Малфой задумался. Уизли, которые предлагают что-то полезное? Или хотя бы хорошее? Однако природная жадность погасила приступ встрепенувшегося здравого смысла:
— Я слушаю.
— Как ты относишься к Гарри Поттеру? Нет, вопрос неверный. Хотел бы ты избавиться от Гарри Поттера?
Ещё год назад Малфой ухватился бы за это предложение руками и ногами. Но с момента встречи с Поттером в магазине мадам Малкин и особенно после нападения химеры взгляды Малфоя претерпели кардинальное изменение. Нет, он по-прежнему ненавидел Гарри Поттера всеми фибрами своей души, но и безмерно уважал его. Малфой не признался бы в этом даже под пытками, но образ действия Поттера восхищал его, а сам Поттер стал для Драко чем-то вроде обсессии. Драко в какой-то степени даже преклонялся перед Человеком Со Шрамом[282]. И вот этого… Ну, если прибегнуть к терминологии шахмат, то не короля, конечно, но как минимум слона, паладина сил Дамблдора, сил, которые сами себя определяют как силы света и добра, собираются сдать свои же пешки?! Очень, очень интересно.
— Я мог бы заинтересоваться вашим предложением, — осторожно ответил Драко и потеребил нижнюю губу. — Если вы, конечно, расскажете мне подробности.
— В таком случае закрой хавальник и слушай меня внимательно, гадёныш, — набычился Рон и схлопотал весьма увесистый подзатыльник.
— Мой брат хотел сказать, — защебетала Джинни, — что у нас с Поттером возникли некоторые разногласия. По весьма важным для нас вопросам. Гарри Поттер высказывает мысли и суждения, которые не отвечают нашим целям и кардинально противоречат нашим интересам.
— Он лапает Гермиону и не лапает Джинни, — пробурчал Рон, теряя бдительность и пропуская мощный удар локтем в печень.
— В общем, если кто-нибудь, кому Гарри Поттер неприятен, решит свести с ним счёты, то мы не только не собираемся ему мешать, но и сделаем всё, от нас зависящее, чтобы Гарри Поттер оказался в нужном месте в удобное время, — гладко закруглилась Джинни, потирая ноющий локоть. — А сделать мы можем многое, уж поверь.
Драко нахмурил брови.
— Вы хотите, чтобы я убил Гарри Поттера?! Вы с ума сошли?
— Ты?! Нет, ни в коем случае! — ужаснулась Джинни.
— Поттер размажет тебя, как масло по тосту, — осклабился Рон и потёр то место, где спина теряет своё благородное название.
— Нам кажется, что тебе будет неразумно подставляться… Лично, — прощебетала рыжеволосая сирена, растирая коленку, ушибленную о брата. — Но, возможно, ты знаешь кого-нибудь, кто находится вне подозрений, и мог бы помочь тебе… Нам… К нашей обоюдной выгоде. Скажем, кто-нибудь, кого, может быть, знает твой отец… Нет-нет, я ни на что не намекаю, но жизнь — сложная штука, и нам всем приходится порой сводить знакомство с не слишком приятными людьми. Вот мы с Роном, например, познакомились с Поттером…
— Крайне неприятный человек, — подтвердил Рон, съёжился и очень удивился, когда удара не последовало.
— Я просто подумала… — Джинни сделала шаг вперёд, входя в зону личного пространства Малфоя, — Если бы кто-нибудь, кто мог бы помочь нам в этом деле, оказался бы неподалёку, то мы могли бы помочь ему незаметно проникнуть сюда, сделать нужное дело, а потом мы бы точно так же помогли бы ему…
— Я немного запутался, — посетовал Драко. — Кто, где и как должен оказаться? Что вы предлагаете?
— Мы предлагаем, чтобы какой-нибудь мясник с Чёрной Меткой из тех, с которыми якшается твой белобрысый папаша, прибыл бы в Хогсмид, — рубанул Рон. — Тогда я проведу его в «Хогвартс» так, что никто ничего не пронюхает. Джинни притащит Поттера туда, куда вы скажете. Мясник выпотрошит Поттера, я увожу его обратно, этот черномеченый смывается и залегает на дно, а Джинни поднимает вой: ай-яй-яй-яй, убили Гарри, убили Гарри, убили; ни за что, ни про что, гады, замочили. Мы даём аврорам ложные приметы; например, чисто по приколу говорим, что это был Крауч. У авроров мозги вскипят: Крауч ведь был покусан дементором и безвылазно сидит в Мунго. Пока авроры пытаются посчитать, сколько Краучей у них в наличии, я женюсь на Гермионе, а вы, слизеринское подхвостье тёмномеченое, на радостях за избавление от Поттера бошки себе порасшибаете: без Поттера против вас ни у кого шансов нет. Ну чё, просёк фишку, глиста белобрысая?
