Светлый витязь [17] Белый конь по снеговым полянам Где ни ступит, там земля видна. Пробудить природу ото сна Едет витязь под плащом багряным. Всюду чтится по славянским странам Светлый бог. Рука его сильна, Поразит, одетую туманом… Золота червонного перчатки Крепко держат конскую узду. Под венцом трясутся на ходу Жемчуга подвесок в беспорядке. Кто ты, бог, стремящийся для схватки По снегам и тающему льду? Похищение весны [19] Кто только не желал назвать меня своей, Кто не ловил меня, любовь мне предлагая! Ах, не ко всем богам равно была строга я!.. Ярило и Дажбог… Не помню, кто милей. Но счастья моего немного было дней. Однажды с девами земными, вся нагая, На берегу реки резвилась я. Пылая, Большой костер горел из хвороста и пней… В честь Солнца и Воды был праздник. Друг за другом Скакали девушки через огонь. Подругам Я крикнула: «Бегу! Глядите на меня!» И прыгнула. Но тут внезапно бог огня, Меня схватив, унес. Очнулась я с испугом Царицей недр земных, где глаз не знает дня. Плач Лады [20] Над погибшим божичем Ярилой Плакала тоскующая Лада: «Ты куда ушел, моя услада?! Оживи, вернись, мой божич милый! Не хочу, чтоб взят ты был могилой, Чтоб тебе была Марена рада. Ах, очнись! Сказать мне что-то надо… Пробудись! Услышь мой стон унылый!.. Пусть любила не одна тебя я, Пусть тобой любимо было много, — Все мы стонем, все у Чернобога Просим, слезы на песок роняя, Чтоб тебя от смертного порога Нам вернула Мать Земля Сырая…» Чаша Чернобога [21] Как туча черная, мой темен грозный лик, Глядящий на тебя со дна священной чаши. Ты счастлив, что теперь не могут лица наши Иначе встретиться — под грозный бранный клик, В кипящей кровию живых и мертвых каше. Узнал бы ты тогда, как Чернобог велик, Какой бы ни был твой народ или язык, Как ни были б крепки бойцы и копья ваши! Теперь я только тень былых победных дней, Лишь слабые черты воинственного бога На тусклом серебре. Вина на них возлей До вытертых краев. Зови меня и пей Из кубка моего. И ночью у порога Сереброусого ты узришь Чернобога. Ретрский Радегаст
[22] На ложе пурпурном, в доспехах золотых И шлеме блещущем с простершей крылья птицей, Сижу задумчиво с секирою в деснице. Сень пестрая знамен и вражьих и своих Колеблется вверху. Везут отвсюду их, Чтоб поместить в моей таинственной божнице, На славный ретрский холм у редарей в столице [23]… Отсюда властвую, то яростен, то тих… Щит с бычьей мордою и черной и рогатой Мне украшает грудь — победы давней знак. Из четырех голов лишь три унес мой враг… С тех пор к моим ногам, в мой храм девятивратный [24], Влекутся пленные, мне в жертву, супостаты, И обезглавленным объемлет очи мрак. Ругевит [25] От любопытных глаз в святилище укрыт Багряно-алою завесой, семиликий, Испачкан птицами, но грозный и великий, С мечом, подъятым ввысь, застыл я, Ругевит. Семь запасных мечей на поясе висит Вокруг дубовых чресл руянского владыки. Но мне уже давно не слышны браней клики. Страна вкушает мир, и бог войны забыт… Забыт, но все же бог! И, вещей думы полный, Как будто слышу там, где в берег плещут волны, Размерный весел шум… Я знаю: час пробьет, И, полный викингов, пристанет датский флот… Короткий, жаркий бой… И улыбнусь безмолвно Секире вражеской, что у колен блеснет… Полевые боги Нас много есть в полях. Мы сторожим межи, В канавах прячемся, оберегаем нивы… Кто помнит имена богини Севы, Жнивы, Олены-Скирдницы, Овсяницы?.. Скажи, Ты видел ли когда зеленчуков [26] во ржи, По-человечески кричащих шаловливо? А Деда Житного, бредущего лениво?.. В полдневный летний зной выйдь в поле и лежи В кустах меж нивами, борясь с дремотой сонной. И ты увидишь, как тропинкой потаенной, Склонясь опасливо, колосьями шурша, Пройдет полудница, так дивно хороша, Что взор свой оторвать не сможешь ты влюбленный, И будет тосковать по ней твоя душа. Маковея [27] Ночь тиха. На землю свет бесстрастный, Прорезая тучи, льет луна. Мака недожатая стена Средь полей виднеется неясно. И над нею светлый и прекрасный Реет призрак. В сумраке видна Под венком тяжелым белизна Леки вечно-юного. Напрасно К деве той пытаться подойти И в лицо смотреть ей. Маковея Глаз людских не любит и, бледнея, Расплывется в воздухе… Лети, Дочь Земли стыдливая! Во тьме я Пляске помешал твоей… Прости! вернуться Светлый витязь. — Изображение этого бога дошло до нас на иконах св. Победоносца — Георгия (в кавалерии не служившего) и в «Стихе о Егории Храбром». вернуться Марена. — Богиня зимы и смерти у древних славян. Близка к Морозу. вернуться Похищение весны. — Миф о похищении Весны нашел частичное отражение в русской сказке о Снегурочке. вернуться Плач Лады. — Слезы соответствующей вендской богини, когда та оплакивала возлюбленного, падая на песок, обращались в янтарь. В русских хороводных песнях оплакивается Ярило, лежащий в гробу, в желтом песке. вернуться Чернобог. — Упоминается как злой бог у Гельмольда. О нем же, по-видимому, говорится в Китлинг-саге. вернуться Ретрский Радегаст. — Бог племени оботритов. Храм его в Ретре славился пророчествами и жертвоприношениями (Гельмольд). вернуться …у редарей в столице… — Речь идет о крепости Ретра близ г. Фельдберг в Германии — некогда столице славянского племени редариев. При раскопках Ретры обнаружены остатки деревянного храма бога Радагаста (или Радегаста). вернуться По Адаму Бременскому — 9 ворот, по Титмару Мерзебургскому — 3. вернуться Ругевит. — Описан по Саксону-Грамматику. вернуться …зеленчуков во ржи… — См. Гр. П. Данилевский. «Четыре времени года украинской охоты». вернуться Маковея. — Почитание этой богини, пляшущей иногда, по преданию, ночью, в венке из маков на своем поле, заменено христианскими проповедниками чествованием памяти иудейских патриотов, братьев Маккавеев. |
