Грозный Глаз Грюм с его длинной пепельной гривой и сильно пострадавшим в предыдущих схватках носом подозрительно оценил Джеймса колючими взглядами своих глаз. Один, маленький и тёмный, походил на бусину. Второй, круглый, большой и ярко-голубой, был закреплён в специальном устройстве поверх глазницы и двигался независимо от первого.
— Люпин, ты уверен, что это он? — пророкотал Аластер Грюм. — Тот, вроде, поглупее был. Очень некстати будет, если мы доставим вместо Поттера какого-нибудь Пожирателя смерти. Надо спросить его о чём-нибудь таком, что знает только настоящий Поттер.
— Алло, гараж! — возмутился Бонд. — Я потерял память! Я не знаю ничего из того, что знает настоящий Поттер!
— Или кто-нибудь прихватил с собой сыворотку правды? — упавшим голосом продолжил Грюм.
— Гарри, какой вид принимает твой Патронус? — спросил Люпин.
— А что такое Патронус? — ответил Бонд.
Воцарилось тягостное молчание.
— Мы не можем тащить его к нам без проверки, — пробормотал Грюм, сжимая свою палочку так, что она захрустела. — А если мы долбанём его Круциатусом, а? Тихонечко. У меня каждый Пожиратель на сороковой минуте сознавался.
— Да, у тебя все сознавались, — почесал в затылке Люпин. — Помнишь тех сантехников? «Конечно, разумеется, мы Пожиратели смерти, только прекрати нас мучить и скажи, наконец, что это такое»…
— Никогда нельзя перебдеть, — потупил один из глаз Грюм, не выглядя, впрочем, слишком виноватым.
— И что мы будем теперь делать? — Волшебница присела на единственный стул, рассматривая клетку совы, которая, как назло, улетела поохотиться. — Вы пока думайте, а я займусь своим внешним видом. Фиолетовый — не мой цвет. Мне кажется, он придаёт мне некоторую болезненность. — Волосы волшебницы мгновенно выпрямились, отросли до плеч и стали розовыми, как жевательная резинка.
— Вау! — восхитился Бонд. — Это как же вам удаётся?
— Я метаморфиня, — отмахнулась та, достала из кармашка зеркальце и начала придирчиво изучать своё изображение. — Это значит, что я могу менять свою внешность так, как мне захочется, — добавила она, увидев в зеркальце озадаченное лицо Джеймса. — Такая вот уродилась. Когда меня готовили на мракоборца, получила высшие баллы по скрытности и маскировке без всякой зубрёжки. Это было замечательно!
Джеймс восхищённо тряхнул головой, с усилием отгоняя мысли о возможном применении сознательного мгновенного изменения внешности в разведывательном деле, и окончательно убрал руку от «Узи»:
— А если бы на моём месте был метаморф? — поинтересовался он у Грюма. — Вы хоть представляете себе, кого вы могли бы тут встретить? Да любой метаморф, который видел бы меня одним глазом, — простите, Аластор, я не ваш глаз имею в виду, — мог бы меня скопировать и поджидать вас, расслабившихся и беззащитных! А всё, чем вы располагаете, чтобы отличить настоящего Гарри Поттера от поддельного, — словесное описание. Вы вообще планировали операцию перед тем, как явиться в этот дом?
— Планировали, — угрюмо ответил Люпин. — Вот она, — кивок в сторону волшебницы, — сварганила фальшивое приглашение на финал конкурса «Лучшая трава Голландии», чтобы выманить твоих родственников из дома.
— «Британии», — беззлобно поправила волшебница, рассматривая собственный локон. — «Лучшая трава Британии».
— Да хоть «Лучший синтетический мескалин с добавкой псилобицина»! — взорвался темнокожий маг из задних рядов. — Мне сказали, что это будет простая конвойная операция! Я оставил защиту магловского премьер-министра на курсанта-второгодника, который не отличает Адское Пламя от Огненного Меча, и оба этих заклинания пытается отразить собственным лбом, как наиболее прочным предметом из имеющихся под рукой! А вместо быстрой и ненапряжной прогулки перед ужином я вынужден торчать в какой-то дыре в Суррее и выслушивать морализаторства пацанёнка, у которого всех достоинств — только шрам на лбу!
