Литмир - Электронная Библиотека
Литмир - Электронная Библиотека > Белоцветов Николай НиколаевичРатгауз Даниил Максимович
Струве Михаил Александрович
Иванов Вячеслав Иванович
Цетлин (Амари) Михаил Осипович
Цветаева Марина Ивановна
Иванов Всеволод Никанорович
Бунин Иван Алексеевич
Северянин Игорь Васильевич
Бердяева Лидия Юдифовна
Ходасевич Владислав Фелицианович
Биск Александр Акимович
Кузьмина-Караваева Елизавета Юрьевна
Кондратьев Александр Алексеевич
Дон-Аминадо .
Вертинский Александр Николаевич
Евсеев Николай Николаевич
Гейнцельман Анатолий Соломонович
Голохвастов Георгий Владимирович
Гиппиус Зинаида Николаевна
Несмелов Арсений Иванович
Гарднер Вадим Данилович
Браиловский Александр Яковлевич
Терапиано Юрий Константинович
Мережковский Дмитрий Сергеевич "Д. М."
Корвин-Пиотровский Владимир Львович
Сумбатов Василий Александрович
Дубнова-Эрлих Софья
Кленовский Дмитрий Иосифович
Британ Илья Алексеевич
Потемкин Петр Петрович
Магула Дмитрий Антонович
Блох Григорий Анатольевич
Ильяшенко Владимир Степанович
Горянский Валентин Иванович
Форштетер Михаил Адольфович
Кантор Михаил Львович
Тэффи Надежда Александровна
Чёрный Саша
Адамович Георгий Викторович
Бальмонт Константин Дмитриевич "Гридинский"
Присманова Анна
Маковский Сергей Константинович
 > Антология поэзии русского зарубежья (1920-1990). (Первая и вторая волна). В четырех книгах. Книга первая > Стр.96
Содержание  
Сохранить
Шрифт
Размер шрифта   


Цвет фона

Цвет шрифта
Очистить
Настройки  
A
A
1
2
3
...
95
96
97
...
105

1957

«В талом небе такие мокрые…»

В талом небе такие мокрые,
Акварельные облака.
…Мог ли я сомневаться, мог ли я
Не поверить, что ты близка,
Если так хорошо и весело
Ты умела ко мне прильнуть,
Медный крестик с моей перевесила
На свою золотую грудь?
…В мутном небе такие влажные,
Акварельные облака.
…Важно ли, что была ты, важно ли,
Что слабела в моих руках,
Если вот вспоминаю редко я
И так нехотя о тебе,
Если ты раскаленной меткою
Не осталась в моей судьбе?
…В бледном небе совсем туманные,
Акварельные облака.
Почему меж других — не странно ли? —
Эта путается строка?
Или ею напоминается,
Что все лучшее навсегда
Разлетается, расплывается,
Растворяется без следа.

1958

«Как бушевали соловьи…»

Как бушевали соловьи
Над нашей гоголевской хатой,
Луною выбеленной и
Подсолнухами полосатой!
Их было не перекричать!
Но, неуверенно вначале,
Еще пугаясь всё сказать,
Мы их с тобой… перешептали.
Как было хорошо прильнуть
Губами к маленькому уху!
С собой мы взяли в дальний путь
Ту немудреную науку.
И с той поры она для нас
Защитой стала неизменной:
Таким же шепотом сейчас
Мы заглушаем шум вселенной.

1958

«Я думал до сих пор, что наша…»

Я думал до сих пор, что наша
Давно развязанная связь,
Хотя была других не краше,
Но все же в сердце сбереглась.
И вот недавно, в день погожий
Бродя по улице пустой,
Как заблудившийся прохожий,
Я вышел к истине простой:
Что все давным-давно забыто
И окончательно мертво,
Что сердце на могильных плитах
Не написало ничего.
Нет, не подумай, я не плачу,
Я просто на ущербе дней
Одною истиной богаче,
Одною радостью бедней.

1958

«Нет, и всматриваться не стоит!..»

Нет, и всматриваться не стоит!
Ведь с собою не унести
Эти звезды, луга, прибои —
Все и сложное и простое,
С чем мне больше не по пути!
Знаю, знаю: пора пришла мне
Подружиться с коротким днем,
Мелкой речкой, замшелым камнем,
Выкорчеванным скользким пнем;
С равнодушной подругой-палкой,
С шумом медленного дождя —
Всеми теми, кого не жалко
Будет мне потерять, уйдя.
Ну а если и к ним я тоже
Так привыкну, что станут мне
И они всех небес дороже —
Кто мне землю забыть поможет
В беспощадной Твоей стране?

1959

«На италийском мраморе плиты…»

На италийском мраморе плиты —
Простое имя и скупая дата.
Но почему остановилась ты
И вздрогнул я, смущением объятый?
Не потому ль, что вновь коснулся нас
В своем захолодевшем начертаньи
На плитах всех повторенный рассказ
О жалком человеческом незнаньи.
Смотри: сквозь надпись проступает ложь!
Лгут имена! Нас всех зовут иначе!
Нам роздали их просто как пришлось!
Где то, каким в веках я обозначен?
И даты лгут! Нам миллиарды лет!
Не эти шестьдесят, не эти тридцать!
Обратно нам уже дороги нет,
Но впереди нам не остановиться.
Уйдем отсюда! Что нам говорят
Случайно здесь разбросанные плиты?
Пройдут века — и мы придем назад.
Еще мгновенье — и они разбиты.

1960

«Мы все уходим парусами…»

Мы все уходим парусами
В одну далекую страну.
Ветра враждуют с облаками,
Волна клевещет на волну.
Где наша пристань? Где-то! Где-то!
Нам рано говорить о ней.
Мы знаем лишь ее приметы,
Но с каждым днем они бледней.
И лишь когда мы всё осилим
И всякий одолеем срок —
Освобождающе под килем
Прибрежный зашуршит песок.
И берег назовется ясным
И чистым именем своим.
Сейчас гадать о нем напрасно
И сердца не утешить им.
Сейчас кругом чужие земли,
Буруны, вихри, облака,
Да на руле, когда мы дремлем,
Немого ангела рука.

1961

«Как пароход подходит к пристани…»

Как пароход подходит к пристани,
Неспешно замедляя ход,
И всматриваешься все пристальней
В тот край, что пред тобой встает, —
Так я гляжу в недоумении
На берег странный и чужой,
Что в неизбежном приближении
Сейчас встает передо мной.
Какие-то струятся тени там,
Какие-то скользят лучи,
Но в смутном их нагромождении
Мне ничего не различить.
И лишь одна (прозреньем, бредом ли?)
Надежда промелькнет подчас,
Что кто-то, мне пока неведомый,
На сходнях руку мне подаст.
96
Перейти к описанию Предыдущая страница Следующая страница
{"b":"575148","o":1}