Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A
IN PRАE STANTISSIMI РОЕТАЕ GALLICI CORNELII COMEDIAM, QUAE INSCRIBITUR MENDAX[93]
Gravi cothurno torvus, orchestra truci
Dulum cruentus, Gallice justus stupor,
Audivit et vatum decus Cornelius.
Laudem poetœ num mereret comici
Pari nitore et elegantia, fuit
Qui disputaret, et negarunt inscii;
Et mos, gerendus insciis semel fuit.
Et, ecce, gessit, mentiendi gratia
Facetiisque, quas Terentius, pater
Amœ nitatum, quas Menander, quas merum
Nectar deorum Plautus et mortalium,
Si sœ culo reddantur, agnoscant suas,
Et quas negare non graventur non suas.
Tandem poeta est: fraude, fuco, fabula,
Mendace scena vindicauit se sibi.
Cui Stagiœ venit in mentem, putas,
Quis qua prœ ivit supputator algebra,
Quis cogitavit illud Euclides prior,
Probare rem verissimam mendacio?

Constanter, 1645.

Г-НУ КОРНЕЛЮ О КОМЕДИИ «ЛЖЕЦ»
О «Лжец» прославленный, чудесное творенье,
Которое Маас повергло в изумленье
И Рейн, и Тибр, и По заставило краснеть
За то, что им самим не довелось узреть
На берегах своих плодов, сравнимых с этим.
Теренций вдруг воскрес, Плавт ожил! Но заметим
Мы равнодушье иль презренье мудрецов:
Им не по вкусу «Лжец». А я не так суров
И думаю, что он нуждается в опоре,
И в снисхождении, и в добром разговоре,
И даже в жалости: он пресен, не смешон,
В нем соли нет совсем, и силы он лишен.
Смешайте злость с вином — появятся Корнели,
Чьи перья и не то создать бы вам сумели…
Ах, каюсь я, Корнель! Мне милость окажи:
Твой несравненный «Лжец» склонил меня ко лжи.
Такой привил мне вкус к уловкам и обману,
Что истину теперь я уважать не стану,
И верить лишь в одно отныне захочу:
Ложь только смельчакам бывает по плечу.
О, если б я не лгал, то как бы мог иначе
Сказать хоть что-нибудь, воздав твоей удаче
Хвалу достойную? Высокие слова
Смысл потеряли бы, звучали б как хула.
Но что с того, что лгут иль хвалят неумело
Хвалою жалкою твое принизив дело?
И ложь подобная, и хилой правды речь
Способны на себя лишь гнев богов навлечь.

Константер[94]

РАЗБОР

Эта пиеса — частично перевод, частично подражание испанскому. Сюжет ее мне кажется столь остроумным и столь хорошо задуманным, что я нередко говорил, что охотно отдал бы за него два своих лучших сюжета. Пиесу приписывали знаменитому Лопе де Вега, но недавно мне попал в руки том дона Хуана де Аларкона, где он утверждает, что эта комедия принадлежит ему, и жалуется на издателей, которые опубликовали ее под другим именем. Если это его добро, я не буду мешать ему завладеть им снова. Чьей бы рукой ни была написана комедия, она по-прежнему остается великолепной: на испанском языке никогда не встречалось мне ничего, что понравилось бы мне больше. Я попытался подвести ее под наши обычаи и наши правила, но мне пришлось подавить мое отвращение к a parte,[95] от которых я не мог ее очистить, не нанеся значительного ущерба ее красоте. Я сделал их предельно короткими и редко прибегал к ним, не оставив предварительно на сцене двух актеров, тихо разговаривающих между собою, в то время как другие персонажи говорят нечто такое, чего эти двое не должны слышать. Такая двойственность побочного действия не нарушает единства главного, но она несколько отвлекает внимание слушателя, который не знает, на чем сосредоточиться, и вынужден поделить между двумя то, что он привык отдавать одному. Единство места соблюдено, поскольку все происходит в Париже, но действие первое развертывается в Тюильри,[96] а остальные на Королевской площади. Единство времени не нарушено, если принять в расчет полностью все двадцать четыре часа. Что же касается единства действия, то я не знаю, как тут оправдываться, если Дорант любит Кларису на протяжении всей пиесы, а женится на Лукреции в финале, что не соответствует протазе.[97] Испанский автор также ставит его в подобное положение и, в наказание за ложь, заставляет его жениться на Лукреции, которую он не любит. Так как он все время ошибочно полагал, что Клариса носит имя Лукреции, то ей он и предлагает руку, в то время как ему была предназначена другая невеста, а когда его выводят из заблуждения, то он надменно говорит, что если и ошибся в имени, то не ошибся в человеке. На что отец Лукреции угрожает ему смертью, если он не женится на его дочери после того, как попросил ее руки и получил на это согласие; его собственный отец приступает к нему с такой же угрозой. Подобный конец комедии показался мне несколько тяжеловатым, я полагал, что брак менее насильственный будет более по вкусу нашей публике. Это и заставило меня наделить моего Лжеца тайной склонностью к Лукреции, чтобы после того, как он обнаружил свою ошибку в именах, ему удалось наилучшим образом извлечь пользу из необходимости и чтобы комедия кончилась к полному удовольствию всех заинтересованных сторон.

