Достаточно мне посмотреть на тебя,
типографский рабочий бледный,
На женщину с глазами серны, зеленое деревцо,
На тебя, существо живое — будь ты конь или муравей,—
И образ любой зарубку
делает в моем мозгу,
Что-то во мне меняет
на всю остальную жизнь.
Как на непроявленной пленке,
Вы незримо таитесь во мне.
С этой минуты никто из вас уже не чужой для меня,
С этой минуты каждый из вас и все вы вместе — мои,
Частица меня, моей души,—
Навеки богатство мое.
Когда ты будешь в горе — я почувствую тут же его,
Любую перемену в твоем лице
Замечу сразу —
и сердцем на нее отзовусь,
Если облик твой чем-то поразил меня,
встреченный человек,
Значит, видел я глазами предков моих
тебя в столетьях иных другим.
Или, вернее, ты снился другим мне три ночи назад.
Бухгалтер с лицом аскета,
ты небезразличен мне,
Ведь совсем иным я помню тебя.
Когда с дерева сорвана ветка,
что зеленым опахалом качалась весной,
Мне больно за нее, как за руку солдата,
оторванную осколком в бою,
Ведь они для меня родные, не такими я их когда-то знал.
Ты седеешь, женщина, седеешь — седина эта в моей душе.
Я не могу быть равнодушен, ибо все вы —
это тоже я
С той минуты встречи, когда частица души моей зазвенела
от вечных волн,
Волн, ударивших в глаза мои, или в уши, или по нервам моим.
Ведь вы и на свет родились, и существовать стали
лишь тогда, когда увидел вас я,
А до этого вас и не было — ничего я не знал о вас.
