Площадь взорвалась криками. Неизвестно, были ли в толпе подсадные — те, кто славили бы короля и его брата в любом случае? В них не было нужды. Жители западных провинций кричали так, словно одержали великую победу.

Последнее, что врезалось в память Мару, когда он уходил с балкона — это то, как плакал Дарбор.

***

Банкет, вполне ожидаемо, прошёл как череда поздравлений Мару и восхвалений королю. Неизвестно, насколько они были искренними, но король был силен, как никогда, и никто из лордов Дормера, находясь в своем уме, не решился бы на открытое противостояние. Глубинное недовольство, конечно, есть и будет, но, опять же, король силён. Они пережили то, что он начал войну и выкосил всю старую верхушку аристократии. И это переживут, а если нет, то туда им и дорога.

Лорды Запада ликовали. Эльдар посмеивался про себя, что вот и произошло невозможное: они смотрят на него нежно, почти с любовью. Мар всё ещё в ступоре. Механически раскланивается с теми, кто к нему подходит и держится только за счёт привычки контролировать себя. Его можно понять, но каков бирюк! Военный, до мозга костей, не политик. Да ему и не надо. Вон как преданно взирают на него будущие подданные. Заслужил за пять лет безупречного служения им. Заслужил. Он настолько настоящий, что заслуживает всего, что имеет и намного большего. Цельность, доброта, преданность, — разве не прекрасные качества для короля? Хорошо, что хоть у одного из них они есть!

И Эльдар, ослепительно улыбаясь, продолжил покорять и обаять подданных, внимательно отслеживая и запоминая тех, кто в дальнейшем может доставить проблемы. Люди сейчас выдавали самые искренние реакции, мало приглушённые самоконтролем.

Когда подошло время, собственно, самого Перелома — момента наступления нового года, король направился к королеве. Эуфимия, во всё время банкета, просидела сломанной куклой в своём кресле. Это плохо, что она не выполняет их договоренности и не ведёт себя естественно. Потрясена или бунтует? Король подал ей руку и с чуть большей силой, чем требовалась, не помог встать, а выдёрнул её из кресла. Это был единственный жест недовольства, что он мог себе позволить на людях. Она даже не посмотрела на него. Потрясена. Ничего, привыкнет. Уж с ней-то советоваться как управлять страной он, после произошедшего, точно не будет.

— Нам нужно поговорить! — требовательно рычит на ухо королю Мар. Он подошёл "поздравить" его после представления стихийников и теперь, сжимая в "братских объятиях", вымещал свою злость и требовал объяснений.

— Конечно, Большой брат. В Малом Кабинете, после всего, — ослепительно улыбается король, с лёгкостью отстраняя его. Что-что, а слабаком Величество не был.

С трудом выдержав положенное время, и отцепив от себя Дарбора, пообещав ему встретиться днём, Мар, наконец, оказался в своём крыле дворца. В голове шумело. Он содрал с себя тряпки и пошёл в душ. Открыл холодную воду и стоял под ледяными струями, пока не замёрз. В голове посветлело, но ему всё ещё казалось, что он спит и всё это — причудливый сон или, быть может, кошмар? Брат, не спросив, сунул ему в руки корону. И пусть он единолично управлял Западными провинциями уже пять лет, но статус имеет значение. Его, в итоге, настигает то, чего он боялся всю жизнь. И как, интересно, этот страх характеризует его самого? Как труса?

Он быстро обтёрся, надел повседневную одежду и построил портал в Малый Кабинет короля. Там ярко горели магические светильники. Был накрыт стол и посреди стола стояла очередная бутылка фрилла. Брат, в том же пафосном белоснежном наряде, сидел в кресле, закинув ноги на банкетку. При виде него хитро и, кажется, мстительно улыбнулся:

— Что, охлаждал голову? Ты так радовался всегда, что это не твоё бремя. А вот, придётся привыкать!

— Зачем ты это сделал?

Эльдар встал, дотянулся до фрилла и разлил напиток в бокалы. Отсалютовал брату и отпил:

— Потому, что это твоя судьба. Ты был рождён для этого. Сам посмотри, — чуть качнул головой на край стола. Мар взял бумагу, лежавшую там. Это был указ короля о признании его законным сыном и наречении наследником престола, подписанный и заверенный рукой отца. И это явно не была фальшивка.

