Эни подошла к древнему разлапистому дереву борхи и легко влезла по заскорузлой коре на нижний широкий сук.

— Вы, наверное, тоже любили сидеть так? — спросила сидя на суку и болтая ногами в воздухе, как ребенок.

— Да. Пока не родился Эльдар, я, практически жил тут. Потом уже нет, — скомкал он фразу.

Не расскажешь же девочке, что он не мог оставить брата ни на минуту опасаясь, что его убьют. А когда Дири подрос и мог защитить себя, он сам был уже взрослым и стало не до лазанья по деревьям. Она, однако, что-то поняла и грустно покивала головой:

— Конечно, вы же не могли оставить малыша. Тут такой гадюшник… Как вы выжили вообще?

Вопрос не требовал ответа, да она и не ждала. Помолчала ещё недолго и снова нацепила маску дурочки:

— Вы так выручили меня, дорогой лорд. Если бы не вы, не знаю, как бы я справилась…

Мар не купился. Ласково улыбнулся плутовке, уселся на землю и привалился спиной к стволу. Взглянул на неё снизу вверх:

— Вы отлично справлялись, леди. Думаю, мой брат ещё никогда не получал такой отповеди от женщины. Не хмурьтесь, я же хвалю вас. У вас на диво острый глаз и ум, леди. Какое счастье, что вы защищены семьёй, иначе ваши таланты не остались бы незамеченными.

— Что вы имеете ввиду под талантами? — уже без ужимок спросила она с детским любопытством.

Мар рассмеялся:

— Я, леди, не только тупой солдафон, но и командовал армией, воевал. У меня в подчинении были разные части, разведка, в том числе. И я не мог не оценить, как грамотно вы выбираете цель: самых уязвимых для вашего влияния, и как правильно вытягиваете из них нужные вам сведения или толкаете на желательные вам поступки. Вас никто не мог учить этому, не та сфера интересов, а, значит, врождённый талант.

— А почему хорошо, что я не смогу реализовать это? Талант же?

Мар опять ласково засмеялся и стал объяснять девочке сложные вещи, как стал бы, например, Солу. С Солом, кстати, у него произошел подобный разговор и парень согласился потерпеть немного, и подумать ещё над тем, куда ему податься. Обосновал он это так: "Чтобы папаша мой новоявленный не окочурился раньше времени от переживаний". Звучало грубо, но все они не могли не оценить тонкость чувств Сола и его любовь к отцу. Парень, как ни крути, пошёл на жертву.

— Один из моих воспитанников, тоже потомок эльфов, похож на вас леди: умный, хваткий, умеет добиваться своего и втираться в доверие. Он давно мечтает о Тайной Канцелярии, а мы отговариваем его всем нашим коллективом приёмных отцов. Не только потому, что там опасно. Люди ломаются там. Сол красив. Вы думаете, его не станут укладывать в постели к кому-нибудь? Если у человека нет склонности к таким вещам — это сломает его. И многое другое тоже.

Девушка выглядела потрясенной: глаза распахнуты, рот похож на букву "о".

— Вы рассказываете мне такие вещи!

Мар пожал плечами:

— Это — жизнь. Ещё скажите мне, будто вы не знали.

Эни поерзала на месте:

— А как понять…ну, что человек…такой… Ненормальный?

— Никак, — расслабленно отвечает Мар. — Только свидетельства других. Они хорошо прячутся.

— А кто из тех, кого, я видела при дворе?..

Девочке любопытно. И хорошо. Пусть учится быть осторожной.

— К примеру, лорд Мердок. Если бы вы с Солом попали к нему в руки и не были защищены… Кто знает, чем бы это закончилось для вас…

— Какие ужасные вещи вы мне рассказываете! Зачем?

— Затем, чтобы вы, милая леди, были осторожны. Может случиться так, что вашей сестры или охраны не окажется рядом и тогда вы будете беззащитны перед хищниками.

