– Константин Шаховский не так глуп, как его отец, – Денисов постучал пальцами по бедру. – Он не стал заключать брачный договор, а потом разрывать его. И мне этот мальчик показался очень даже разумным.

– Надо было тебе его убить на месте, – фыркнул князь Миронов. – Жаль, что моя дочь не сумела его очаровать. Меньше усилий бы потратили.

– Твоя дочь – кто угодно, но никак не соблазнительница, ей не хватает мудрости, – заметил Алексей Денисов. – Надо было натаскивать Софью получше. Теперь тебе остаётся только скрипеть зубами. И принять тот факт, что провинциальный граф отказался от княжны.

– Мы должны что‑то сделать, этот тёмный начал набирать влияние после испытания и войны с Давыдовым, – Миронов сжал руки в кулаки и потряс ими в воздухе, а потом подумал о том, что его родственник снова не предложил ему присесть. Вроде бы светлые равны между собой, но должность Денисова давала больше власти. – Как мальчишка вообще смог одолеть грандмага? Это же нонсенс.

– Судя по сводкам, Шаховский сумел призвать изначальную тьму, – слова Денисова оказали эффект разорвавшегося снаряда. Миронов поперхнулся воздухом и закашлялся. – Он не только призвал её, но и направил в бой. Наблюдатели утверждают, что видели, как тьма приняла форму крыльев, а потом начала гореть.

– Бред какой‑то, – не поверил ему Миронов. – Какие к гроксам крылья? Как тьма могла гореть?

– Наблюдатели находились далеко и могли ошибиться, – равнодушно пожал плечами эмиссар его величества. – Но мне известно, что в московском очаге истребители монстров наблюдали схожий эффект. Возможно, Шаховский насылает иллюзии.

– Точно! Так и есть! – обрадовался этому предположению Миронов. – По всем бумагам старший наследник Шаховских был полной бездарностью, мог только птиц вокруг поместья гонять. Наверняка его дара хватает только на иллюзии.

– Иллюзии не убили бы грандмага, – холодно сказал Денисов. – И я чувствовал его ауру. Шаховский был напитан тьмой по самую макушку. Всё во мне восставало и требовало ударить, чтобы стереть эту тьму из нашего мира.

– Но? – нетерпеливо спросил Миронов.

– Но мне было приказано не вступать в бой, пока Константин не наберётся сил, – медленно проговорил Денисов. – Его величество бросил против графа княжеский род, но не хотел его смерти. Понимаешь, что это может значить?

– Постой… нет… мы бы знали, – князь Миронов отшатнулся и сглотнул. Его лицо побелело, а в глазах мелькнул испуг. – Хочешь сказать, что кто‑то из его предков носил… эту фамилию?

– Да, скорее всего, так и есть, – Денисов поднялся из кресла и шагнул к встроенному в стене сейфу, но открывать его не стал. – Все признаки указывают на то, что в нашем мире пробудилась проклятая кровь древних.

– Не такие уж они и древние, – нервно заметил Миронов.

– Если верить собранной мною информации, Тишайшие живут по несколько столетий, пока не найдут преемника и не передадут ему свою секретную миссию, – Денисов не боялся называть вслух фамилию, которой пугали детей аристократов. Ему было плевать на условности, ведь по силе он мог сравниться только с самим императором. – А вот условия пробуждения этой крови весьма специфические.

– Как и всё у тёмных, – князь Миронов передёрнул плечами. – Там же что ни ритуал, так какая‑нибудь мерзость. Только тёмные хранят кости предков в месте силы.

– И всё же… – сказал эмиссар и замолчал на несколько мгновений. – Одним из условий пробуждения крови является близость смерти. Я не знаю, должна это быть смерть близкого человека или того, кто должен пробудиться.

– У тёмных это может значить всё что угодно, – Миронов глянул на брата и набрал воздуха в грудь. – Но меня интересует только один вопрос. Мы объявляем общий сбор?

– Пока рано, мы ещё не готовы, – Денисов коснулся сейфа, запустив в нужные точки импульсы светлой энергии. – Если Шаховский выкинет что‑то – пустим наш план в ход. Под предлогом «обеспечения безопасности империи» можно будет нейтрализовать не только его, но и других тёмных. Один неверный шаг с его стороны и мы получим карт‑бланш на зачистку всех тёмных магов.

