Он протянул мне грамоту с важным видом. Я не стал изображать радость или воодушевление, которых не испытывал. Молча взял бумагу и кивнул.

Я не ждал аплодисментов или поздравлений. Я лишь закрепил своё право на врата. Ценой крови, боли и смерти одного из своих бойцов.

Я выпрямил спину, несмотря на усталость и боль во всём теле. Никто не должен видеть во мне даже секундную слабость. Теперь никто не скажет, что я получил врата по наследству и не смогу защитить их.

На меня смотрели все выжившие аристократы. На их лицах застыли равнодушные маски, но в их глазах я отчётливо видел обещание скорой встречи. И если тот же Роман Воронов мечтал расквитаться со мной, как и Кирилл Щепин, то Ерофеев и даже Давыдов были настроены вполне дружелюбно.

Софья Миронова тоже сменила гнев на милость и принялась призывно облизывать губы, моргая так часто, что казалось, будто у неё случился нервный тик. А вот Юлиана Орлова настойчиво ловила мой взгляд, и когда я посмотрел на неё, она указала кивком головы на стоянку с машинами, намекая на разговор.

В какой‑то миг на мне скрестились и взгляды всех присутствующих здесь истребителей. Я знал, что они видели проявление пламени феникса, но пока не собирался опровергать или подтверждать увиденное ими. Пусть мой секрет подольше останется при мне, ведь я точно знаю, что статус стража врат не защитит мой род, если сам император посчитает меня угрозой.

Решив, что поздравление с победой слишком затянулось, я отошёл к стоянке и привалился к капоту внедорожника, арендованного бабушкой во Владимире. Через пару минут ко мне подошла Юлиана Орлова. Девушка помолчала немного, а потом подняла голову и посмотрела мне в глаза.

– Я уже благодарила вас, ваше сиятельство, но хочу ещё раз выразить свою благодарность, – начала она, подбирая слова. – Ваш дядя рассказал мне, что ваша сестра имеет схожую с моей направленность дара.

– Всё верно, – я склонил голову к плечу и посмотрел на девушку.

– Когда вы спрашивали о моём даре… – Юлиана судорожно вздохнула. – Вы знали, что я его лишилась?

– Да, знал, – я ободряюще улыбнулся.

– Я могла бы и понять, ведь вас интересовала только его направленность, но не уровень силы, – девушка сжала кулаки, сдерживая эмоции. – Я могу помочь вашей сестре. Пусть я потеряла дар, но я прошла полное обучение в особом корпусе императорского пансиона. И я вполне могу обучить основам.

– Это очень заманчивое предложение, – я продолжал улыбаться, хотя чувствовал в голосе Юлианы скрытый подтекст. За её словами об особом корпусе стояла какая‑то трагедия. – Но что скажет ваша семья?

– Вы ещё не поняли, да? – с горечью спросила она. – Я не нужна своему роду. Я магический инвалид… меня даже замуж никто не возьмёт, опасаясь, что я передам детям свой изъян. Именно поэтому брат отправил меня на испытание… он надеялся, что я не вернусь.

– Вам есть куда возвращаться? – задал я тот вопрос, от которого зависел сейчас мой ответ на предложение Юлианы.

– Разумеется, меня даже встретят с почестями, – она горько усмехнулась. – Я сумела выжить там, где пачками гибли княжеские детки. На какое‑то время брат усмирит своё недовольство.

– В таком случае я обещаю подумать и написать вам о своём решении в ближайшее время, – сказал я, глянув за спину Юлианы на дядю, который тоже топтался неподалёку.

– Вот мой номер, – девушка протянула мне листок бумаги с записанными заранее цифрами. – Можете не писать, а сразу звонить.

– Договорились, – кивнул я, взяв бумагу из рук Орловой. – Отдохните, ваше сиятельство. Вам нужны силы, чтобы вернуться домой с гордо поднятой головой.

Юлиана поклонилась мне и развернулась к палаткам. Я посмотрел на Эдварда и отрицательно качнул головой. Что бы он ни хотел сейчас обсудить, место и время самые неподходящие. Дядя понятливо кивнул и приложил ладонь к уху, изображая звонок по телефону. Дождавшись моего ответного кивка, он удалился, но я успел заметить, как в его глазах мелькнула тень того самого хищника, что пытался убить меня в очаге.

