– Мы свои долги отдаём, Феникс, – пробасил Лось, встав рядом с Сычом. – Ты нам жизни спас, а потом ещё и с заданием помог. Дал нам крышу над головой, когда свои нас уже списали.

– Мы хотим служить тебе, – закончил их речь Лист, сжав кулаки.

Я медленно откинулся на спинку кресла и оглядел мужчин. Похоже, это не порыв благодарности, а расчётливый и взвешенный выбор солдат, которые перестали доверять своим господам. Они предлагали мне то единственное, что у них осталось, – свою верность. И я уважал их за прямоту, но принять эту самую верность пока не мог – слишком много политических нюансов и возможностей для врагов я оставлю.

– Вы понимаете, что даже этот разговор уже сам по себе является изменой его величеству? – спросил я. – И что вы втягиваете в эту измену меня?

– Всё мы понимаем, но сам подумай, – Сыч развёл руки в стороны. – Если бы мы предательство или измену задумали, нас бы уже скрутило тут. Мы верны императору всем сердцем и душой, но приказы нам отдаёт не он, а крысы, затаившиеся в Тайной Канцелярии.

– Вы дали клятву его величеству, – спокойно сказал я. – Она вплетена в вашу душу, в плоть и в энергоканалы. Единственный вариант, который я могу предложить вам, – выжечь эту клятву. По сути, я заменю одну магическую печать на другую.

Я встал и обошёл стол, чтобы оказаться напротив истребителей. Я не собирался смягчать свои слова, как и не собирался лгать.

– Это будет больно и совсем не похоже на боль от ран, – сказал я, вглядываясь по очереди в их лица. – Ваши души обнажатся и будут гореть в пламени, и вам придётся пройти через эту боль, не сломавшись. Не каждый может выдержать такое.

Заметив, что ни один из них не дрогнул, я сделал глубокий вдох и перевёл взгляд на бабушку. Она слушала меня очень внимательно, ведь когда я сжигал её клятву никаких разговоров не было, как не было и другого выбора. Она отреклась от императора, и магическая печать начала убивать её.

– На вас останется моё клеймо, – продолжил я. – Не просто шрам или магическая метка. Это ваша связь со мной. Я всегда буду чувствовать вас, всегда смогу найти, где бы вы ни были. Это ваш якорь и ваш поводок, которым вы навсегда будете связаны со мной.

Вот теперь истребителей проняло – до них начало доходить, что просто так от клятвы они не избавятся. Неприятно, наверное, сначала поверить, что есть шанс стать свободным, а потом выяснить, что ничего не изменится, кроме имени того, кому будешь служить.

– И самое главное, если вы сделаете то, что я расценю как предательство или угрозу для меня или моих близких, – я посмотрел им в глаза. – Я могу отдать вам приказ, против которого вы не сможете пойти. Готовы ли вы к такой цене?

Я видел, как мрачнеют их взгляды, в которых появилось осознание. Первым взгляд отвёл Сыч, сжав кулаки и уставившись в стену позади меня. Лось дёрнул кадыком и опустил плечи. Лист же остался стоять неподвижно, продолжая смотреть мне в глаза.

– Это немного не то, на что мы рассчитывали, – хрипло сказал Сыч, продолжая смотреть в стену. – Ты прав, Феникс, решать такое сгоряча не стоит.

– У вас есть время до моего возвращения с приёма, который устраивают Кожевниковы, – кивнул я. – Осталось три дня, в течение которых я узнаю у юриста о возможных сложностях вашей «гибели в сибирском очаге».

Истребители развернулись и молча вышли из кабинета. Их шаги уже не были такими уверенными, как несколько минут назад. Когда за ними закрылась дверь, бабушка осталась сидеть на диване.

– И что же такого ты прикажешь сделать мне ? – спросила она, прищурившись.

– Я не стану отдавать тебе приказы, – я покачал головой, глядя на бабушку. – Пока ты предана мне и роду – ты моя семья.

– Ты не подумай, я прекрасно понимаю, кто ты. И я вижу, что ты делаешь для рода, для детей, – она встала с дивана и выпрямилась. – Даже если бы ты не выжег клятву, а я осталась дряхлой старухой, я всё равно поддержала бы тебя. Свой выбор я сделала.

