— Судя по трактатам древних, у эльфов был матриархат и сами они обладали крайне мерзким нравом. Вполне естественно, что девушка, магия в которой так сильна, что она смогла закрыть Врата, похожа на своих предков. Королевская кровь древних — это не шутки!

Лучше отвлечь короля и не получилось бы. Он скривился как от зубной боли. Короли Дормера вообще не любили вспоминать, что князья Гарнара — потомки королей, что владели целым континентом и под властью которых магия, наука и свободы в обществе достигали невиданных и недостижимых в теперешних условиях высот. А сами они — потомки наёмников, которые убегая от войны в своём мире, сумели прорваться в этот мир.

— Думаю, что мы ещё сможем составить о княгине Гарнара каждый своё мнение, когда она приедет сюда. Я начал переговоры и, рано или поздно, они завершатся.

— Нет, мой мальчик, не утешай меня! Мельчает всё: магия, студенты и их способности. Таких как вы у меня уже давно нет, и я не о резерве, а о характере, дерзости, храбрости. Боги, к чему мы идём?! — экспрессивно возмущался ректор магической академии Дорма.

Он вскочил со своего гигантского кресла, больше похожего на трон, и бегал по кабинету, театрально воздевая руки. Мар рассматривал магистра Элвина и удивлялся: за прошедшие годы он ничуть не изменился. Выглядит этаким одуванчиком: с пышным венчиком волос и окладистой белоснежной бородой. Кажется, подуй — улетит или рассыплется. Но такой же фонтан эмоций и чувств, что и раньше. Двигается с завидной лёгкостью и ярко-зеленые молодые глаза блещут задором и умом.

Он всегда был в курсе всего, что происходит в стенах академии: начиная с кражи на кухне и заканчивая тем, как движутся эксперименты у каждого соискателя на звание магистра. Перемещался по академии с такой скоростью, будто порталами пользовался. Держал всех крепко в своих небольших сухоньких кулачках, но при этом был неизменно добр и великодушен даже к тем, кто провинился. Его любили все, кроме, быть может, нескольких амбициозных магистров, которые в силу своей родовитости или заслуг метили на его место.

Элвин знал об интригах, но плевал на них. Он пережил трёх королей на своем посту, и если бы его можно было снять, то уже давно сняли бы потому, что он никогда не держал язык за зубами даже с королями. Всё что его интересовало в этом мире — магия, академия и его студенты, настоящие прошлые и будущие. Он помнил их всех, узнавал даже через годы. Когда какой-нибудь здоровенный, побитый сединой и шрамами боевой маг заявлялся сказать ему спасибо за науку, Элвин не только узнавал в нём того прыщавого недоросля, что знал, но и помнил все его проделки и достижения.

Приехав в академию, Мар сразу отправился к ректору поздороваться и вот уже полчаса выслушивает стенания на тему того, как всё и все обмельчали. И раз наставник не останавливается, значит что-то хочет сказать ему, надо только правильно задать вопрос. Вот и спрашивал он то, сё, но, видимо, не о том, о чём Элвин хочет говорить.

— Но, как я слышал, недавно студенты знатно пошалили. Выставили магистра Варха и его увлечения напоказ. Тот, кажется, даже уволился?

Да! Попал в точку. Магистр Элвин прекратил метания, забрался в своё кресло. Лицо его сейчас было на диво злобным, Мару показалось, что сами черты лица стали резче. Что-то хищное проступило в нём, даже говорить стал с присвистом, словно челюсти видоизменились:

— Я, старый дурак, расслабился и пропустил забавы этого слизняка. А он несколько лет обижал моих девочек! Назначал им встречи в городе потому, что любое принуждение в стенах моей академии я бы почувствовал. Двоих выкинул за то, что отказали ему. Теперь голову ломаю как их вернуть и компенсировать остальным мою преступную небрежность!

Высказав наболевшее, он успокоился. Некоторое время они просто молчали. Между ними и раньше ощущалась некая общность, теперь вот тоже. Мар называл это про себя тягой и сочувствием выродка к выродку. Его так в лицо называли много лет, а магистр был удивительным существом неизвестной природы. Странно, что никто другой этого не замечал. Мару же всегда казалось, что называя магистра Элвина человеком, люди ошибались и сильно.

