Ну а я призвал тьму и запустил сгусток энергии в слизня позади него. Иван резко оглянулся и увидел, как в моём пламени сгорает монстр. Теперь ход за ним. Либо он попытается ударить меня светом, либо докажет свою преданность роду.

– А мне можно? – робко спросил его Семён, не понимая, что этим вопросом сдал своего наставника с потрохами. – Прошлые теневые слизни были почти пустые, а тут вон какие жирненькие.

– Можно, Сёма, можно, – спокойно сказал я и медленным шагом направился к магам света. – Саша, гони сюда своего слизня.

Зубов уже и сам увидел всё, что можно было. Поэтому, когда он пригнал третьего монстра к целителям, Белому было нечего сказать. К тому же, Семён уже вовсю отхватывал куски от раненого слизня.

– Объяснения будут? – хмуро спросил Зубов, глядя на то, как подмастерье с даром света старательно разделывает монстра.

Да и Белый не стоял неподвижно – его диски вовсю орудовали на оставшихся в живых слизнях. При этом целитель даже не смотрел в нашу сторону, явно принимая то решение, от которого будет зависеть наш дальнейший разговор. Если этот разговор вообще состоится, и Белый не бросится на нас с Зубовым в попытке уничтожить свидетелей своего «усиления» или умереть.

– Видишь ли, Саша, – начал я менторским тоном. – Магия света по своей природе враждебна тьме. Ну а тень – одно из проявлений тьмы. Маги света, выбравшие стезю целительства, считают, что убийство теневых монстров – это не акт насилия, а очищение мира от тёмной энергии.

– Пусть так, – кивнул Зубов, внимательно слушая меня и наблюдая за действиями наших целителей. – Это не противоречит тому, что я знаю. Но почему целители прямо сейчас разрывают монстров и поглощают их тень.

– А вот это уже интересно, – я ухмыльнулся. – Считается, что только теневики могут поглощать чужие тени и становиться сильнее. Но вот ведь парадокс, монстров с энергией света не существует, а потому стихия света выбрала для усиления своих последователей такой вот оригинальный способ.

Моя рука обвела двух магов, которые не могли остановиться от резни. Ведь пока слизни ещё живы, энергии с них можно получить в три раза больше, да и редко выпадает такой шанс – теневых монстров не так часто можно встретить. К тому же смысла скрываться уже не было.

– Свет не просто наносит урон, он выжигает тень, – закончил я свою речь. – А потраченная энергия возвращается обратно к магу уже усиленной.

– Это очень странно и непонятно, – неуверенно протянул Зубов. – Но откуда вы узнали, господин?

– Скажем так, – я задумался на мгновение. – Маги света становятся сильнее, когда поглощают по кусочками созданий, напитанных тьмой и тенью. Ну а кто ещё, кроме монстров, подходит для этого?

– Тёмные маги, – безжизненным голосом сказал командир гвардии, глядя на Белого совсем другим взглядом. Он даже меч выставил перед собой, будто был готов прямо сейчас рвануть в бой.

– Именно, Саша, именно, – я положил руку на плечо Зубова. – Но наши спутники точно не такие. Ведь так, Иван?

– Ваше сиятельство… – Белый смотрел на меня как на чудовище. На его лице читалась борьба. Я же ждал – мне нужно было понимать, есть ли в этом мире аналог ковена, где тёмных магов считают расходным материалом, который можно использовать во благо одарённых других стихий. – У меня не было другого выбора, кроме как сражаться. Монстр напал на Семёна…

– Я знаю, – я растянул губы в равнодушной улыбке. – Ты не мог подставить своего ученика. Но ты мог сдержаться и не поглощать энергию монстра при нас. Что так, м?

– Рефлекс, – убитым голосом сказал целитель, но свет призывать не стал, как и нападать на нас с Зубовым. – Нас ведь натаскивали на это. Видишь теневика – забирай всё, становись сильнее.

– Ну как же так? – я выгнул бровь. – Одно дело, когда среди своих такое происходит, а совсем другое – когда посторонние рядом.

– В этом всё и дело, – Белый скривился. – Я же вас за своего принимаю, вот и расслабился.

