«Не сажайте в горах и в сыпучих песках…» Не сажайте в горах и в сыпучих песках Нежной вербы с цветущего луга. Обовьет ее жажда, иссушит тоска По зеленому дальнему другу. И сосне не прижиться в зеленых лугах, Вдалеке от песчаной вершины. Затоскует она на речных берегах И засохнет от горькой кручины. «Как птичья стая в синеве…» Как птичья стая в синеве, Легки и бестелесны, Летели в солнечную даль, Звенели мои песни. И призывали с высоты Скреплять союз любовью… Но время-выстрел окропил Их крылья жгучей кровью. «Ой, весна, не буйствуй — мой народ в кайданах…» Ой, весна, не буйствуй — мой народ в кайданах, Взгляд его задумчив, Словно луч сквозь тучи, Жизнь его туманна. И на сердце рана. Ой, весна, не буйствуй цветом васильковым. Ведь народ проснется, Кровь его прольется, И, порвав оковы, Мир увидит новым. Ой, весна, не буйствуй — тучи мчат недаром. Горестью чернеют, Гневом пламенеют… Не уйти от кары… Смерть вам, янычары! НАД КОЛЫБЕЛЬЮ (Песня матери) Спи, мой малютка, спи, мой сынок… Я расскажу тебе сказочку впрок! Глазки открыты, испуганный вид?! Спи, моя пташка, то ветер шумит. Стонет и воет за дверью давно, Бойко стучится в наше окно… Рыщет, разбойник, в голой степи!.. Спи, моя ласточка сладкая, спи! Вот уж и ветер стих на дворе, Видно, заснул он в белом шатре… Холодно нынче в лесах и лугах,— Все утонуло в пушистых снегах. Бегают зайчики, мерзнут, дрожат, Кто от мороза спасет малышат? Вот они видят — кустик стоит,— Полно! Давно уж лисичка там спит. Кинулись снова на грядки они,— Ой, там ночуют волки одни. Лучше уж в поле — бегом, за лесок… Может, найдете соломы стожок,— Вройтесь вы, зайки, поглубже в снопки, Чтоб не нашли вас волчьи клыки… Спи же, малютка, за дверью — темно… Белые зайчики спят уж давно. «Из панских прихвостней-рабов…» Из панских прихвостней-рабов Людьми в Отечестве мы стали, И громко имена назвали, Презрев шипение врагов. И знамя верности в ночи Из собственных рубах стачали,— Омывши кровью их вначале При свете тающей свечи. Чтоб к лучшей доле нам прийти, Мечта дорогу указала, Собой пожертвовать призвала — И нет уже назад пути… Богдан Лепкий © Перевод В. Ленцов ОДИНОКИЙ ПЛУГ В пустынных нивах — одинокий плуг. Невспаханной земля лежит вокруг. Лемех ржавеет, меркнет чересло И диким зельем густо обросло. А где владелец? Где ж рата́й? Ушел, быть может, защищать свой край. Волов побили. Лошадей найди… Остался плуг на поле сам-один. Он ждет, покуда тут он не сгниет, Или гранаты взрывом разнесет. Жрет ржавчина лемех и чересло, Что диким зельем густо заросло. ВОРОН ЧЕРНЫЙ Ворон черный! Ты — не птица рая. Вьешься!.. «Кровь! кровь! кровь!..» Тише, я уж знаю. Ветер, что ж ты так разбойно воешь!.. «Шу! шу! ш-шур!..» Пст! говорить мне больно. Речка, что ж твой плёс румяный?.. А! Постиг: Вытекаешь ты из раны. «Где есть твой дом, твой тихий дом?..» «Где есть твой дом, твой тихий дом? Скажи мне, милый брат…» «Ударил злобно ясный гром, Свалил мой дом и сжег мой дом, Мне негде зимовать». «Скажи мне, где твоя жена, Где дети, домочадцы?» «Могила вон. И не одна. И дети, други и жена — Мне с ними родичаться». «Калина-малина, что листья роняешь…» Калина-малина, что листья роняешь И мечешь на волны? Девушка-рыбка, зачем прогоняешь Меня от себя ты на волю? Зеленые листья плывут за водою, Покинув кусты навсегда. Образ твой в сердце унес я с собою, Моя ты беда! |
