Дойдя до алтаря, жениху и невесте пришлось разомкнуть руки и встать по обеим сторонам алтаря. Священник встал между ними, но чуть в отдалении, не мешая им видеть друг друга. Он только свидетель того, как они принесут брачные клятвы. Когда же они опять сомкнут руки, никто не сможет уже встать между ними. Охрана, не сговариваясь, рассредоточилась вокруг, отсекая, по сути, молодую пару от присутствующих. Странная церемония!

Мар должен был принести свои обеты первым. Он так хотел бы принести старые клятвы, что связали бы их жизни в одно! Но разве он имеет право распоряжаться жизнью любимой? Поэтому он, скрепя сердце, произнес принятые в Дормере формулы брака:

— Я, Адельмар, беру тебя, Альтея, в жены и обязуюсь хранить, беречь пока смерть не разлучит нас…

Теперь её очередь. Она, глядя только на него, и, слегка насмешливо, как ему казалось, улыбаясь заговорила:

— Я, Альтея, признаюсь перед богами и людьми, что люблю тебя, Адельмар, так, как только может женщина любить мужчину…

Старая формула зазвучала под сводами храма. Такого не было уже много сотен лет. Истинный брак, единственный, какой знал этот мир до прихода дормерцев! Люди замерли. Безумная северянка связывала свою жизнь с жизнью брата короля. Если умрёт он, погибнет и она. Безумие! Но был тот, кто радовался. Хотя, точнее было бы сказать, что король Дормера испытывал головокружительное облегчение. Вот зачем ей нужно было это странное платье!

Королева скархов не собиралась губить его брата! Она с самого начала планировала защищать своего мужа от него! Если умрёт он, то и она тоже, и магия Гарнара окажется под угрозой, ведь вторая из сестер явно не могла быть наследницей. Сейчас это стало ясно. Сильный менталист не может быть идеальным вместилищем родовой магии. Оставалась младшая. Где она и способна ли принять на себя магию Гарнара в полноте? Пока это не станет известно, княгиня Гарнара неприкосновенна, а значит и её муж тоже.

Эльдар горько улыбнулся. Он хорошо потрудился над своим образом, раз все вокруг уверены, что он способен убить собственного брата ради уязвленной гордости или стекляшек, способных удерживать в себе магию!

Мар в очередной раз оказался прав, а он сам чего-то не видел в Северной Стерве, или не видел ничего. Да, она воспользовалась братом, чтобы защитить от него Гарнар, но и обезопасила его, как могла. А если учесть то, как она на него смотрит… У короля было много женщин, он никогда не считал их, но их было много. На него так не смотрел никто и никогда, даже тогда, когда он забавлялся навязывая своим пассиям любовь.

Старые книги не врали, любовь нельзя навязать. Страсть, одержимость, что угодно, но не любовь, потому, что любовь — это выбор самой души, её суть. Мар опять прав! Люди не куклы, ими нельзя управлять, как бы ни хотелось. Манипулировать, если у индивида не хватает воли, да, а управлять, если конечно психика не изломана в хлам, нет. Любой, самый предсказуемый, на твой взгляд, ход, может дать совершенно противоположный результат.

Взять ту же Альтею. Он, дурак, радовался, что она и не смотрит на брата, а она, всего лишь, боялась сорваться. Мар оказался более "мягкотелым". Он и не пытался скрывать свои чувства. Глядя на то, какими страдающими глазами он смотрит на Королеву скархов, Эльдару хотелось удавиться… Это было тогда, когда он считал, что она играет братом…

Теперь же, глядя в прекрасное, сияющее любовью и нежностью лицо эльфийки он испытывал к ней глубочайшую благодарность. Его брат, всё-таки получил то, что так искал и чего был достоин: он увидел лик любви.

Эльдар верил теперь, что она и раньше, с улыбкой, как и большинство этих чокнутых фейри, когда играют с жизнью, спасла Мара, не ожидая, что выживет, и, уж точно, не желая что-то получить взамен. Он благодарен и не забудет этого. Он никогда не посягнет на её жизнь. Сердце захолонуло, его словно стиснуло ледяной рукой. Клятва! И пусть! Если она убьет его, то брат со своей хитроумной женой придумают как обойти её или отменить. Сильнейший маг и фейри королевского рода! Эта парочка будет непобедима!

