«В тот миг, как даль начнет светлеть…» В тот миг, как даль начнет светлеть, Кто может запретить мне петь И этим песням к вам лететь! Порвать кто сможет хоть одну Мою из серебра струну, Что поутру всегда звенит И вся желанием дрожит,— Той песней, что спешит создать, Стострунный ясный день обнять… Восток зарделся. В бездну канул Ночной экран степных обманов. «Где я? В какой я стороне?..»
Где я? В какой я стороне? Иль грежу вновь, иль снова мне Степь преподносит дар обманный — Весь этот мир, как сон нежданный Пустынь ли, прерий, Дагестана, Тот сон явился из кургана, С холодных льдов, с волн океана, С немых снегов и из предгорья, С долин зеленых и с нагорья. О вы, кто канул в дали ясные, И времени вы не подвластные, Кому вам в сердце дух мой кинет: «В степи, в степи, на Украине…» ПОЛДЕНЬ Не стало небо золотое С утра стелить коврами хмарь, Убор полуденного зноя Вновь гонит прочь живую тварь. И Он явился наяву, Пронзая кличем синеву: «Покличу всех, всех созову, Степям я подарю обновы И дам приют здесь тварям новым. Серебряный родник дам я, В нем отразится даль небес, И примут чудный злак поля, И степь увидит мир чудес». А степь в свой час плодов лишилась, Сухой ковыль и тот зачах, Земля в уродстве обнажилась, И в наготу вселился страх. И Он пришел, и в кличе воля: «Тут будет плод, как был всегда. Я наготу укрою поля,— Здесь будет зелень и вода. Походкою — тяжелой, странной, Я проложу межу в пыли И залечу земные раны, Нагнется колос до земли». И приняла степь знаний силу: Где пролетал ширококрыл Среди майданов и могил, Срывая росы с трав, ветвей, Летун костлявый — суховей, Там серебром взметнулись воды, В них отразилась даль небес, В полях — невиданные всходы, И в степь явился мир чудес. Походкою — тяжелой, странной, Вел трактор борозды в пыли, Земные залечились раны, Склонился колос до земли. И твердь земная расступилась, Явив всем тайну, свет надежд. И все, что грезилось и снилось, Оделось в радужность одежд. КЛЯТВА ПРОРОКА ЕЗДРИ Пророк Ездри — библейский персонаж, автор одной из книг Старого завета. Вечерних жертв курился дым, Рыдали жители селений, И перед господом своим Пророк Ездри встал на колени: «О боже правый! Грех наш лих, Он с прошлых лет простерт над нами. Наш край — в ярме владык чужих! Их меч над нами, знаки их Владеют нашими устами. У них в руках — наш труд, наш сон, Их мысль, их воля — нам закон. В изменах, боже, край наш весь, Стыд наших душ достиг небес. О наш творец! В сей миг рыданья За весь народ и вместе с ним Несу все слезы, воздыханья Пред алтарем твоим святым. Клянусь, что мы свой тяжкий грех Замолим, боже, пред тобою! Кровь смоем проклятую тех, Кто весь наш край обвил тоскою. И тех, что нас казнить могли, Сметем с родимой мы земли. И будет вновь наш край равнин, Как раньше, славен и един. Обратного не будет хода Для душ их проклятого рода». Народ с пророком клялся весь, Услышал их господь с небес. ШЛЯХ …Я знаю шлях. Чудесными местами Идет сам по себе, меж прочими — иной. Увитый тернием, уставленный крестами, Не каждого из нас зовет он за собой. Там полночью горят — созвездья неземные, Луч солнечный над ним — совсем не как у нас, Там радости свои, просторы зоревые, Над горизонтом свет там никогда не гас. Для путника дорог обратных не найдется, И оклики земли иначе там звенят, И неземным огнем уста его горят, И тлен его венков терновых не коснется. ПАСХА
«Распяли и тебя, как сына». Т. Шевченко Она не раз в край чуждый убегала, Своими проклята не раз была, И над скалой Тарпейскою [11] стояла, И на уста Марии кровь со лба текла. Песнь третьих петухов еще не раздалась — Стоял над нею глум, и скорбь над ней неслась. И стерегли ее, следя, под пересуды, И слуги палачей, и факелы Иуды. Распятою была… И вот теперь на воле; Она под ними вновь в священном ореоле, А там, где горн стоял и цепь оков ковалась, Теперь над морем волн — «Осанна» раздавалась. Идите же на пир. Питье на стол поставьте! И ворохом цветов, веночками восславьте… Пусть в этот ясный день не будет виноватым — Пришедший в третий час, в шестом часу, в девятом. вернуться Скала на Капитолийском холме, откуда сбрасывали приговоренных к смерти. |
