Так было после битвы у Пылающих Руин, когда я в одиночку сдержал прорыв орды демонов и выжег несколько сотен километров в округе. Я заплатил за тот бой неделей такого же полубессознательного существования на грани мира живых и мира теней.

Я ощущал реальность сквозь плотную пелену, будто наблюдал за миром со дна глубокого колодца через толщу воды. Звуки доносились с искажением – приглушённые шаги Юлианы походили на далёкие раскаты грома, а её голос превращался в неразборчивый шёпот из пятого слоя изнанки.

Время потеряло всякий смысл. Оно то растягивалось в бесконечную вереницу мгновений, где я мог часами следить за пылинкой, то сжималось и скачками проносилось мимо меня.

Да, в прошлый раз я провёл в этом состоянии почти семь дней. Семь дней, в течение которых я мог лишь чувствовать, как магия медленно по капле возвращается в выжженные каналы. Семь дней беспомощности. Я ненавидел их тогда, ненавижу и сейчас.

Я чувствовал, как Юлиана иногда кладёт голову на мою грудь, слушая сердцебиение, как она мечется по комнате.

Я чувствовал всё. Прохладу простыней под собой, тяжесть своих век, будто отлитых из свинца, глубокую усталость, прошивающую каждую клетку.

Цена привязки к Сердцу новых птенцов всегда была высокой. Но тогда у меня не было выбора. Впрочем, сейчас его тоже не было.

В прошлый раз я спасал мальчишек, истерзанных в лаборатории безумного алхимика, а сейчас спасал отца своей невесты. Он не был для меня важен или ценен. Я даже не планировал возрождать свой орден.

Но мне хватило всего одного взгляда на его энергетическую систему, чтобы понять, что я вижу то же самое, что видел в тех тёмных мальчишках. Видел то же отчаяние и желание жить. Жить и мстить тем, кто сотворил с ними такое.

Леонид Орлов тоже хотел мести. И эта конкретная месть была благородной. Разве может тьма не принять того, кто всем сердцем и душой желает уничтожить создателей некромансеров?

Я почувствовал прохладу на лбу и потянулся к этому ощущению. Наконец‑то тело начало откликаться на внешние факторы. Юлиана протирала моё лицо влажным полотенцем, приговаривая что‑то едва слышно. Я напряг слух и смог разобрать её слова.

– Держись, пожалуйста… просто держись.

Мне удалось напрячь мышцы шеи. Моя голова сдвинулась на пару сантиметров, и я смог увидеть покрасневшие глаза Юлианы, в которых не было ни слезинки. Я ухватился за образ невесты и подался к ней.

Тело откликнулось с дикой болью, будто кто‑то пилит тупым ножом по оголённым нервам. Звуки и запахи обрушились на меня слишком яркими невыносимыми ощущениями. Мне хотелось одновременно кричать от боли и замереть неподвижно, чтобы как‑то утихомирить эту боль.

Я разжал пересохшие потрескавшиеся губы и выдавил единственное слово, на которое хватило сил.

– Воды…

– Костя! – возглас Юлианы чуть не оглушил меня. – Ты очнулся!

Я поморщился, и она сразу же замолчала. Так же молча она поднесла к моему лицу графин с прохладной водой и помогла напиться. Утолив жажду, я сделал глубокий вдох и сел на постели.

– Сколько меня не было? – спросил я хрипло.

– Четыре дня, – тихо сказала Юлиана. – Папа в порядке, спасибо тебе.

– Не благодари, пока рано судить о его состоянии, – я размял мышцы шеи и потянулся руками вверх. – Вот посмотрю на него, и будет понятно, что и как.

– Костя… я не знаю, что ты сделал, но я буду благодарна тебе до конца своих дней, – прошептала Юлиана. – Ты не просто вернул мне отца, ты совершил невозможное. Знаешь, я не понимала, что такое Вестник Тьмы. Мне казалось, что это какая‑то легенда, и на самом деле Вестник – просто очень сильный тёмный маг. Но ты… ты невероятный.

– Вестник… да, можно и так всё объяснить, – я сжал руками ноющие виски. – Пожалуй, ты права. Всё можно списать на особые способности Вестника Тьмы.

– Что ты такое говоришь? Разве дело не в этом? – Юлиана недоверчиво посмотрела на меня.

– Нет, не в этом, – я качнул головой. – Я понятия не имею, кто такие эти самые Вестники.

