— А как же одиночество? — вырвалось у Тай.

Она, не осознавая того, тоже прислонилась лбом к стволу, приложила к нему руки. Если бы они могли видеть сейчас себя, то увидели бы, что поза их была зеркальной: на коленях, голова, прислоненная к дереву и руки, обнимающие его. Убери ствол борхи, и это было бы взаимное объятие: трепетное, полное щемящей нежности и невысказанных чувств.

Мар решился. Пусть он окончательно выставит себя идиотом, но он не станет молчать. Нет, он не станет врать даже в малом, не утаит ничего. И будь что будет!

— Одиночество? Да, я был одинок, но я ждал, что однажды Врата откроются и ты позовешь меня через клятву жизни. Я пошёл бы за тобой туда, куда ты позвала бы меня. Это придавало жизни смысл…

— Подожди! — резко оборвала его Тай. — Что ты сказал?

— Про смысл жизни?

— Нет, раньше! Про то, что ты пошёл бы за мной? Откуда ты знаешь эти слова?

— Откуда? Они просто звучат во мне все эти годы.

Он должен сказать всё, раз уж решился! И Мар заговорил тихо и нежно. Это было его признание в любви:

— Я пойду за тобой туда, куда ты меня позовешь. Не спрашивая, и ничего не требуя. Потому, что просто быть рядом с тобой — это и есть счастье…

Слова ещё только отзвучали, а Мар уже знал, что её нет рядом. Она ушла.

Тай бежала по парку. Если попадалась более-менее оживленная дорожка, быстро шла. Когда людей не было рядом, снова бежала. Что делать в этом муравейнике, когда нужно побыть одной, сбросить напряжение и подумать?

На неё странно посматривали, а ей было всё равно. Она бездумно бежала вперёд. За что и поплатилась. Выскочив за очередной поворот дорожки, налетела прямо на короля. Не зря ей казалось, что он задумал что-то. Наверняка её караулили и доложили ему, куда она движется. Он всего лишь пошёл в нужную сторону и с лёгкостью перехватил её.

Что он задумал? Что ему нужно от неё? Он что-то говорил ей любезным, увещевающим тоном, куда-то пытался её оттеснить… К беседке. Он подвёл её к беседке и подтолкнул внутрь. Действовал при этом так деликатно, что это никак нельзя было бы назвать принуждением или назойливостью. Скорее, он просто ловко пользовался её растерянностью и погруженностью в себя. Может быть, он и брата подбил как-то на откровенности, чтобы сбить её с толку?

Эту мысль Тай отбросила сразу же. Невозможно так лгать! Невозможно знать то, чего ты знать не можешь, если только это не говорит твоё сердце! Ей нужно всё обдумать, а он мешает. Усадил её на диван, к слову низкий и широкий. Пытается обнять и всё говорит, говорит… Так, наверное, и убалтывал своих любовниц. Да, у него же ещё и тщательно скрываемый ментальный дар имеется, мощный, у слову. Столько дарований у такого недостойного человека! Зачем? Тай вяло отмахивалась от него, если его попытки становились слишком уж назойливыми. Пыталась обрести утраченное самообладание и собиралась уже было твердо сказать ему "нет". Не успела.

Услышала довольно громкое и многоголосое "Ах!" и, наконец, полностью пришла в себя. Быстро осмотрелась и оценила, во что же она успела встрять. У входа в беседку стояла целая толпа придворных и с жадным любопытством разглядывала их с королем. Перевела взгляд на себя: в одежде, но юбка задрана так, что открывает ноги. Посмотрела на короля. Спасибо, Ваше Величество, что юбку до белья не задрали и свои штаны не расстегнули! Хотя и так: картина маслом.

Что ж, работаем с тем, что имеем. Тай откинулась на диване, чуть прогнулась и повела плечом. Подол задрался ещё выше, можно сказать, что критически выше, а вырез платья наоборот обнажил плечо. Слегка, но тем не менее, обольстительно улыбаясь, она наблюдала, как челюсти дам отвисают, а кавалеры наоборот, скажем так, наполняются энтузиазмом, глядя на неё. Король прервал этот увлекательный спектакль. Внезапно заорал так, что жилы вздулись на лбу:

— Прочь!!!

Придворных сдуло так же быстро, как до этого принесло.

