Он свёл руки, и воздух сгустился в гигантский невидимый клинок, рассекающий землю на пути ко мне. Сила заклинания вырывала двухсотлетние сосны с корнем и оставляла на своём пути траншею в два метра глубиной.

Я обернулся к Юлиане и бабушке, которые застыли в ужасе, глядя, как на них несётся смерть. На них и на особняк с Викой и Борей, которые остались внутри.

Я закрыл глаза. Тьма внутри меня взорвалась. Мои ещё не окрепшие теневые крылья разрезали воздух и взметнули меня вверх. Я набрал высоту и камнем полетел обратно на землю, расправив свои крылья и накрывая ими всё, что мне дорого.

Илья Давыдов надеялся, что его отец будет действовать по плану, который озвучил. Но вместо прохода всей гвардии в одном месте князь разделил войско на три части. Одну он отправил на перешеек к озеру, вторую оставил у поместья, а с третьей отправился на штурм.

Возможности сообщить Шаховскому об изменении планов у Ильи не было – он постоянно находился рядом с отцом. Поэтому, когда до поместья графа оставалось перейти через лес, Илья понял, что всё было зря.

Отец ни за что не проиграет эту войну. Его сестёр отдадут старикам в оплату долгов и для закрепления власти. Сам князь Давыдов получит и земли Шаховских, и врата в придачу.

Илья сражался с гвардейцами графа, почти не отдавая себе отчёт в том, что делает, пока не увидел двух женщин, защищающих свой дом. Юлиану Орлову он сразу узнал, хотя никак не мог взять в толк, что она делает в имении Шаховского. Неужели они так спелись на испытании, что не смогли расстаться друг с другом?

Бред же. Ну какая может быть романтика в московском очаге, когда каждый второй пытается тебя убить? Или это новый союз двух тёмных родов, о котором никто не знает?

А ведь как хороша оказалась эта Орлова. Вон как тёмной магией швыряется. Ещё и мечом владеет не хуже мастеров боя. Шаховскому снова повезло вытащить бриллиант из кучи мусора.

Хотя как повезло… сейчас он всё потеряет.

Стоило Илье об этом подумать, как он увидел Константина Шаховского. Успел‑таки явиться до того, как его дом разнесут в щепки вместе с остатками рода.

Князь Давыдов создал ударную волну, а потом послал в графа самое убойное заклинание из арсенала грандмагов. Илья с замиранием сердца смотрел, как в Шаховского летит лезвие урагана.

А потом случилось нечто странное. Константин Шаховский взлетел на самых настоящих крыльях, сотканных из тьмы.

Илья вдруг почувствовал, как его сердце пропустило удар. Шаховский резко упал вниз. Его крылья закрыли собой девушку и старуху, а потом стали расти, расширяясь и уплотняясь.

– Какого хрена! – прошептал он.

– Что это за тварь? – хрипло рявкнул рядом с ним отец.

Лезвие урагана ударило в сотканные из тьмы крылья и рассыпалось в стороны. Шаховский встал и сделал шаг. А потом ещё один. И ещё.

Его крылья отбрасывали на землю неестественно чёрные тени, которые будто шевелились и тянулись к гвардейцам Давыдовых. Илья попятился назад, испытывая первобытный ужас перед тем, кто медленно шагал вперёд, погружая во тьму весь мир.

И вдруг тени, что липли к подошвам гвардейцев и цеплялись за носки ботинок, начали тлеть так же медленно, как шагал их господин. Тёмное пламя захлестнуло ближайших к нему людей, не успевших сделать ничего в ответ.

– Огонь! Все по нему! – заорал князь Давыдов.

В Шаховского полетели пули, снаряды с магзарядами, сгустки магии. И всё это исчезало в окружающей его тьме. Он продолжал идти. Медленно. Неотвратимо. И каждый его шаг отдавался в ушах Ильи тяжёлым звенящим гулом.

– Огонь! – продолжал орать князь, но исполнять приказ было уже некому.

Все его люди потонули в чёрном пламени, от которого плавилась сама земля.

В какой‑то момент в жизни происходит то, что потом считаешь критической отметкой. Точкой, после которой всё изменилось. В прошлой жизни это случилось, когда родной отец отдал меня в ковен магов для изучения моего проклятого дара.