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Жеронт, отец Доранта.

Дорант, сын Жеронта.

Альсип, друг Доранта и возлюбленный Кларисы.

Филист, друг Доранта и Альсипа.

Клариса, возлюбленная Альсипа.

Лукреция, подруга Кларисы.

Изабелла, служанка Кларисы.

Сабина, горничная Лукреции.

Клитон, слуга Доранта.

Ликас, слуга Альсипа.

Действие происходит в Париже.

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

Дорант, Клитон.

Дорант

Сбылась моя мечта! Отца я неустанно
Упрашивал, и вот носить я вскоре стану
Не мантию судьи, а шпагу: мне отец
Расстаться с книгами позволил наконец.
Теперь скажи, Клитон, здесь, в Тюильри, где всюду
Царит изысканность, я выглядеть не буду
Как школьник, что лишен порядочных манер?
По всем ли признакам я истый кавалер?
Ведь в царстве Кодекса,[98] где мне пришлось учиться,
Особая печать отметила все лица,
И опасаюсь я…

Клитон

вернуться

93

О КОМЕДИИ, НАЗВАННОЙ «ЛЖЕЦ» И НАПИСАННОЙ ЗНАМЕНИТЫМ ГАЛЛЬСКИМ ПОЭТОМ КОРНЕЛИУСОМ

Строги котурны его и от зрелищ ужасных
След сохраняют кровавый, — Корнелиус признан
Галлией всей, и увенчан он славой поэта.
Но и в комедии истинным был он поэтом,
Также и в ней проявляя свой блеск и уменье,
Хоть и встречались глупцы, отрицавшие это,
И приходилось порою считаться с глупцами.
Ныне, взяв ложь под защиту, он создал такое,
Что ни Менандр, ни Теренций, отец остроумья,
Ни даже Плавт, этот чистый нектар, услаждавший
Смертных людей и богов, не посмели б отвергнуть;
Если б воскресли, своим бы охотно назвали.
Он настоящий поэт, и заметить нетрудно,
Как, опираясь на выдумку, ложь, ухищренья,
Сцена вступает в права и царит безраздельно.
И не додумался б сам Аристотель, а также
Не догадался б Эвклид, ни другой математик,
С помощью алгебры путь открывающий к знанью,
Что доказать можно истину с помощью лжи.

Константер. 1645 (лат).

Менандр — греческий комедиограф IV в. до н. э., один из создателей жанра новоаттической комедии, которая представляла собой комедию характеров. Его произведения, дошедшие до нас во фрагментах, уже в античной критике расценивались как образец отточенного и вместе с тем сдержанного комического стиля.

Теренций — римский комедиограф II в. до н. э. Теренций подражал Менандру; его комедии отличаются искусным построением интриги, изяществом стиля, единством плана.

Плавт — римский комедиограф III в. до н. э. Плавт писал свои комедии по греческим оригиналам, но его манере присущи живой народный юмор, не стесненный требованиями приличия, и свобода выражения.

вернуться

94

Константер — так Зюилихем подписывал свои голландские стихотворения.

вернуться

95

Реплика в сторону (итал.).

вернуться

96

Тюильри — большой парк в Париже вокруг дворца, который был резиденцией королей до постройки Версаля.

вернуться

97

Протаза — экспозиция пьесы.

вернуться

98

в царстве Кодекса… — то есть на юридическом факультете; имеется в виду «Кодекс» Юстиниана — сборник установлений римских и византийских императоров, изданный в 528 и 534 гг. Этот законодательный памятник в течение многих веков изучали на юридических факультетах как важный источник римского права.

85
{"b":"244540","o":1}