— Не нравится, венценосный мудак, когда всё идёт не по твоему плану? — думала Тай не сделав даже движения, чтобы как-то поправить одежду.

А король оглядывал её от макушки до носков туфель и зверел всё сильнее. Когда злость достигла, видимо, критической отметки, он заорал теперь не неё:

— Что вы тут устроили?!!

— Устроили, похоже, вы, а я только подыграла. А что? Распутная эльфийка покушается на известного своей добродетелью короля! — насмешливо пропела Тай и прогнулась чуть сильнее.

Лицо короля из красного стало багровым.

— Вот бы ты тут прямо и окочурился на радость всем! — мстительно подумала Тай. — Но очень вряд-ли, что миру и мне так повезёт!

Эльдар уселся на диван напротив неё и пыхтел некоторое время, злобно уставившись на парк, и избегая смотреть на нее, чтобы не раздражаться ещё больше. Постепенно, он совладал с собой:

— Вы так и будете лежать передо мной?

Вот это уже больше похоже не на рёв быка, а на шипение змеи. Тай невинно округлила глаза:

— Простите, Ваше Величество! Думала, вам нравится! Вы же эту инсталляцию и устроили!

— Нравится! Могу показать насколько! И прямо здесь! Или мы, быть может, поговорим, чтобы не доводить до этого?

— А, может быть, нам и правда, стоило поговорить сначала, чтобы не доводить до такого? — уже ледяным голосом отвечает княгиня. Ни капли чувственности не осталось ни в голосе, ни в позе, ни в лице.

— Простите! — неискренне кается король. — Мне просто хотелось подтолкнуть вас быстрее принять решение. Показать моё к вам расположение. А тут все эти люди… Такая неловкость!

Иронично глянув на него, Альтея ответила:

— Вы меня подтолкнули, не сомневайтесь, — она одним гибким движением села и одёрнула юбку. — Придёт время и станет понятно, к чему же на самом деле вы подтолкнули меня… О чём вы хотели говорить со мной? Говорите сейчас потому, что, к сожалению, спешные дела вынуждают меня покинуть Дормер. Мы выезжаем завтра утром.

Король сжал челюсти так, что желваки заходили. Как эта баба раздражала его! Заводила, дразнила, постоянно бросала вызов! Ладно! Надо отступить сейчас потому, что Северная Стерва, похоже, в бешенстве и неизвестно что может натворить. Или на что спровоцирует его…

Эльдар собрался, нацепил доброжелательную и любезную мину, сокрушенно свёл брови:

— Простите меня, Ваша Светлость! Каюсь! Думал, что мой напор польстит вам, покажет с каким нетерпением я жду вашего ответа и, быть может, подтолкнёт вас решить быстрее и в мою пользу! Быть может, мы встретимся у меня в кабинете вечером?

— Не вижу пока нужды, Ваше Величество. Мы так и не начали работу над договором, а соглашение о поставках уже подписано. Раз работы над бумагами не предвидится, то устно некоторые вопросы мы можем обсудить и здесь. Уверена, защита от прослушки на этой беседке первоклассная.

Король снова переключился, сменил личину. Раз ты, Королева скархов, не хочешь по-хорошему, то… Теперь он уже не пылкий кавалер, а расчетливый делец или политик. Позу изменил: с изящной на подчёркнуто небрежную, вальяжную. Хищник на охоте. Кажется, что расслаблен, но нет, ждёт неверного движения жертвы.

— Мы, действительно, можем обсудить всё здесь, если вы настаиваете, моя леди, — любезно, но с ноткой издёвки звучит голос короля. — Мои условия просты и понятны. Их всего лишь два.

Он сделал паузу, чтобы привлечь больше внимания к своим словам, а затем заговорил голосом не менее ледяным, чем был у Альтеи. Игры кончились:

— Я оставлю прежний договор с Гарнаром в силе, включая вашу автономию от Дормера и все свободы и привилегии, которыми вы обладаете. Взамен мне нужно только две вещи. Во-первых, бумаги из Лиметты никогда не будут обнародованы. Если вы сделаете это, то все наши договоренности будут аннулированы, мало того, я заберу себе Нижний Север. Можете закрыть Врата хоть навсегда! Экономика Дормера, конечно, пострадает и развитие магии замедлится, но мы выживем. А вот выживете ли вы — большой вопрос!