Первым чувством, что он испытал, прочитав документ, была иррациональная радость. Пусть ты взрослый мужчина, но было таким облегчением узнать, что твоё рождение не было ошибкой, что ты был любим отцом, пусть и такой странной, больной любовью. Словно тугой узел, к которому привык уже и не ощущаешь его, развязался у него в груди. Даже дышать стало легче.

Эльдар, казалось, видел все движения его души. А, может быть, так и есть. Его способности были до конца неизвестны никому. Любой сильный маг имел такого рода тайны. Он тоже. Какая разница? Брат с ласковой, одобрительной улыбкой наблюдал за ним, потягивая вино.

— Как мамаша, что смотрит, как её малыш учится ходить, — подумал Мар.

— Ты и вправду учишься ходить, Большой брат. Учишься быть тем, кем должен.

— Ты читаешь мысли, несмотря на щиты? — брякнул Мар.

— Только вблизи, и не всегда. Ты так взволнован, что и читать не надо, достаточно взглянуть на твое лицо.

Они посидели так некоторое время. Молча, думая каждый о своём.

— Это мой дед виноват, — внезапно сказал Эльдар. — Это он уговорил советников короля скрыть бумагу, пользуясь тем, что после смерти твоей матери король стремительно терял связь с реальностью. Он пообещал им другого наследника: не такого сильного, а, значит, более предсказуемого и управляемого. А нет, всегда можно отыграть назад и наказать какого-нибудь помощника, который-де скрыл важнейшие документы.

— Как ты раскопал это? Они же должны были уничтожить бумаги после твоего рождения!

— Сегодня я назвал не всех потомков заговорщиков, — хмыкнул король. — Ты видел, как они тряслись от ужаса? И поделом. Твои дворфы и прочие ручные зверюшки пустят их по миру. Уверен, что следующий Перелом Года они будут встречать где-нибудь в долговой яме, сыновья — в услужении, а дочери — в борделе. Но одна семья останется при своём. За ними, конечно, будут присматривать, но всё же. У них хватило ума сберечь это, — опять кивок.

Король выпил целый бокал фрилла и продолжил:

— Дед даже перед смертью не признался. Ему, видно, льстило, что его кровь будет владеть Дормером. Остальное не имело значения. Я не знал, но со временем меня насторожило поведение этих лордов. Они так тряслись и пугались друг друга, будто бы старая история не завершена. А значит, было ещё что-то. Понадобилось время, чтобы раскопать всё. Хочешь знать, как всё случилось?.. — Эльдар помедлил немного, и не дождавшись от брата реакции, продолжил. — Он был Хранителем тайн и знал, что сможет получить ребенка от короля, если принесет достаточно большую жертву. Знал и то, что потеря пары и предательство её доконают короля очень быстро. Ты же помнишь его. Разве мог такой ублюдок не воспользоваться тем, что само шло ему в руки? Целое королевство! Что стоили по сравнению с этим жизни нашего отца, матерей, твоя и моя?

— То есть ты тоже считаешь, что мои родители были парой?

Надо увести брата от мыслей о дедушке-ублюдке и от мыслей о том, что он, по сути, занял трон не по праву. Тем более, что он, что бы он там себе не думал, может править. А сам Мар — только управлять.

Король опять кривит губы: то-ли от невыносимой горечи фрилла, то-ли так горчат мысли брата:

— Ты, как обычно, недооцениваешь себя. Оно и понятно, привык быть в тени. Но ты научишься, Большой брат, этому не трудно научиться. У тебя есть многое другое, что сделает тебя прекрасным королём с каким-нибудь вдохновляющим прозвищем, — хохотнул Эльдар. — Смотри, ты ещё не король, но твои люди уже преданы тебе. У меня есть целая армия управленцев, соглядатаев, Тайная Канцелярия, а у тебя есть преданность. Конечно, в эти ряды могут затесаться предатели, но я спокоен за тебя. Дарбор, Васкин и другие, кто намного хитрее и беспринципнее тебя, не дадут случиться измене. Они вырвут глотку любому, кто пожелает посягнуть на тебя.