– А вот это уже интересно, – протянул я, а потом бросил взгляд на Зубова, у которого от напряжения даже вены на лбу вздулись. – Саша, успокойся. Это естественный процесс, который обычно проходит за закрытыми дверями. Все качаются так, как умеют. Тёмные делают тоже самое, правда для нас не важна поглощаемая стихия.

– Тёмные не скрываются и не изображают из себя не пойми что, – выплюнул сквозь зубы он. – А эти… светлые и чистые. Целители.

– Такова суть их стихии, – я пожал плечами. – И запреты, которые они ставят, защищают их именно от такой вот реакции.

– Нет, – затряс головой Зубов. – Это неправильно.

– А что правильно, Саша? – спросил я его. – Что вообще может быть правильного в мире, где люди истребляют друг друга, а не чудищ? У нас есть магия, мы повелеваем стихиями и, вместо того чтобы жить в гармонии и балансе, каждый пытается подмять под себя других.

– И вы так спокойно это говорите? – командир гвардии перевёл на меня тяжёлый взгляд. – Словно это какая‑то норма.

– А разве это не так? – я покачал головой. – Ты видел другое в своей жизни?

– Не видел, – Зубов разжал кулаки, успокаиваясь. – Вы правы, нам не дано изменить порядок вещей.

– Пока что – да, – хмыкнул я. – Но всё меняется.

Мой взгляд остановился на целителе. Я даже немного разочарован тем, как легко он попал в мою ловушку и подставился. Да, он не мог знать, что я смогу пригнать к нам теневых монстров, но рефлексы и реакции у него должны быть получше.

В моём мире ковен оберегал тайны светлых магов так рьяно, что каждый подставившийся новичок получал наказание, после которого он никогда не ошибался. Народ считал магов света – истинным и единственным благословением мира. Ну а ковен пользовался этим как умел.

Здесь же… вроде и запрет есть, но какой‑то уж слишком размытый. Или Белый настолько проникся ко мне, что действительно забылся? Тогда подготовка в академии магии ничего не стоит.

– Ваше сиятельство? – осторожно позвал меня Белый.

Я вынырнул из воспоминаний и посмотрел на целителя. Он вздрогнул и отшатнулся. Его аура на миг вспыхнула, а пальцы сплелись в до боли знакомое заклинание.

Благословенный свет. Сколько раз от меня отрезали плоть именно им? Сейчас уже не вспомнить, да и считать я перестал после пятого десятка. Спасибо регенерации, конечно, но шрамы от ожогов остались со мной до конца, как и шрамы от проклятий. И разницы я между ними не видел.

Целитель смотрел на меня, но атаковать не спешил. Его пальцы медленно разжались, но аура сияла светом.

А, точно. Опять моя тьма бушует. Когда я уже найду время на тренировки и медитации?

– Что, Ваня? – устало спросил я, окончательно приняв целителя со всеми его недостатками и достоинствами, как уже было с Зубовым. Пока что только эти двое в моей голове стали теми, к кому я мог обратиться настолько неформально.

– А мы дальше пойдём или возвращаться будем? – чуть замялся он, убирая ауру. Сделал выбор всё же. Молодец.

– Вернёмся, конечно, вам же надо переварить то количество тени, которое вы получили, – хмыкнул я. – Но перед этим у меня к тебе будет пара вопросов.

– Конечно, отвечу максимально откровенно, – Белый склонил голову.

– Что ты знаешь о Гиблых Топях и сражениях в них? – спросил я прямо. – Что хранится в закрытых архивах светлых магов и кто стоит за вашим обучением?

Алексей Денисов – командир особого подразделения гвардии его величества – сидел в кресле, обитом кожей аномальных монстров. Напротив человека, которого в народе называли эмиссаром, стоял князь Анатолий Николаевич Миронов, двоюродный брат Денисова.

– Этот юнец отказал нам в брачном договоре, – процедил Миронов. – Он предпочёл моей дочери выскочку из графского рода Орловых.

– Тёмные тянутся к тёмным, – небрежно заметил Денисов. – Как и светлые к светлым. Его отец поступил так же, выбрав Маргариту Рейнеке.

– И чуть не начал войну между тёмными родами, – Миронов брезгливо поморщился. – Как по мне, всем было бы лучше, уничтожь эти рода друг друга.