Иван Белый молчал какое‑то время. Я видел, как в нём борются годы дрессировки, которую тут называли обучением в академии, и внезапно проснувшаяся надежда, что он может наконец сбросить этот груз. Я ждал, давая целителю разобраться в себе.

– Гиблые Топи – это не миф, – тихо начал он, глядя куда‑то мимо меня. – Но это и не просто опасные территории. Это шрамы на теле нашего мира, ваше сиятельство.

Он снова замолчал, собираясь с мыслями, а потом посмотрел на Семёна.

– Четыре столетия назад маги только начинали понимать, что могут больше, чем высекать искры и лить воду, – в голосе Белого появились грустные нотки. – Они лезли в неизвестное, рвали ткань реальности в поисках силы. А потом реальность начала рваться сама. Появились первые прорехи – нестабильные, словно гнойные раны. Из них сочилась чуждая энергия, выползали твари, которых раньше никто не видел. Это и были Топи.

Я кивнул, вспомнив похожие разрывы в своём мире. Мы их называли бездной и заливали огнём фениксов. А здесь решили, что могут их просто закрыть?

– С ними боролись? – спросил я.

– Сначала да, – Иван горько усмехнулся. – Героически и с большими потерями. Собирали отряды лучших магов, шли в самое пекло, чтобы «зашить» разрывы. Но это тоже самое, что пытаться заткнуть пальцем прорвавшуюся дамбу.

– Так и есть, – я скосил глаза на Зубова, который хоть и учился в военной академии, явно слушал эту историю впервые. Такой информацией делились только с магами, а не с физиками.

– Очаг – тот же разрыв, только огромный и стабильный, – продолжил Белый. – Его уже не залатать. Только сдерживать и получается.

– И чтобы люди не паниковали и не спрашивали, откуда взялись эти «стабильные разрывы», историю подчистили, – без эмоций констатировал я. – Превратили катастрофу в данность и сделали вид, что так было всегда.

– Именно так, – подтвердил целитель мою догадку. – В открытых учебниках пишут, что очаги «появились в результате естественных аномальных процессов». Бред, конечно. Но кому нужна правда? Лучше уж стабильный предсказуемый кошмар, чем мысль, что всё это – результат наших же ошибок.

– И вся эта правда хранится в закрытых архивах Академии? – уточнил я, чувствуя, как Зубов смотрит на меня, сжимая меч побелевшими пальцами.

– Да. В Секторе запретных знаний. Доступ к нему имеют только избранные профессора и… – он запнулся.

– И маги света, прошедшие особый отбор, – закончил я за него. – Чтобы вы знали, с чем имеете дело, и чтобы ваша «очистительная» миссия выглядела в ваших же глазах ещё благороднее.

Белый не стал спорить, лишь опустил голову.

– Вот что, – медленно протянул я. – Это всё интересно, конечно, но меня интересует, кто стоит за сокрытием информации. Кто‑то же курирует этот архив и обучение целителей?

– Аркадий Всеволодович Кольцов – декан целительского факультета, грандмаг света, – выдохнул Иван с таким видом, будто сбросил камень с плеч. – Он ведёт все занятия по… введению в целительскую практику.

– Поэтому ты сам обучаешь Семёна, вместо того чтобы отправить его в академию? – поинтересовался я.

– Да, у него все задатки боевого мага света, – ответил Белый, глянув на своего помощника. – Боевые маги должны обучаться только в академии магии, а целителей можно обучать тем, кто прошёл обучение.

– Спасибо, Иван, – искренне сказал я, а потом повернулся к Зубову. – Всё, убирай уже оружие. Наш целитель только что доказал, что его преданность роду перевешивает всё, что было в прошлом.

В глазах Белого мелькнуло странное смятение – облегчение от раскрытия своих тайн и страх того, что ждёт его дальше. Но это был уже мой человек, а я своих не бросаю. Даже таких своеобразных.

– Возвращаемся домой, – я махнул рукой и направился в сторону стены, но замер через несколько шагов. Взор тьмы показал приближение очень знакомой ауры. – Идите вперёд, я догоню.