Мать, детишек хороня, Что в неволе Да в недоле Сгибли в горе, в мраке дня. Плавным лётом Над болотом Чайка носится и вьется,— То, отчаясь, Зарыдает, То в рыданье засмеется. ОСЕННИЙ ДОЖДЬ С последней улыбкой, дали согревшей, Светлое лето забыто. Дождик осенний, дождь надоевший Сеется словно сквозь сито. Зори не выглянут, солнце пропало, Спряталось, волю забывши. Сыплется, сыплется дождик устало, Капает, капает с крыши. Сыплется дождик, все хляби открылись, Пали седые туманы. Деревья продрогшие грустно склонились, Мокнут дубравы, поляны. Тянется кверху туман серебристый, Тучками дымными вьется. Дождик осенний, назойливый, мглистый Падает, сыплется, льется. ТУЧКИ Льются, Вьются Тучки лета, Тучки радостного цвета, Расплываются их связки, Словно на палитре краски, Блеском жарким оторочены, Льются, Вьются, Расстаются, Позолочены. Тонут, Тают Думы черные, Как картинки иллюзорные, Расплываются и тлеют, В блеске солнечном бледнеют Вместе с тученьками летними. Тонут, Тают, Исчезают Незаметными… НЕУЖТО? По степям широким Украины, В самых отдаленных уголках, Горбим мы натруженные спины, Всю работу держим мы в руках. Но от той работы недостало Нам и хлеба для своих детей,— Стужею бесправия сковало Устремленных к радости людей; Устремленных, движущихся к свету Благородных, пламенных идей, Что из гнета выведут планету К братству и свободе всех людей; Поведут под знаменем науки И в борьбе научат всех, любя, Почитать трудящиеся руки, Браться за работу для себя. Трудимся без меры и без счета И в степях бескрайних, и в морях, Век укоротила нам работа В батраках, в шахтерах, в грабарях. Мы для жизни все создали людям, Подневольный труд верша во мгле, Так себе неужто не добудем, Что другим добыли на земле?.. НА МОГИЛЕ ТОВАРИЩА Сердечный товарищ, укрыт темнотою, Ты мне из могилы ответь: Что делать теперь с твоей верой святою, С которою встретил ты смерть? Ответь мне из вечности, что без сомнений Должны за нее умирать. Или, отчаявшись, можно в измене И новых богов выбирать? Ибо уже мы без воли, без силы Блуждаем с остатками веры борцов, Как трупы живые, у края могилы Совета прося себе у мертвецов. Ни веры не нужно тому, ни святыни, Кто, словно лунатик, блуждает во мгле; Так что же, лететь к распахнувшейся сини И трупом никчемным исчезнуть в земле?! ДОРО́ГОЙ ЖИЗНИ …Я только знаю, что напрасно Одной дорогой мы пошли. И гаснет — сердцу стало ясно — Свет золотых надежд вдали. Байрон Я согревал твои желанья Живым огнем надежд своих, Твои простые ожиданья Среди событий буревых. Не знал усталости когда-то И я в семье людской, в те дни Мне были и дворцы, и хаты Все одинаково сродни. Когда-то я, взвалив на плечи, И свой, и братьев груз тащил, И пыл вражды нечеловечьей Еще души не отравил. Теперь я сам упорным взором Ищу союзников себе, Ты ж на меня глядишь с укором, Что обессилел я в борьбе. Но только знай, я снова встану,— Нет, не с толпою — встану сам, И в даль бушующую гляну, И брошу вызов небесам! Когда ж ветра твои желанья Развеют в тягостном пути, Прости за все мечты, страданья, За жизни мрак… За все прости. МАРШ Нас без меры и без счета, Краем всем, за шагом шаг, В бой идем, восстав от гнета, Каждый встал под алый стяг. Стяги алые над нами Развеваются, горят, Лучезарными словами Вдохновенно говорят. Их девиз — навеки воля, Смерть тиранам, палачам, Пусть блеснет светлее доля Тьмой измученным очам. Лучезарными словами Вдохновенно говорят Стяги алые над нами, Развеваются, горят. Лишь один, как тучей черной, Стяг высокий застит свет, Мести сумрачной покорный За мученья долгих лет. За иссеченные спины, За всевластье страшной мглы, За раздолья Украины, За Сибирь, за кандалы!.. |