– Тогда к чему эти вопросы? – спросил я, оценив её искренность.

– Просто хотела сказать, что ты можешь положиться на меня безо всяких приказов, – она ткнула указательным пальцем себе в висок. – Здесь больше нет никого. Ни шёпота, ни криков, ни чужих липких мыслей. Только мои собственные.

Она замолчала на несколько мгновений, глядя на меня открытым взглядом, а потом вздохнула, будто решив что‑то для себя.

– Но, если я снова начну слышать их, уж лучше выполнять твои приказы, чем тех, кто однажды уже пытался сломать меня.

– Я тебя услышал, – медленно сказал я, принимая её слова.

Юлия Сергеевна только что призналась, что предпочтёт быть зависимой от моих приказов, чем вернётся в то состояние безумия, в котором находилась последние годы. Это было сильное заявление, но оно не было мне нужно. Я точно знал, что голоса не вернутся, а психика женщины очень скоро восстановится.

– Кстати, я заказала Боре и Вике телефоны, – сказала она, меняя тему и возвращаясь к привычной роли бабушки. – Они достаточно взрослые для личных средств связи. Ещё я передала секретарю Савелия Ярошинского твои замеры, которые мне передал Иннокентий Виноградов.

– Вот за это спасибо, а то я тут забегался, всё руки не доходили, – я благодарно улыбнулся.

– Ты ведь скрываешь от меня что‑то, связанное с Борисом? – спросила она с лукавой улыбкой. – Поэтому поведёшь его в очаг до приёма?

– Да, есть то, что тебе пока знать не следует, – коротко ответил я. – Но это касается твоего наследия. Точнее твоей крови.

– Не может быть? – бабушка отшатнулась и побледнела. – В нём тоже проснулась их  кровь?

– Именно, – кивнул я. – И мне нужно разобраться с этим вопросом как можно скорее. Мы не знаем, что задумали Кожевниковы, точнее те, кто стоит за ними. Если нас задержат в Тюмени, мы можем потерять Бориса навсегда.

– А то, что ты сделаешь с ним… – она сбилась на полуслове. – Это поможет ему?

– Это обезопасит его и сделает бесполезным для других людей, – сказал я, и увидел в глазах бабушки явное облегчение.

– Тогда не буду отвлекать, собирайся в рейд, а я займусь всем остальным, – Юлия Сергеевна расправила плечи. – Мы ещё покажем этому сборищу снобов, чего стоят тёмные маги из рода Шаховских.

Она вышла из кабинета, а я начал накидывать в голове план действий в очаге. Мне нужно сначала провести короткую тренировку с Борисом, чтобы оценить его навыки и рефлексы. Заодно проверю, чему бабушка и Юлиана успели научить Вику. Её помощь в очаге не понадобится, но лучше заранее убедиться, что она не станет нарушать приказы во время боя.

Я уже собрался идти на полигон с детьми, как в мою дверь постучали.

– Не помешала? – спросила Юлиана, после того как я разрешил войти.

– Нет, всё в порядке, – улыбнулся ей я. – Что ты хотела?

– Я должна рассказать тебе кое‑что, – она сжала пальцы и посмотрела мне в глаза. – Это по поводу вчерашнего разговора.

– Мы много о чём говорили, – проговорил я, глядя на побледневшее лицо девушки. – О целителях и светлых магах, о бароне Воронове, твоём отце и твоём брате.

– Это касается моего брата, – Юлиана сделала глубокий вдох. – Ты был прав, я действительно не была с тобой честна, когда приехала в твой дом.

Я смотрел на свою невесту. «Нечестна». Какое странное слово в данных обстоятельствах. Как будто речь шла о чём‑то незначительном, а не лжи в моём доме. Я догадывался, что именно скажет Юлиана, но решил выслушать её.

Решение я уже принял. Она останется здесь ради Вики, и только от её слов будет зависеть, в каком именно качестве – наставника и невесты, или гостьи, что вскоре нас покинет.

– Продолжай, – мой голос прозвучал ровно и бесстрастно, но внутри всё закипало от мысли, что она всё это время шпионила за мной по указке брата. – В чём именно ты была нечестна?

– Мирослав ещё до испытания знал, что ты не просто Шаховский, – тихо сказала Юлиана. – Он знал, что в тебе кровь Тишайших.