Остальные сидевшие за столом переглянулись.
— Что вы думаете о «Водоразделе»? — подтолкнула его Эм.
— Абсолютно неприменим, — категорически отрезал Кью. — То, что от знаний откажемся мы, ещё не значит, что от них откажутся Ирак, Иран, Северная Корея, Китай, Аргентина, Индия, Пакистан, сербы с хорватами и боснийцами, ирландцы и израильтяне. Даже если они не знают о магии сейчас, они могут узнать о ней завтра, а мы будем безоружны. Войну за Фолклендские острова все помнят? Если бы у аргентинцев были маги, нам было бы не защитить нашу территорию. Действовать по плану «Водораздел» — это всё равно, что вывесить белый флаг над Букингемским дворцом.
— Согласен, — подтвердил Таннер.
— Хорошо, — согласилась Эм. — Что у вас там дальше, Билл? «Утопия»?
— Вероятность успеха одиннадцать процентов, — включился Джейкоб. — Учитывая долгую историю ведьмоборчества, подвиги Инквизиции и сочувствующих ей мирян, а также отношение магов к нам, — которое, судя по донесениям Купальницы, ближе к лёгкой гадливости, чем к добрососедству, — этот вариант в ближайшем будущем кажется совершенно невозможным.
— В нашем мире больше восьмидесяти процентов людей активно исповедуют какую-нибудь религию, — пояснил Билл. — Из них три с половиной миллиарда являются приверженцами авраамических религий. Напомню, что общее для них Писание прямо требует уничтожать всех ведьм, магов и волшебников, которых им посчастливится найти[108]. То есть каждый второй житель Земли имеет религиозный мотив к убийству магов. Даже если девять десятых из нас испугаются или просто решат отбросить ветхозаветные указы и дать магам спокойно жить, оставшихся трёхсот пятидесяти миллионов фанатиков хватит, чтобы начать знатную всемирную бойню, от участия в которой остальным просто не получится отвертеться.
— Но ведь Писание не отрицает возможность сотворения чудес с Божьей помощью? — полуутвердительно поинтересовалась Эм. Всё её знакомство с религией заключалось в партии в покер с архиепископом пару раз в год, на званых пьян… Приёмах.
— Верно, но нам придётся из кожи вон вылезти, чтобы убедить даже наших сограждан, что маги творят чудеса с Божьей помощью. При том, что сами себя они называют колдунами и ведьмами, а их ритуалы напоминают фильмы ужасов категории Z[109]. Вам никогда не удастся убедить мою бабушку, что зелье, приготовленное из сушёных глаз слизней, сотворено с Божьей помощью.
— Помните, мы не сможем достичь утопического сосуществования людей и магов только в рамках Великобритании, — закончил за Билла Джейкоб. — Когда этот план начнёт действовать, он непременно выйдет за пределы нашей страны. Просто потому, что мы не сможем запретить нашим согражданам рассказывать о волшебниках и магии каждому, кто согласится слушать. И если наших, доморощенных англикан мы ещё как-то сможем успокоить, — в конце концов, архиепископ Кентерберийский проиграл вам, Эм, желание, потому что в прошлом году вы его перепили на корпоративе, — то отношение к магам консервативных и горячих испанцев, итальянцев или исламских фанатиков я даже не берусь предсказать.
— Я берусь, — мрачно ответила Изабелла Крулл. — Компании, производящие мешки для тел, озолотятся.
— Вот-вот.
Присутствовавшие помолчали. Наконец, Эм подвела черту:
— Хорошо. «Водораздел» и «Утопию» мы забраковали. То есть остаются только варианты силового противостояния?
Таннер и Дауни обменялись быстрыми взглядами.
— В общем, примерно так. Из них вариант «Аутодафе» выглядит наиболее вероятным, — ответил Джейкоб. — С шансами примерно три к двум мы размажем магов. В основном за счёт количества: магов очень мало. Во всей Великобритании их не больше двадцати тысяч, скорее, ближе к пятнадцати, и это включая младенцев и стариков. Уровень жертв среди мирного населения оценивается, в зависимости от сценария, числом от ста тысяч до двадцати миллионов.