Вот и сейчас это видоизменившееся лицо с чуть плывущими чертами, странный голос, словно ему неудобно говорить… Похоже на подготовку к трансформации. Но ведь оборотней давно нет в их мире! Или же есть? Магистр потерял контроль или решил сбросить маски? Если и да, то явно не сейчас потому, что он заговорил дальше. Уже сходя на привычный лёгкий тон. Мар, однако, не купился и очень внимательно слушал.

— Один из моих вечных нарушителей дисциплины показал мне недавно формулу возобновляющегося заклинания. Мальчик, кажется, шалит только для того, чтобы попасть в мой кабинет и залезть в мои книги и в мою голову! Так вот, я столько времени убил на беседы с ним, а он не смог правильно выставить векторы! Энергия утекала бы с каждым циклом и на каком-то этапе заклинание бы иссякло. Пришлось поправлять, — вздохнул ректор, — и всё получилось отлично. При каждом воздействии на заклинание, оно получало энергию для дальнейшей работы. Это прорыв! Парень, конечно, умница, ведь заклинание многозадачное, но до конца сам всё-таки не дошел!

— А, может быть, вы просто поторопились с помощью?

— Вот ещё! — надулся магистр Элвин. — Этого ублюдка надо было срочно наказать! — и безо всякого перехода. — Я сказал припрятать пока формулу, а то присвоят. А тут уже готовое звание магистра парню будет. Но пока рано, третий курс. Так что открытие полежит у меня на полке года три под кодовым названием "вечные портки".

Мар спросил, уже не сдерживая улыбку:

— Лавиль сказал, что хулиганов не нашли.

— Не нашли, конечно! И не найдут, хотя будут очень тщательно искать. Такой скандал! — весело блестит глазами старик.

Он побарабанил пальцами по подлокотнику своего "трона" и приступил к следующей цели беседы — обманчиво нейтральным тоном спросил:

— Ну, и как там во дворце?

Мар не менее нейтрально ответил:

— Как и прежде. Магистр Марвин сказал, что вы совсем не появляетесь при дворе. Намекал даже на ваши проблемы со здоровьем.

Магистр фыркнул:

— Старый интриган сам распускает эти слухи, даром что архимаг. Он ещё и ко двору меня не пускает. Приглашения иногда приходят, но с опозданием, а чаще просто теряются. И виноваты всегда его ученики, которых он потом жестоко наказывает за такие досадные просчёты. Ха!

— Зачем ему это нужно? — изумился Мар.

Интриги, конечно, никто не отменял, но сферы деятельности архимага и ректора академии никак не совпадали. Элвин, к тому же, никогда не участвовал в гонке за влияние на короля. Поэтому вражда двух сильнейших магов была ему непонятна.

— Что ж тут непонятного! — ответил ректор на его вопрос. — Бережёт меня, старый дурень.

Элвин увидел изумлённое лицо молодого мага и довольно рассмеялся:

— Хорошо мы водим всех за нос, да? Мы дружим, мальчик мой, с тех пор как были желторотыми юнцами и дружба наша началась здесь, в академии. Всякое было, — помрачнел он, — но мы сумели сохранить её и бережём друг друга, как можем и умеем. Ведь из нашего поколения остались, наверное, только мы.

Остро взглянул на Мара:

— А не пускает он меня потому, что хорошо знает: я плюну в рожу теперешнему королю за ту бойню, что он посмел развязать на наших землях!

Мару захотелось просто умереть от стыда:

— Вы можете плюнуть в меня, магистр, даже сопротивляться не буду. Я виноват в войне в той же мере, что и он.

— Раскаяние — это очень хорошо, конечно! Но я знаю, что нет. Думаешь, я не вижу следы клятв подчинения на твоей ауре и то, что ты отказался от них примерно год назад?

Мар изумлённо воззрился на старого мага.

— Да, умею, — самодовольно усмехнулся тот. — Многое умею из того, что и не снилось современным ребяткам. Как и Марвин. Мы формировались и учились, когда магия была сильнее и вам эти навыки теперь просто недоступны. Даже тебе, мальчик мой, несмотря на всю твою силу. Потоки магии слабеют год от года. Тонкими плетениями становится всё труднее пользоваться.