– Да, но тебя не пущу, – услышал я его каркающий голос, который становился тише с каждым звуком.

Надо выбираться с изнанки, пока она меня не переварила к демоновой матери.

Я сжал зубы и через силу воли заставил себя перевернуться на живот. Каждое движение отзывалось новой волной боли, но я продолжал ползти в сторону молота. Терять такое оружие я не собирался, а Грох уже спрятался в своём гнезде.

Наконец мои пальцы сомкнулись на рукоятке молота. Я активировал хранилище и сразу же вывалился с изнанки. Реальный мир встретил меня знакомым запахом гари, которая перебивала запах моей крови.

Победа досталась мне слишком дорогой ценой, но это того стоило. Иначе всё, за что я боролся, было бы зря.

Не знаю, как мне хватило сил дойти до стены. Несколько раз я оступался и падал, но снова вставал. Уже у самых врат мне навстречу выскочил Зубов с гвардейцами, матерясь на чём свет стоит.

Он подставил мне плечо, чтобы я мог опереться на него, и помог доковылять до недостроенного госпиталя. Прежде чем обессиленно рухнуть на мешки с песком, я позвал Белого и напомнил ему, что лечить меня не стоит ни в коем случае.

Когда я очнулся, рядом со мной сидел Борис, громко шмыгая носом. Я открыл глаза и встретился с ним взглядом. В последнее время я мало уделял ему внимания, поэтому не знал, что с ним могло стрястись, чтобы он чуть ли не рыдал надо мной.

– Что?.. – начал было я, но горло сдавило спазмом и я закашлялся.

– Ты опять чуть не умер, – с надрывом сказал брат. – Я уже устал считать, сколько раз ты чуть не ушёл за грань. Почему ты так поступаешь с нами? Ты же знаешь, что без тебя нас выгонят из дома… или ещё хуже – заберут в тот Корпус, куда ты не пустил Вику.

– Боря, – имя брата оцарапало гортань. А точно, у меня же кровь горлом шла, наверняка внутренние повреждения ещё не зажили. – Так надо. Я делаю это ради вас.

– Ты обещал, что научишь нас всему, поможешь стать сильнее, – не унимался Борис. – А в итоге ты делаешь что угодно, но точно не тренируешь нас с Викой. Ей ты нашёл учителя… а я?

– Я отдам приказ Зубову, чтобы он лично тебя натаскивал на полигоне вместе с новичками, хочешь? – спросил я, приподнимаясь на локтях. Я так и лежал на мешках, а рядом со мной стояло четверо гвардейцев. Поймав мой взгляд, один из них метнулся к пристройке и выскочил через минуту с бутылкой воды.

– Хочу! – крикнул Боря, выпрямившись всем телом и сжав кулаки. – Я хочу стать сильным. Хочу быть как ты!

– Тогда так и поступим, – я прочистил горло и взял бутылку у гвардейца. Опустошив её залпом, я сделал глубокий вдох. – Физическую силу будешь нарабатывать на полигоне, а магическую… – я задумался на мгновение. – Её ты будешь отрабатывать в очаге.

– А? – Боря замер и округлил глаза. До него не сразу дошло, что именно я имею в виду. – В очаге? Ты же говорил, что я не готов.

– Зато теперь я вижу, что тянуть нельзя, – честно сказал я, глядя на мальчика.

Он пока ещё не чувствовал, но я видел, как взметнулась вокруг него тёмная аура во время крика. Видел жадный блеск глаз, в глубине которых на миг проявилась тьма. Так или иначе, но она получит своё.

И лучше мне быть рядом. Ведь я знаю, как унять порывы брата, и не позволю ему стать безэмоциональным солдатом тьмы. У неё уже есть я, этого достаточно.

– Когда мы пойдём в очаг? – спросил Борис, возбуждённо подпрыгнув на месте. – У меня нет оружия и брони, но я могу создавать кинжалы из тени. И у меня скоро получится сделать косу, как у того теневика.

– Ты молодец, – похвалил я его. – Ну а когда пойдём… точно не сегодня и не завтра.

Я усмехнулся и обвёл рукой своё израненное тело.

– Это я уже понял, – Борис понурил голову и громко засопел.

– Ты вот что мне скажи, – я прищурился. – Что ты делаешь у стены и кто тебя сюда привёз?

– Так это… – он закусил губу и отвёл взгляд. – Я сказал гвардейцам, что хочу тебя срочно увидеть. Вот они меня привезли и стоят следят, чтобы никуда не лез.

