Всмотритесь в этот мир… Краски в нём насыщенней и ярче, чем привыкли видеть мы. Небо бездонного лазурного цвета. Солнце похоже на наше, но ночью на небосвод выкатываются два лунных диска и заливают серебристым светом удивительные и такие разные земли.

В этих королевствах живут люди, похожие на нас с вами. И удивительные существа, о которых мы могли читать только в сказках. Или не знаем о них вовсе. Они реальны. Они любят и ненавидят, покоряют и борются за свободу, совершают чудовищные преступления и являют чудеса храбрости, благородства и самопожертвования.

Они живут не в сказке, а потому не идеальны. Они совершают ошибки, много ошибок. Как мы с вами. И иногда исправляют их, как и мы. Среди них есть сильные и слабые, добрые и злые. А, чаще всего, они и те, и другие потому, что не идеальны. И в этом они тоже похожи на нас с вами.

Всмотритесь в этот мир. Он похож на ларец, полный драгоценных камней, от сверкания граней которых не отвести глаз. Он благоухает как самые лучшие благовония. Он пробуждает все наши чувства одним своим существованием. Заставляет всматриваться и вслушиваться. Манит и влечёт к себе. Призывает мечтать и верить в чудеса.

Почему, спросите вы? Он полон магией, этот дивный мир. Он дышит, переливается, благоухает ею. В нём она жива и сильна. А, значит, тут возможно всё…

Есть люди, которые обманывают подобных себе. Они, рано или поздно, будут разоблачены и наказаны. Есть те, кто обманывают богов. Они познают их гнев и раскаются. И есть те, кто обманывают себя. Это — опасные безумцы. Они погубят себя и тех, кто рядом."

Это наставление всплывало в её голове всё чаще. Особенно в последние дни. То, сочувствующим шёпотом, то, издевательским смехом. Сейчас оно звучало набатом, отмеряя время, которого почти не осталось. Оно гнало её вперёд на пределе дыхания, несмотря на дикий страх, что скручивал внутренности. Остановиться, вернуться было ещё страшнее.

Улицы Лиметты в этот час были пустынны. За нарушение комендантского часа полагалась смерть. Хотя и без этого, желающие вряд-ли бы нашлись. Сейчас, когда не светило солнце и не слышен был гомон улиц, город выглядел особенно жутко. Вымершим. Наступающая ночь почти скрывала следы разрушений. Почти, но не совсем. Что было не скрыть, это запах. Особая смесь гари и разложения. Сколько ни проживи, не забудешь. А ещё тишина. Такая свойственна мёртвым или таким вот покорённым, разбитым городам, где жители, даже у себя в домах, двигаются и говорят почти беззвучно, смертельно боясь привлечь внимание хищников, что бродят по улицам. Собаки не лаяли. Их почти всех съели во время осады. Как и кошек, голубей, крыс. Город молчал. Только тяжёлые шаги патрулей иногда разбивали неестественную, больную тишину.

Она, заслышав тяжёлую поступь, разговоры и смех, замирала за какой-нибудь выбитой дверью или перевернутой повозкой. Переждав, неслышной серой тенью скользила дальше, прижимаясь как можно ближе к стенам домов. Шпили замка Наместника провинции Ламеталь служили отличным ориентиром.

Замок возвышался черной громадой на фоне стремительно темнеющего неба, подавлял город, лежащий у его ног. Перед временным логовом захватчиков горели костры. Они ярко освещали площадь перед высокими, обитыми железными полосами воротами. Незамеченным не подберешься. Как будто недостаточно было магов, которые чувствовали каждую мышь в радиусе квартала! Её пока не чувствовали.

Прижавшись спиной к стене, укрытая тенью домов, щитами и чарами отвода глаз Тай медлила. Ей нужно время, немного времени, чтобы окончательно решиться. Заставила себя расслабить сведённое напряжением тело, закрыла глаза и отрешилась от настоящего.

Сейчас она была там, дома, в сердце гор. Ветер в лицо, тяжесть клинка в руках. Несмотря на завязанные глаза, а, может быть, и благодаря им, она чувствует так много: биение жизни в каждом живом существе, которое ползет, бежит или парит неподалеку; течение магии в ней и вокруг. Она слышит мир, а мир слышит её. Танцует Танец Ветров на узком карнизе, что навис над пропастью. Порода осыпается под ногами, но она знает, что не упадёт. Магия — её глаза, равновесие — её суть. Вдох. Выдох. Разворот. Она отвоюет, выгрызет время для тех, кого любит. Сыграет положенную роль, будет изворачиваться, лгать. Предаст свои принципы, но не потеряет себя.

