«Я ль виновен, что Анжела…» Я ль виновен, что Анжела то щипнет меня, то ерзнет, вдруг склонится: Ли — испугает: Ка — Анжелика, Анжелика, разве ж можно несерьезно? Можно ли так, а? Стан упругий твой, Анжела, и округлости, и спелый локон, локоть твой… Что это со мной? Анжелика, Анжелика, допустимое ли дело? Ты всему виной! Я ж хожу себе, Анжела, никогошки — никого я! — только ты как га — баба ты яга. Анжелика, Анжелика, сорванец ты, что с тобою, можно ли так, а? Ну пускай бы ты, Анжела, шла по делу — ведь болела. На меня была ты зла. (Ну, дразни же: Ла!) Анжелика, Анжелика, что ж пришла вчера без дела — крепко обняла? 18. XI. 1929 ВЕТЕР С УКРАИНЫ Я никого так не люблю, как ветра наважденье! Чертов ветер! Проклятый ветер! Он замахнется раз — рев! свист! круженье! И прошлогодний в роще лист — как чертово творенье… Или: упрется в пашню — в черный пух, поддаст — вагоны содрогнутся: ух, как летят они по рельсам, аж тополя дугою гнутся!.. Чертов ветер! Проклятый ветер! Взирает Запад сквозь стекольца: чей это ход — людской, звериный? — хохочет ветер с Украины, ветер с Украины! Чертов ветер! Проклятый ветер! Он головой косматой из Днепра: не ждите, господа, добра: напрасная игра! Ах! Я никого так не люблю, как ветра наважденье! Его пути, его сомненья и землю, землю свою. 1929 Максим Рыльский © Перевод А. Дейч «Есть женское имя, как нежно оно…» Есть женское имя, как нежно оно, Печаль в нем, любовь и надежды какие, Весенним дыханьем напоено: Мария. Как запах фиалки весенней порой, Как девичья песня сквозь сны снеговые, Звездою сияет над темной землей Мария. И пусть я святое в себе погашу, И пусть не увижу, сражаясь, зари я,— Последнее слово, что я напишу: Мария. 1917 «Люби природу не как символ…» Люби природу не как символ, С тобою схожий,— Не для себя люби природу, А для нее же. Она для нас не только тема Стиха, картины — В ней необъятные высоты, В ней и глубины. Порыв ее души могучей Всего сильнее. Что, человек, твои порывы В сравненье с нею? Она как мать. Так будь же сыном, А не эстетом. Тогда ты станешь не бумажным — Живым поэтом. 1918 «Я молодой и чистый…» Я молодой и чистый, Как вечность, молодой. Над рожью колосистой Лечу в мечтах домой. Мне верба веткой машет, Как пальмовым крылом. И перепелка плачет На взгорке за селом. В селе поют гармошки, Дымы в лугах стоят, И запахи картошки Ровесниц веселят. Дивчина, словно парус, Мне машет рукавом… Да только нет мне пары В селе и за селом! Она за морем синим, За бором вековым, Она сродни пустыням И бурям грозовым. 28 июля 1922 г. «О будь, поэт, себе судьею…» О будь, поэт, себе судьею, и в час, когда тоска в груди, Замри над собственной судьбою — И не прости, и осуди. и сонм свидетелей жестоких Взойдет со дна твоей души, Тогда скажи ей: в свет широкий Иди сквозь боли и пороки, И, согрешивши, не греши. 1922 «Нет, не казарма день грядущий…» Нет, не казарма день грядущий И не бетонный коридор! Не зря сияет нам из гущи Золотоглазый метеор. Земли коснется окрыленно, И мир наш будет голубым От стен кремлевских золоченых До плит, где спит железный Рим. 1923 |