Я перевёл взгляд на бойцов. Так вот почему они тут устроили что‑то вроде почётного караула. Я‑то решил, что они меня охраняют, а они за Борисом приглядывают.

– Ладно, – я кивнул сам себе и посмотрел на брата. – Поехали домой. Немножко отлежался вроде бы.

На мои слова тут же откликнулись бойцы, стоявшие рядом с нами. Машину подогнали настолько близко, что мне оставалось только встать и сделать шаг до двери. Но даже этот шаг дался мне с таким трудом, что не будь рядом свидетелей, я орал бы похлеще Зубова, когда он меня из‑за стены выводил.

Доехав до особняка, я отправил Бориса вперёд и медленно поковылял следом. Пришлось всё же остановиться в холле и привалиться плечом к стене. С меня градом лился пот, поджившие раны и ссадины болели, а в мышцах чувствовалась невероятная тяжесть.

И эта моя задержка не осталась незамеченной. Боря обернулся на лестнице и рванул ко мне, прижимаясь всем телом к моей груди.

– Я могу позвать Якова, – шепнул он едва слышно. – Можно, конечно, и Герасима, но он такой старый, что может развалиться в любую минуту.

– Не нужно никого звать, – сказал я с улыбкой. – Сам дойду, просто идти буду чуть дольше, чем обычно.

Борис кивнул и отлепился от меня, но старался держаться рядом. Я почувствовал себя древней развалиной. А потом мой слух уловил знакомые звуки.

– Это где они ругаются? – спросил я Борю, разобрав слова Юлианы и бабушки.

– Так учебную комнату открыли, – брат пожал плечами. – Она была за деревянной панелью спрятана, но я часто туда приходил через тень… представлял, как буду когда‑нибудь учиться там.

Я вытянул шею и глянул на стену. И верно, вместо сплошной панели и обоев теперь там виднелась прочная дверь. А я всё гадал, почему на первом этаже так мало комнат.

– А другие скрытые помещения у нас имеются? – спросил я у Бориса, который наверняка обшарил весь особняк сверху донизу.

– Ага, мамин кабинет рядом с классной комнатой, но там пусто почти, – мальчик скривился. – Только стол и стул стоят, да на стене карта очага с какими‑то флажками.

– Значит и её откроем, – максимально безразлично сказал я, двигаясь вперёд. Вряд ли Маргарита Шаховская просто так в запертом кабинете карту очага повесила на стену и принялась её разрисовывать.

А между тем ссора в классной комнате набирала обороты.

– Никаких проклятий, пока она не научится их перерабатывать! – громко заявила Юлиана. – Я не позволю угробить её дар в самом начале обучения.

– И как она будет учиться? – в тон ей возразила бабушка. – Её дар – забирать проклятья. Если их не будет, она и не научится.

Я открыл дверь и замер на пороге. Вика спокойно сидела на стуле, который был соединён со столом в подобие школьной парты. Она склонила голову к плечу и наблюдала за женщинами с таким видом, с каким смотрят на дерущихся котов – вроде бы ничего особенного, но и посмотреть интересно.

– Сначала медитации и контроль над даром, а уже потом практика! – рыкнула Юлиана, закрыв собой Вику. – Или я отказываюсь продолжать обучение!

– Дамы, – негромко сказал я. Уже набравшая воздуха в грудь Юлиана вздрогнула и повернулась ко мне. Она медленно и шумно выдохнула, обведя меня взглядом. – Я просил вас подготовить помещение и составить учебный план, а не начинать новый конфликт. Мне казалось, что мы это уже проходили.

– Костик! – ахнула бабушка, рванув ко мне. – На тебе места живого нет! Что случилось!

– Это не имеет значения, – я вздохнул. – Давайте так. Вы принесёте мне учебный план, я его посмотрю, а уже потом начнёте обучение Виктории. Слушать каждый день вашу ругань я не собираюсь.

– Конечно, мы всё сделаем, – заверила меня Юлиана, побледнев. – Можешь ни о чём не беспокоиться и отдыхать столько, сколько нужно.

– Вот и славно, – кивнул я, встретив упрямый взгляд бабушки. – Тебя это тоже касается. Я лично буду проверять, что и как вы делаете.

– Как прикажет глава рода, – прошелестела Юлия Сергеевна, поджав губы. – Я могу лишь подчиниться.