НЕ ЖАЛЬ Не жаль курганов мне, что по степям синеют, И день и ночь одни, печальные, стоят. Не жаль мне и полей, что рожью зеленеют, Со звездами ночей тихонько говорят. Не жаль мне и руин развеянных, размытых, Без слез подброшенных насмешливым сынам, Крапивой, ковылем и беленой сокрытых На тяжкую беду орлам. Их скорбно-гордый сон зарница осеняет, И полночь каждая их склоны обсыпает Алмазною, вечернею росою, Обманно им шепча минувшею красою. Мне только жаль тех слез, что зря здесь пролились, Чтоб песней стать неумирающей красы, Жаль роскоши венков, что в скорбный час плелись, Сплетаясь, вяли враз без солнца, без росы… ПОСЛЕДНИЙ ВЕЧЕР Последний вечер. Солнце — ниже, Пожухлость листьев золотит. Мой челн скользит вперед, все к плесу ближе, Кувшинкой сонной шелестит. Кладу весло, роняю руки, Гляжу на нивы вдоль излуки, Гляжу и мысль не подгоняю, Куда грести и плыть — не знаю. Там — ночь сияньем заманила И сном весенним одарила, Там — с полночи и до рассвета, Как чары, пил дыханье лета, А там, где бор над кручей вечен, Я слышу тишь последней встречи… Плывет за листьями вослед Мой тихий рай весенних лет… Я оклик сердцем посылаю И челн назад свой направляю. НЕ СОН, НЕ СОН Не сон, не сон, постой… Вечерняя заря, Вечерняя заря с туманом и росою… Под рокот сонных крон вновь ожидала я. Под тихий плеск воды вставал ивняк лозою — Не сон, не сон… В тот час, в вечерний ясный час Над берегом немым ждала я столько раз… Как бережно туман качался над водою, Как ласков ветерок с осокою-травою, Как ветви сонных ив все ниже наклонялись, И в сумраке они так бережно скрывались… Не сон, не сон… В тот час, в тот тихий, ясный час Над берегом немым я пела столько раз… Над берегом немым закатом даль пылала, Над берегом немым, тоскуя, я стояла, Все слушала, ждала… И тихий плеск весла Мне эхом тишина сквозь ивы донесла… О нет, не сон, не сон… Я в тихий, ясный час Над берегом немым рыдала столько раз… ЗОВИТЕ ИХ! Зовите их — они же заблудились! Сухим терновником заполонился лес… Тут шлях лежал — теперь зарос он весь. Пока еще туманы не спустились, Зовите их, они здесь заблудились! Зовите песнею, она одна — крылата! Она всех раньше долетит, Заглянет в светлый лес, во тьму, где место свято, Промчится над душой и в сердце прозвенит. И хоть они давно, давно с пути уж сбились, Хоть небо тучами над ними пролегло… Но солнце не зашло! Пока вечерние туманы не спустились, Зовите их! Они ведь заблудились… КИЕВ Тут — Византия, там — Растрелли, Там дым от жертвы и перун, И крест, и ладан, и канун, Пиры палат, застенки келий, И сон руин, и будней шум, Прозрачность далей, мрак в пещере, И прах жилья, и смех, и глум, И время тайной той вечери, И вечно — скованный язык Тамгою всех своих владык… То весь во мгле — рассветной, вязкой, То вспыхнешь в золоте венков, Останки сохраняешь сказкой, Обнимешь сагами веков,— Несется всюду смысла голос, Реликвий — полон каждый шаг, И в них серебряный твой пояс, И в слитках золотых твой шлях. Ты все познал. Красою полный, Ты не боишься перемен; И сколь прошло людских колен — Ты перемог, как сфинкс безмолвный, Добро, и зло, и смерть, и тлен. Так жди гостей. Два моря, горы Их понашлют со всех сторон В твои пути, в твои просторы, В жизнь новую и в твой закон. ГОЛУБИ В ЗВОННИЦЕ Звоны, звоны, Перезвоны, Стал ваш глас холодным. Вам досталось Стать под старость Зовом похоронным. День лучится, В грудь стучится Новых лет примета. Эти ж звоны, Словно стоны, Будто с того света. Над могилой Молчаливой Пролетят и канут. И с годами Здесь цветами Звоны те не станут. Где-то — варят. Там — ударят В бубны и в литавры. Уж не с вами Теми днями Лоб украсят лавры. Мыши-сони Спят в часовне. Ржа. И сумрак вечен. Гулкой стаей Прилетают Голуби под вечер. |
