И сейчас за ним явился один из некромансеров, на груди которого висел медальон с поддельным сердцем.

Вот только вместо деда он встретил меня. А ведь я ещё не готов к битве такого уровня. Даже защиту деда пробить не смог.

Но никто не спросил о моей готовности.

В меня полетели волны некротической энергии, которые на лету формировались в острые пики, заполненные проклятьями до предела.

Решив не испытывать судьбу, я провалился на первый слой тени. На изнанке мои силы были куда больше, чем в реальности. И за это тоже надо сказать спасибо тьме – наверняка это она так распорядилась, чтобы я мог выжить в этом мире до того, как мне придётся сразиться с тем, ради кого она меня призвала.

Из моей спины хлестала кровь после первых ран некромансера, поэтому плату за проход я заплатил сполна. Я дождался, когда некромансер догонит меня, и переместился сначала на второй, а потом и на третий уровень изнанки.

Регенерация скакнула вверх, за спиной налились силой тугие крылья, а вокруг меня полыхнула маревом первородная тьма.

И всё равно этого было недостаточно для сражения с тем, кто отдал всего себя ради проклятой силы.

Мы одновременно выпустили сгустки энергии, которые схлестнулись и взорвались, забрызгав тень остатками энергии. Она тут же впиталась с тихим шипением на радость обитателям изнанки.

Взрывная волна отбросила меня на несколько метров. Кости треснули, но тут же начали срастаться. Боль была такой, что хотелось орать во всё горло.

Демоновы некромансеры! Их энергия, несмотря на всю свою омерзительную природу, оставалась чудовищно мощной силой, прокачивающей своих носителей до небывалых высот.

Я едва успел развернуться и встать, призвав из кольца молот в качестве щита. В мою грудь прилетел удар, заставивший едва сросшиеся рёбра хрустнуть.

Воздух вокруг перестал быть морозным и свежим. Он весь пропитался некротической энергией, которая разъедала ткань изнанки и оставляла после себя чёрные язвы в реальном мире.

Я отскочил в сторону, и пространство передо мной взорвалось. Осколки застывшей тени впились в плечо и бедро. Боль была острой и жгучей, но я загнал её вглубь. Регенерация работала на износ, затягивая раны, но некромансер не давал мне передышки.

Мы снова сошлись в центре пустоты, устроенной взрывом энергии. Молот в моих руках гудел, вбирая в себя мою тьму, но каждый удар отнимал слишком много сил. Некромансер парировал все мои атаки щитами из сгущённой некротической энергии, и от каждого такого столкновения по моему телу пробегали судороги боли.

И тут с другого слоя тени вынырнул Грох. Он метнулся к груди некромансера, нацелившись на медальон. Его клюв почти сомкнулся на цепи, но враг оказался быстрее.

Он даже не посмотрел на кутхара, просто отшвырнул его сгустком некротической энергии. Грох вскрикнул, его перья потемнели от крови, когда он кубарем полетел в сторону. Я слышал хруст ломаемых крыльев и пытался поймать питомца, но некромансер не дал мне такой возможности.

Я успел заметить краем глаза, как он сделал резкий взмах рукой, а потом изнанка ощерилась десятками ядовитых клинков. Они понеслись ко мне со всех сторон, не давая возможности увернуться. Я успел создать барьер из тьмы, но клинки вонзились в него и начали медленно разъедать.

Мой взгляд упал на медальон на груди врага. Поддельное сердце питало своего хозяина неиссякаемой энергией, тогда как мой источник был сильно ограничен. Пока медальон у некромансера, у меня нет ни единого шанса.

Я снова попытался атаковать, вложив в молот колоссальное количество энергии. И надо же было этому ублюдку ударить именно в молот! Оружие вылетело из моих рук, исчезнув в глубинах тени.

Мой противник воспользовался моментом и ударил меня в грудь сгустком силы. Некротическая энергия вошла в меня как раскалённый нож, выжигая всё на своём пути. Я рухнул на колени, пытаясь заглушить боль и призывая своё пламя.

Регенерация не справлялась – энергия смерти разъедала меня изнутри. Но пламя уже начало выжигать её.