— Это же треть всего населения страны! — внезапно осипшим голосом воскликнула Эм.
— Ну, на самом деле, — Таннер перевёл взгляд на потолок, — эти сценарии специально учитывают только вариант «британские маги против британских маглов». Но гражданскую войну даже с сотней тысяч жертв нам от мировой общественности не скрыть. Как результат, битву нам в рамках одной страны тоже не удержать. Если маги других стран подтянутся на помощь британским магам, а мы не сможем привлечь на свою сторону союзников, потому что они нам не поверят, или потому, что агенты влияния магов, проникшие в их правительства, будут их сдерживать, то нас просто раздавят. В самом-самом лучшем сценарии, если британские маги пользуются поддержкой из-за рубежа, а мы нет, и мы всё-таки побеждаем, то число жертв с нашей стороны начинается с сорока пяти миллионов.
— Дайте угадаю, — мрачно предложила Изабелла. — Это вариант «Самоубийство»?
— Да, он на обороте, — Дауни показал соответствующий абзац. — Мы не знаем, существуют ли в магическом мире договоры о взаимовыручке, но у них есть международные спортивные состязания, так что межгосударственные каналы связи налажены. В таком случае, заключить договор о взаимопомощи — дело решаемое.
— То есть, если допустить помощь нашим магам извне… — начала Эм.
— То вариант «Гекатомба» практически неизбежен, — честно ответил Таннер. — Мы всё ещё можем победить, но и в мировом масштабе количество жертв начинается с двух третей населения. То есть с четырёх с лишним миллиардов человек. При этом значительное число жертв будет в развитых странах, просто потому, что мы будем наиболее успешны в борьбе с магами. А это приведёт к неизбежному ослаблению развитых стран, усилению влияния стран третьего мира, переделу сфер влияния, и Великобритания в любом случае будет отброшена на века назад. С моей точки зрения, в этом случае разницы между победой и поражением нет никакой. Я не уверен, что мы можем себе такое позволить.
— Почему число жертв будет таким большим? — спросила Изабелла, подключившаяся к проекту «Пасека» позже других.
— В основном потому, что маги будут применять тактику массового террора против мирного населения, — ответил Джейкоб. — У них просто выбора нет, их слишком мало, чтобы попробовать уничтожить нашу армию в открытом столкновении. А террор… Это выход. Мало что можно противопоставить работнику службы водоснабжения, на которого наложили заклинание абсолютного подчинения и дали задачу незаметно влить пробирку зелья в водопровод. При этом сотрудник пройдёт любые проверки, даже тестирование на детекторе лжи, и будет вести себя безупречно, до тех пор, пока не появится возможность совершить теракт.
— Мы можем установить правило постоянного перекрёстного контроля на всех стратегических объектах, — продолжил объяснения Билл, — только это всё равно не поможет. Если удастся подчинить одного работника, он приведёт к магам своего напарника, те наложат заклинание на него, потом эти двое приведут к магам ещё двоих… А рано или поздно уж одного-то работника они подчинят. После наложения первого заклинания маги смогут взять под контроль любой, самый защищённый стратегический объект примерно за сутки. При этом сами маги могут к объекту даже не приближаться, а действовать через своих марионеток.
Глаза Эм внезапно расширились:
— Господи, стратегические объекты! Ядерное оружие! Баллистические ракеты!
— Вот именно, мэм, — кивнул Билл. — Если каша заварится совсем круто, им достаточно будет только узнать код допуска к одной ракете и нанести удар по какой-нибудь России, а потом аппарировать из Британии на время нанесения ответного удара. Когда радиоактивная пыль осядет — вернуться, очистить землю и воздух заклинаниями, если у них такие заклинания есть, и продолжить жить припеваючи в свободной от маглов стране.
Над столом воцарилась гнетущая тишина. В углу кабинета робко подняла руку мисс Манипенни:
— А почему они этого до сих пор не сделали? Почему до сих пор не установили контроль?