— Это Кингсли Брустер, — шепнул Люпин Бонду. — Ты его не слушай, он вообще-то добрый, когда поест. Он у нас самый толковый по части охраны. — Суперагент мысленно закрыл своё лицо ладонью. Если это — самый толковый, то какие все остальные? — На стуле Нимфадора Тонкс, и она требует, чтобы её называли только по фамилии. Вон тот — Дедалус Дингл, это Элфиас Дож, за дверью Стерджис Подмор, а вон та, в зелёной накидке, — Эммелина Вэнс.
— Очень приятно, господа и дамы, — вежливо кивнул каждому суперагент. — Чем обязан вашему визиту?
Маги вытаращились на него.
— Мы должны препроводить тебя в защищённое место, — наконец, сказал Грюм.
— Не далее как четвёртого дня меня посетила Минерва МакГонагалл, — маги синхронно кивнули, — и сказала мне, что в этом здании я в безопасности, из-за жертвы моей матери. Если это действительно так, то зачем меня куда бы то ни было перевозить? Разве может быть более безопасное место?
Маги переглянулись столь же синхронно, как и кивали.
— Заклинание твоей матери защищает тебя от Сам-Знаешь-Кого и от его приспешников, отмеченных Чёрной Меткой, — наконец, высказался Грюм, — но оно бесполезно против обычных людей без Чёрной Метки, поражённых заклятием Империо и находящихся под полным ментальным контролем. А ещё Сам-Знаешь-Кому может прийти в голову мудрая идея поднять в воздух каменюку весом в полтысячи тонн и шлёпнуть её на этот домик. От стихийных бедствий заклинание твоей матушки не защищает.
— Верно, — задумчиво потёр подбородок Бонд, — ведь мои родственники же как-то входят внутрь…
— Это он, Грозный Глаз, — сказал Люпин. — Для Поттера Дурслеи всегда были стихийным бедствием.
— Хорошо, — кивнул Аластер, удовлетворившись экспертным суждением человека, в последний раз разговаривавшего с подростком больше года назад, из-за чего скатился ещё на несколько ступеней в табели о рангах Джеймса Бонда. — Малец, собирай вещи. Нам пора отправляться. Где твоя волшебная палочка?
— Понятия не имею, — честно ответил Бонд. — Я только четыре дня назад узнал, что у меня вообще может быть волшебная палочка.
Грозный Глаз приложился к набедренной фляге. Его волшебный глаз сначала уставился на Бонда, внимательно рассматривая мальчика, а затем зрачок поднялся вверх и ушёл куда-то в сторону затылка. Джеймса слегка затошнило.
— Хорошо, палочки у тебя нет, — наконец, решился Кингсли Брустер, нервно теребя серьгу в ухе, — так как же ты собираешься сам себя защищать?
— У нас, мальчиков, есть свои маленькие тайны, — подмигнул в ответ Джеймс. Кингсли побагровел, предоставляя Бонду редкую возможность понаблюдать за багровеющим негром, и вышел из комнаты.
— Хорош языки чесать, — пробурчал Аластер, опуская флягу и тоже направляясь к двери. — Нам пора двигаться. Малец, пакуй сундук. Вот-вот будет сигнал к отправлению.
Бонд достал свой сундук и начал складывать в него одежду и книги. Между книгами уместился корпус сломанной приставки и несколько коробочек. Затем Бонд вскрыл свой тайник под половицей и начал торопливо перекладывать его содержимое в сундук, благо, откинутая крышка надёжно скрывала процесс от любопытных глаз магов. Тонкс какое-то время смотрела на его согнутую спину с состраданием во взоре, затем взмахнула своей палочкой. Содержимое шкафа с грохотом свалилось внутрь сундука, и тот жадно чавкнул крышкой.
— Особой аккуратности, конечно, нет, — виновато пожала плечами Нимфадора, — но зато быстро. Вот моя матушка умела заставлять даже носки складываться попарно!
— А это тоже возможно?! — восхитился Бонд, мгновенно помещая упомянутое заклинание в список «Выучить в первую очередь».
— А то как же! Правда, цвета носки различать не умеют, у них же глаз нет. Складываются по типу ткани, а не по цвету. И иногда некоторые носки решали, что им приятнее свернуться вон с тем женским подследничком, а не с таким же грубым мужским носком. Такие сцены ревности бывали, когда носок заставал подследничек, с которым сворачивался последние несколько раз, в компании носка с бо́льшим размером… А ещё весной, когда у гольфиков начинался период гона, нужно было разделять самцов, иначе они просто на клочки друг друга рвали.