Я не сдержался и заорал от боли, когда пламя столкнулось с волной проклятой силы во мне. Всё тело горело огнём, а пальцы сжимались в кулаки.

– Сильный, но глупый, – проговорил некромансер, впервые подав голос. Он остановился в нескольких шагах и наблюдал за моими страданиями. – Ты мог бы стать одним из нас, но выбрал неправильную сторону. Теперь ты станешь моим кормом.

Он поднял руку, и в ней сформировалось копьё из некротической энергии. Я знал, что этот удар будет последним.

Значит мне остаётся только одно. Использовать его же силу против него. Тьме плевать, какую стихию поглощать, а мне сейчас не помешает хоть немного силы.

Это была безумная идея, но другой у меня не было.

Что‑то подобное я сделал, когда Грох поглотил Смертельный Исход и не смог переварить. Тогда я забрал часть некротической энергии и очистил её. А любое направленное заклинание – это та же самая энергия, сконцентрированная в копьях, клинках и сгустках.

Когда в меня полетело копьё некромансера, я не стал уворачиваться, а вместо этого вытянул руку и поймал его.

Пронзившая меня боль была невыносимой. Она превосходила всё, что я знал до этого. Каждый сантиметр моего тела горел.

Некротическая энергия пыталась разорвать меня изнутри, но я не отпускал копьё. Тёмное пламя в моей груди вспыхнуло ярче. Сердце Феникса отозвалось на угрозу, но вместо того, чтобы просто сжечь проклятую энергию, оно начало поглощать её.

Процесс был мучительным, будто меня живьём бросили в горнило и выковывали заново.

Некромансер замер напротив, с интересом глядя на то, как начинает гореть копьё в моей руке. Когда же я весь окутался тёмным пламенем, он хмыкнул и приготовился ударить ещё раз.

Но ему это уже не поможет. Ведь Сердце переплавило его энергию вместо меня, а потом вернуло обратно уже очищенной. В меня хлынула сила. Не знакомая и привычная энергия тьмы, а переработанная холодная и безжалостная мощь.

Я встал во весь рост, за моей спиной с хлопком раскрылись теневые крылья, которые тоже начали пылать.

Я бросился в атаку. Теперь мои удары были быстрее и точнее. Некромансер отбивался, его защита уже не казалась такой несокрушимой. Но он всё ещё был сильнее.

Мы сошлись в ближнем бою, и на этот раз его удар пришёлся мне в живот. Я почувствовал, как снова ломаются рёбра, а кровь поднимается к горлу.

Рука некромансера вошла мне в грудь, пробивая грудную клетку. Боль была настолько всепоглощающей, что на мгновение я перестал что‑либо видеть.

Но я не остановился. Правой рукой я схватил его за плечо, притягивая ближе. Когда он оказался вплотную ко мне, я почти потерял сознание от боли, но это не помешало мне схватить медальон на груди некромансера.

Я сжал пальцы, выпустив пламя феникса. По артефакту поползла тонкая паутинка, а потом по всей его поверхности разошлись широкие трещины.

– Что? Как? – выдохнул некромансер. Его лицо, больше похожее на застывшую восковую маску, пошло такими же трещинами, как и артефакт в моих руках.

Пламя жадно лизнуло подделку Сердца, а потом последовал мощный взрыв. Меня отбросило назад. Я пропахал собой весь третий слой изнанки, прежде чем моё падение замедлилось.

Я упал на спину, глядя на серое небо изнанки. Рядом не было ни обломков, ни пыли, только привычная абсолютная пустота.

Некромансера тоже больше не было – его уничтожила его же собственная сила, а моё пламя превратило в пепел его застывшее в артефакте сердце.

Я попытался подняться, но тело не слушалось. Повреждения были слишком сильными, и регенерация не справлялась. Сердце тоже замолчало, сделав свою работу.

– Грох? – прохрипел я. – Ты живой там?

– Угу, – прошипел питомец. – Но в ближайшее время не зови меня.

– Уходишь в гнездо? – уточнил я просто для того, чтобы хоть как‑то оставаться в сознании.