– Но как же… Тьма бы убила тебя, если бы ты назвался Вестником без её одобрения, – голос Юлианы дрогнул. – Знаешь, ты начинаешь меня пугать. Я не представляю, кто ты такой и на что способен.

– Не бойся, – я попытался улыбнуться, но губы не слушались. – Я ведь вернул твоего отца, так? Знаешь, что это значит?

– Что я тебе небезразлична? – выдохнула она, прижав ладони к щекам.

– Точно, – кивнул я. – Как твоя тьма? Успокоилась немного?

– Откуда ты знаешь? – вздрогнула она. – Впрочем, о чём я? Ты же вернул моего отца из‑за грани. Конечно, ты заметил, что моя тьма стала сильнее.

– Именно, и она будет расти, как и твои силы, – я спустил ноги с кровати и медленно встал. Тело шатало из стороны в сторону, но я хотя бы не свалился на пол. Уже хорошо. – Следи за своим состоянием. Попробуй применять те же практики, что вы изучаете с Викторией. Уверен, это пойдёт тебе на пользу.

– Хорошо, – тихо сказала Юлиана.

Я прищурился и посмотрел на неё. Что‑то она подозрительно быстро согласилась. Не помню, чтобы моя невеста была такой послушной.

– Ты связывалась с Викой? У них всё хорошо? – спросил я, решив сменить тему.

– Да, тренируются и прокачивают магию, – Юлиана качнула плечом. – Виктория недовольна тем, что все взрослые их бросили, но делает вид, будто это её ничуть не пугает.

– Она и сама уже почти взрослая, – сказал я, направляясь к ванной комнате. Надо бы привести себя в порядок после четырёх дней валяния в кровати. – Спасибо, что ухаживала за мной и держала связь с детьми.

– Это мелочи, – улыбнулась Юлиана. – Зато теперь мы сможем вместе решить накопившиеся дела.

Она продолжала что‑то говорить, но я её уже не слышал. Поводок Гроха резко натянулся, а потом кутхар попытался отхватить от меня нехилый кусок сил, которых и так не было. Я прислушался к ощущениям.

Похоже, моему питомцу угрожает опасность. Но ведь он с бабушкой. Я вздрогнул и прощупал нашу с ней связь.

Тонкая нить, натянутая между нами, дрожала и пульсировала. Будто кто‑то пытается вырвать её с корнем. Или будто кто‑то решил избавить бабушку от моей метки.

Только я подумал, что надо направить Гроху и бабушке немного энергии, как в голове раздался ментальный призыв о помощи.

– Хозяин! Помоги! Я её не вытяну!

– Юлиана, ты уже встроила поглотитель в систему защиты поместья? – спросил я у невесты.

– Что? Нет, когда бы я успела? – удивилась Юлиана.

– Можешь отдать его мне? – попросил я.

– Конечно, но зачем? Использовать его энергию нельзя, она же отравлена проклятьями, – проговорила она, посмотрев на меня с сомнением во взгляде.

– Мне срочно нужно восстановить энергию, – я привалился плечом к двери в ванную комнату. – Бабушка в опасности, и только так я смогу ей помочь.

– Это уже слишком, Костя… – Юлиана замолчала на полуслове и вздохнула. – Хорошо, сейчас принесу.

Она выбежала из комнаты, а я понял, что стоять мне ещё тяжело. Опустившись на пол, я откинул голову на стену и начал проверять вообще все поводки, какие в данный момент у меня были.

Грох с бабушкой ещё держались, но нить бабушки тускнела и ослабевала с каждой минутой. А вот поводок Агаты будто бы стал толще и прочнее. Странно, если она решила связать себя клятвой с Викой, то всё должно быть наоборот.

Ладно, с этим я разберусь, когда вернусь домой. Следующей я проверил нить Леонида Орлова. Мой птенец прижился в гнезде, Сердце его приняло и опутало тончайшими прожилками тьмы. Теперь он был привязан к Сердцу и ко мне самыми прочными нитями из возможных.

Я выдохнул от облегчения и прикрыл глаза. Всё же я не был уверен в результате ритуала. Тьма могла не принять Орлова или вообще не дать мне создать в этом мире новый орден фениксов.

Но вроде бы всё прошло гладко. Надо будет только посмотреть на Леонида вблизи и проверить его ментальное состояние. В моём мире бывало так, что после договора и разговора с тьмой у некоторых начинались проблемы с памятью или вообще стиралась личность.