– Готово, ваше сиятельство, – окликнул меня Демьян, дождавшись, когда я решу свои дела. – Подлатали наших ребят. Как новенькие теперь.

Я склонился в сторону и увидел Орехова, Лаптева и Голубева в довольно бодром состоянии. Гвардейцы помахали мне рукой, расплывшись в довольных улыбках. Через пару минут они уже были рядом с микроавтобусом.

– Ну что, ваше сиятельство? – спросил Демьян. – Какие у нас ещё планы?

– Поехали домой, – просто сказал я, устало улыбнувшись в ответ своим людям.

Малый кабинет его императорского величества Михаила Алексеевича Романова

Его величество откинулся на спинку кресла и постучал подушечками пальцев по столешнице. Его тонкие губы были поджаты в прямую линию, а складка между бровями стала глубже.

– Этот Шаховский нарушил все мои планы, – недовольно сказал он, глядя на сидевшего напротив светлейшего князя Демида Бартенева – своего верного соратника и троюродного брата. – Я же специально направил в московский очаг Рейнеке. Как мальчишка мог выиграть испытание, если Рейнеке остался жив?

– Истребители доложили, что между дядей и племянником завязался бой, но они вышли на ничью, – Бартенев хмыкнул, развалившись в кресле. – Мальчишка Шаховский не проиграл, он бился на равных с Эдвардом.

– Почему они не убили друг друга? – равнодушно поинтересовался император. – Я дал Феликсу вполне понятный приказ. Выиграть испытание и забрать контроль над вратами.

– Не смогли убить родную кровь? – предположил Демид со скучающим видом.

– Глупости! – Михаил Алексеевич легонько стукнул ладонью по столу. – Какая к гроксам родная кровь, когда на кону врата⁈ И Лутковский до сих пор не передал мне полный отчёт от истребителей. Уж не переметнулся ли он?

– К кому? – лениво протянул Бартенев.

– Вот уж не знаю, ты мне скажи, Демид, – тяжёлый взгляд императора остановился на лице светлейшего князя.

– Лутковский верен вам, ваше императорское величество, – серьёзно сказал Демид, выпрямляя спину. Он как никто знал, что такой взгляд венценосного брата не сулит ничего хорошего.

– Ладно, – чуть смягчился Михаил Алексеевич. – Ты съездил к стене или нет?

– О да! – Бартенев мечтательно прикрыл глаза. – Там как раз случился прорыв. Гвардейцы Шаховского отбили нападение стаи стриженей.

– Сколько человек погибло? – заинтересовался император.

– Ни одного, – глаза князя блеснули от восторга.

– Как ни одного? – Михаил Алексеевич сузил глаза и подался вперёд. – Да они должны были дохнуть от проклятьев пачками. Стрижени всегда проклинают врагов перед смертью.

– А вот тут нас и ждёт самая потрясающая новость за последние несколько лет, – Бартенев заёрзал на кресле от нетерпения. – Я узнал, почему Маргарита Рейнеке‑Шаховская не обучала своих детей магии тьмы и взяла с близких клятву.

– Ну же, говори! – нетерпеливо рявкнул император. Но Демид даже не вздрогнул – он знал, что сумел заинтересовать троюродного брата.

– Маргарита скрывала дар своих детей, – заговорщицки сказал светлейший князь. – В них проявилась кровь Тишайших.

– Вот же тёмная дрянь! – выругался Михаил Алексеевич. – Повезло ей, что сдохла и не попалась мне на глаза. Что там с детьми?

– Девочка Шаховских сняла все проклятья с гвардейцев рода, – выпалил Бартенев. – Кажется, мы наконец нашли того, кого так долго искали.

Дорога до Владимира слилась в одно серое пятно. Я проспал весь путь, положив голову на рюкзак, а Агата устроилась у меня на коленях.

Самолёт из Владимирского аэропорта был гражданским чартером, пахшим антисептиком и топливом. Стюардесса, бросив взгляд на мои запачканные кровью и песком штаны, брезгливо сморщилась и прошла мимо. Мои гвардейцы дремали, прижавшись к иллюминаторам. Никто из них не проронил ни слова.