Тогда я провёл там четыре года, пока мне не исполнилось двенадцать лет. Я был на год младше Виктории и на три года старше Бориса. И я к тому времени прошёл через свой личный ад, узнав изнутри систему ковена и их отношение ко всем тёмным магам моего мира.

Когда мне в очередной раз сломали пальцы, чтобы я не мог кастовать тёмные заклятья, когда засунули меня в их местный вивариум наравне с демоническими отродьями… именно тогда во мне что‑то сломалось.

А потом пришла тьма и предложила мне договор. Отчаяние, боль и страх давно ушли из моего сознания, и в тот момент я был лишь оболочкой себя. Куском мяса, которое резали, кололи и проверяли на регенерацию.

Мог ли я тогда отказаться? Вполне. Но мне нужно было чем‑то заполнить пустоту в груди, которая становилась всё больше с каждым днём.

Я заполнил её тьмой до предела. Я стал её вестником, её стражем и проводником. Я стал карающим мечом тьмы и её самым верным последователем и соратником одновременно.

Я связал своё сердце с артефактом, сотканным из тьмы. Я стал тёмным фениксом, что нёс разрушение и погибель всему, что восставало против тьмы и против тех, кто носит её в своём сердце.

И вот сегодня, в новой жизни и в новом мире, я снова прошёл свою критическую отметку. Когда князь Давыдов создал простое в своей сущности заклинание, но напитал его колоссальным количеством энергии… когда лезвие урагана летело в Юлиану, бабушку и детей, укрывшихся в доме. Я снова стал собой – стал тем, кем был всю свою жизнь.

Мои крылья сомкнулись над женщинами, укрывая их от удара. А потом крылья начали расти, напитываясь тьмой. Они закрыли не только женщин, но и особняк с детьми и моими людьми.

Тьма плескалась во мне, отзываясь на призыв и даря ту мощь, в которой я так нуждался. Что я там говорил? Что не потяну битву с грандмагом? Да демонский хвост ему в глотку!

Когда я убрал крылья и двинулся к князю Давыдову, тень под его гвардейцами уже начала тлеть. Когда я достиг расстояния в пару метров, в живых остались только сам князь и его предатель‑сын. Я не считал тех, кого князь успел отбросить потоком ветра в сторону, ведь они переломали себе всё что можно, когда приземлились.

Так что мы остались втроём. Илья – трус и слабак, его можно даже не считать за противника. А вот с князем я потягаюсь силами.

Взор тьмы следил за округой. Юлиана и бабушка рванули к поместью, наконец‑то сделав то, что и должны делать женщины, – защищать дом и детей, а не сражаться наравне с мужчинами. Не место женщинам на войне. Никогда и нигде. Это мужская работа – стоять впереди и укрывать их от бед.

– Что ты за тварь такая? – рявкнул Давыдов, напитывая ауру воздухом.

– Я? – в ответ я окутал себя тьмой, завернулся в неё, как в кокон. – Я – тёмный феникс.

Давыдов ударил мгновенно. Он создал мощный направленный поток воздуха, похожий на ветряной туннель, и отправил его в меня. Одновременно с этим князь окружил себя воздушным вихрем, который не только защищал от магических атак, но и отражал любые удары ближнего боя.

Я призвал крылья теней и взлетел над ветряным туннелем, пропустив его под собой. Чтобы не остаться в долгу, я послал в князя сгусток пламени, но тот отлетел в сторону, сбитый воздушным вихрем. Что ж, буду действовать по старинке.

Я применил утяжеление тени, замедлив движения князя. Но он быстро адаптировался.

Направленный поток воздуха превратился в молот. Меня отбросило назад, едва мои ноги коснулись земли. Поддерживать крылья постоянно я пока не мог, поэтому чуть сдвинулся в сторону и пропустил следующий воздушный молот рядом с собой.

Левую сторону моего камуфляжа срезало вместе с кожей, но я отмахнулся от боли и упёрся пятками в рыхлую землю. Кожухи топоров упали на землю вместе с моими верными топорами, которые не раз меня выручали. Может и в этот раз получится?