— Я сформулировала бы эту тираду иначе, но смысл был бы примерно таким же, — подтвердила Джинни.
Драко задумался. Вся его сущность буквально кричала о том, что предложенный план является ловушкой. С другой стороны, он и задумывался как ловушка, для Поттера. Однако перенасторожить эту ловушку на кого-нибудь другого несложно. Больше всего будет рисковать тот «мясник», который должен выполнить всю грязную работу. Затем до Драко наконец-то дошло:
— То есть вы знаете о потайном ходе, который ведёт из «Хогвартса» в Хогсмид мимо охраны?!
— Знаем ли мы?! — хохотнул Рон. — Слышь, баклан, помнишь, два года назад у Визжащей Хижины голова Поттера закидала вас с Крэббом и Гойлом грязью? Как по-твоему, мы эту башку отрезали и с собой принесли? Даю подсказку: если бы мы и правда тогда Поттеру тыковку оторвали, то нам бы сейчас помощь знакомых твоего папаши не понадобилась бы.
Драко лихорадочно соображал. Никакой Поттер не имел такого значения, как секрет потайного хода, о котором не знало бы начальство. Если можно будет незаметно провести в «Хогвартс» группу… Скажем так, идеологически выдержанных и магически сильных бойцов Тёмного Лорда, то назревающую битву с Дамблдором можно будет выиграть ещё до её начала. Старый директор не ожидает нападения в собственной вотчине, так что атака имеет все шансы на успех. А без Дабмлдора Тёмный Лорд разделает Министерство под орех в любой момент и с одной рукой, привязанной за спину.
— Я подумаю, — протянул Драко, прекрасно осознавая, что он не имеет права проявлять свой интерес, чтобы не дать повод Уизли поднять цену. Но вопрос цены, безусловно, надо будет понять; Уизли — не та семья, которой следует быть обязанным.
Разумеется, Малфой никогда не обсуждал директора школы с Долорес Амбридж: субординация была у блондина в крови, а отношения с профессором ЗоТИ, хоть и симпатизировавшей Драко, не предполагали обмена секретной информацией, полученной ей от Министра Магии лично. Жизненный опыт Малфоя не позволял ему сделать очевидный вывод: раз уж у прожжённого интригана Дамблдора получилось дожить до старости, значит, он очень, очень, очень хороший интриган, и не оставляет свою безопасность на волю случая. Драко был уверен, что вся охрана «Хогвартса» представлена исключительно Филчем и, возможно, несколькими охранными заклинаниями, завязанными на того же Филча, — да, ходили слухи, что завхоз сквиб, но даже сквиб может поднять тревогу, если заклинание зажжёт перед ним какой-нибудь сигнальный огонёк. Из этого — в корне неверного — предположения Драко делал не менее неверный вывод, что, раз уж Филч не начинает бегать кругами и суетиться, как домовой эльф при виде сливочного пива, стоит только кому-нибудь открыть потайной ход, значит, этот потайной ход не взят под наблюдение. Малфою и в голову не приходило, что руководство школы — а точнее, некий волшебник, взявший в школе фактически единоличную власть — могло специально слить информацию о некоторых потайных ходах строго определённым школьникам в рамках разветвлённой, долгоиграющей интриги, на которые этот волшебник был большой мастер.
— Я подумаю, — повторил Драко.
— Да чё тут думать, — шмыгнул носом Рон, — скажи своему папаше, чтобы тот прислал сюда Макнейра с топором. Мы заманим Поттера на точку встречи, Макнейр один раз взмахнёт топориком и уйдёт, всё шито-крыто, мы изо всех сил плачем, конечно, безутешный профессор Дамблдор в расстроенных чувствах даст нам по сто баллов на брата…
— И на сестру! — ревниво добавила Джинни, поправляя чёлку.
— А разве Дам… Профессору Дамблдору не нужен Поттер? Ну, как спаситель мира и его окрестностей?
— А ты не в курсах?! Брателло, Поттер теперь профессору Дамблдору как кость в горле, как заточка в почке. Его ж как будто подменили после того августа. Летать он разучился, снитч ловит прямо на кресле, воевать ни с кем не желает, думать начал… — Судя по осуждающему тону Уизли, последнее было наименее подходящим качеством для спасителя волшебного мира. — Теперь у профессора Дамблдора Невилл Долгопупс — ставка номер один. О, хочешь, мы Макнейру и Невилла приведём? Два по цене одного. Соглашайся, дурак, мы такие предложения не каждый день делаем!