— Я, Альтея, признаюсь перед богами и людьми, что люблю тебя, Адельмар, так, как только может женщина любить мужчину. Я принимаю твой путь под небесами и предаю тебе свой. Я уравниваю свою магию и годы своей жизни с твоими. И пусть будут боги свидетелями тому!

Всё! Клятва произнесена. Сейчас они соприкоснутся руками и, если боги примут клятву Альтеи, у неё над сердцем появится символ. Для того и нужно платье с таким странным вырезом: чтобы засвидетельствовать всем, что клятва принята и эта женщина полностью принадлежит одному мужчине на всю жизнь.

— По классификации принятой ранее, их брак считался бы полумагическим, ведь обязательства приняла на себя только одна сторона. И слава богам! Если она умрет, брат не последует за ней. Всё обошлось лучше, чем могло бы, — размышлял король.

Когда Альтея замолчала, священник произнес:

— Соедините ваши руки…

Адельмар поднял ладонь, давая ему понять, что ещё не время. Он заговорил, а сердце короля остановилось:

— Я, Адельмар, признаюсь перед богами и людьми, что люблю тебя, Альтея, так, как только может мужчина любить женщину. Я принимаю твой путь под небесами и предаю тебе свой. Я уравниваю свою магию и годы своей жизни с твоими. И пусть будут боги свидетелями тому!

Святилище, битком набитое людьми молчало. Священник, не скрываясь, плакал. Первый магический брак за сотни лет! Он уже не пытался продолжать церемонию, а ждал, когда ему подадут знак.

Адельмар, между тем, не торопился. Он сделал паузу, пристально вглядываясь в лицо своей уже почти что жены. Альтея ответила ему таким же прямым взглядом. Тогда он заговорил опять:

— Я также подозреваю в тебе свою истинную пару и прошу тебя, Альтея, о проверке, чтобы путь наш вместе продолжился и дальше, не только под небесами этого мира.

Люди ахнули. Почти никто не понял, о чём конкретно идёт речь, но звучало грандиозно! Чтобы описать чувства короля и других сильных магов, достаточно будет сказать, что подобного они раньше не испытывали.

Они жили магией, дышали ею, но испытывать себя так и бросать вызов богам ни один из них не решился бы. Тем более, ради чего? Ради любви и того, чтобы связать души навечно? Что за блажь! Как такое вообще можно было бы ожидать от существ, которых они считали такими же, какими были сами: сильными, жёсткими и рациональными, и никогда не заподозрили бы в сентиментальной чепухе? Что ответят им боги? Что будет, если они не окажутся истинными? И как жить рядом с ними, если окажутся?!

Пара, связавшая себя узами любви, своим примером может подорвать сами основы их общества, построенного на рациональности и насилии. Потому, все государственные мужи, как один, горячо желали новобрачным, чтобы боги покарали их сейчас за наглость для всеобщего спокойствия.

Король же едва держался. Такого ужаса он не испытывал никогда, даже в детстве, когда первый раз убил человека: наёмника, который был послан, чтобы убить его самого. Хотелось закричать, остановить всё это, но он изо всех сил сжимал зубы и кулаки, и держался.

Брат всегда был на его стороне, он тоже будет. Если он так решил, то — в добрый путь! Хотя, признаться, они удивили его. Оба. Оказались не такими, как он всегда думал о них. Вот тебе и менталист!

Взгляд Эльдара упал на юную сестру, теперь уже, жены брата. Она тоже держится из последних сил, лицо бескровное. Неужели у него такое же? Да, детка, нелегко отпускать в полёт тех, кого любишь, тем более, что полёт этот может слишком быстро и трагично закончиться встречей с землёй!

***

Священник кивнул, давая понять, что услышал брата короля. Он, не вытирая слёз, выступил вперёд и громко провозгласил:

— Дети! Вы пожелали участвовать в великом таинстве и испытать себя и богов. Так пусть же они увидят ваши сердца!!! Опустите щиты и соедините руки!

Эльдара откровенно потряхивало от напряжения и ужаса. Он смотрел на брата и его жену, потом взгляд его возвращался к Анастас Гарнарской. Она единственная из присутствующих испытывала то же, что и он сам: смертельный страх за близкого человека.