Открыла глаза. Убрала чары отвода глаз. Натянула капюшон на лицо и выступила на освещённую площадь из тени. Маги заметили её почти сразу. Один из них подал знак остальным. Разговоры и смех резко смолкли. Воины перегруппировались, в их силуэтах, ярко видных на фоне огня, легко читалось напряжение. Кто знает, чего ожидать от щуплой фигурки в длинном плаще? Всякого навидались на этой грёбаной войне.

Пока она двигалась по площади, вдоль длинных рядов виселиц, воины активировали артефакты. У магов на пальцах плясали боевые заклинания, только сбросить. Увидев, что приближается женщина, напряглись сильнее. Одна, ночью. Кто знает, что за сюрприз несёт с собой. Магические заряды — та ещё гадость. Разнесёт квартал, поминай как звали. Тем более, что походка неуверенная, неровная. То-ли испугана до смерти, то-ли напичкана чем. Когда подошла ближе, один из магов бросил сканирующее заклинание.

— Чисто, — прозвучало, наконец.

Люди стали понемногу расслабляться и подтягиваться к ней в ожидании развлечения. Ведь понадобилось же девке что-то здесь, в месте, куда местные под страхом смерти не пойдут.

— Что нужно?

— Ваш господин ищет магичку с хорошим резервом. Проводите меня к нему, — услышали тихий голос.

Тень от капюшона не позволяла разглядеть лицо. Пара человек тут же попыталась подойти ближе. Старый вояка со зверской рожей, оттеснив их, схватил девчонку за руку и толкнул в сторону.

— Уходи отсюда. И дорогу забудь! — бросил он даже голос не понижая. — Ты четвёртая. Троих унесли через эти ворота, только что живы остались.

— Куда мне идти? Туда? — ответила она негромко, чтобы не слышали другие, и кивнула на виселицы.

Там до сих пор болтались бунтари из местных и солдаты, уличённые в мародерстве и насилии. За площадью темнела Лиметта, ещё хорошо видимая в сумраке догорающего дня. Ранее — жемчужина Запада, второй город королевства: с широкими улицами, роскошными кварталами, университетами и семью сотнями тысяч жителей. Теперь разграбленная, сожженная, смотрящая на мир провалами окон и дверей. Чьи разрушенные стены и башни поднимались к небу, словно руки в мольбе.

— Некуда идти, — негромко выдохнула девушка, не отводя взгляд от виселиц. — А ваш хозяин держит слово и соблюдает договоры, — запнулась и закончила уже твёрдо. — Спасибо, что вы ещё способны на милосердие.

Она склонила голову, а солдат нахмурившись сильнее, буркнул своим:

— Сам проведу, — и пошел вперёд.

Война — та ещё дрянь. Но осада Лиметты была адом, который не оставил у победивших никаких сомнений: они чудовища. Мерзавцы гордились этим. Тем, у кого имелась совесть, придётся с этим жить. Недолго и несчастливо, потому, что больная совесть убивает быстрее какого-нибудь хитровыкрученного проклятия.

Сейчас он добавлял в копилку своих грехов ещё один. Знал, что Командующий переносит отведённую ему роль совсем не так равнодушно, как показывает. Не зря начал терять контроль над магией, как мальчишка. Потому ему и нужна женщина, чтобы сбрасывать излишки, хоть чуть. Знал, что девушка в доме терпимости умерла после получаса с Командующим. Потому и вынужден он портить дочек местных аристократов. Чем древнее кровь, тем сильнее магия… Сейчас он сам ведёт девчонку. Чувствует себя так, будто ведёт на эшафот. И не вести не может: другие стали бы глумиться над ней. Сдаст пост и напьётся, чтобы забыть это всё. Хоть на время.

Они вошли внутрь замка, прошли по длинной галерее, поднялись на второй этаж и остановились у тяжёлой резной двери. Солдат постучал и вошёл внутрь, не закрывая дверь. Тай огляделась. На первом этаже было шумно и казалось, будто попал в казарму. На втором: тихо, чисто и безлюдно. Слуги, наверное, до смерти боятся временного Наместника Лиметты.