— Я не беззащитна! — возмущенно воскликнула девочка и Мар согласно покивал. Зачем её пугать больше, чем уже есть?

— Вы, к счастью, хорошо защищены от Мердока и прочих. Ваша сестра сейчас, а затем ваш муж будут охранять вас…

— Вы так говорите, будто я вещь, которую нужно беречь! Муж! У нас всегда выбирает женщина и, если у меня и будет когда-то муж, то он не будет указывать мне!

Мар и на это кивнул.

— У вас здесь только мужчины обладают правами. Как вообще живут ваши женщины?

— Приспосабливаются, — пожал Мар плечами. — Все мы приспосабливаемся.

— Вы мужчина и выбираете. И мою сестру выбрали сами!

Мар удивлённо воззрился на девочку, а та хмыкнула:

— Да. У нас все знают эту историю. Тай должна была рассказать. Это вопрос безопасности княжества.

Какой тяжёлый разговор получается! И не увильнешь. Он должен этой малышке, как ни посмотри. И Мар начал говорить аккуратно подбирая слова:

— К сожалению, и я никогда не выбирал. Мой резерв так велик, что я могу покалечить или убить женщину.

Эни не удивилась, не отпрянула. Только глубокомысленно заметила:

— Слышала. Вас как будто вывели специально, как мечтал в своих работах безумный магистр Маурус.

— Да. Вывели, для войны. Меня так точно, — ком встал в горле. — Я никогда не выбирал. И твою сестру тоже. Я даже лицо её не видел тогда толком. Магия вышла из-под контроля и я был как безумный. Поэтому нет, не выбирал. Я только думал о том, что она магичка, а значит, у неё есть шанс не умереть.

— А потом? — полюбопытствовала девочка.

Мар опешил. Он тут кается в жутких вещах, а она…такой ребенок! Но ответил послушно:

— Потом, конечно, заметил.

Эни разулыбалась, словно он сделал ей подарок:

— Да. Её нельзя не заметить, — ни капли зависти не было в голосе девочки, только любовь и восхищение. — А теперь?

— Что теперь?

— Ну, что ты испытываешь к ней?

Приехали. Малышка уже придумала себе историю. Мар опять аккуратно подбирал слова:

— Не стоит романтизировать то, что было между нами. Там не было ничего хорошего. И я очень виноват перед твоей сестрой.

Эни опять поёрзала, хмыкнула и высказалась откровенно:

— О тебе тоже ходят нехорошие слухи, лорд Адельмар. Будто бы ты не интересуешься женщинами уже шесть лет. Вот мне и стало интересно: ты — извращенец или что-то испытываешь к моей сестре? Обещаю, никому. Могу поклясться.

Какая проницательность! Мар вгляделся в ещё почти детские глаза. Такая умница! Что же вырастет из неё? Снова вспомнил свой долг перед ней и ответил без обиняков:

— Я люблю её.

— Шесть лет?! А сейчас? Она ведь даже не смотрит на тебя!

— Ну и что. Это же я люблю. Её это ни к чему не обязывает. А что один… ну живут же как-то жрецы, что посвятили себя богам? Тем более, что семья мне и так не светит.

Девочка вопросительно посмотрела и он ответил. Постарался шуткой, правда, не получилось:

— Помнишь же, что мы выведены для войны? Почти все женщины в нашем роду умирают, рождая детей. Моя, мать Эльдара и многие другие. Я не хочу этого. Поэтому семьи и не будет.

Девочка сочувственно уставилась на него:

— У нас не так. Мама Тай умерла на сразу, как она родилась. Не знаю почему. А моя родила двоих и жила потом много лет, — голос Эни сорвался.

Ком в горле Мара стал просто огромным, но он заговорил:

— Я знаю, её забрала война.

— Да, — грустно говорит девочка. — Твои солдаты убили её.

Не было в голосе Эни ни ненависти, ни презрения, только грусть и боль. А Мар словно получил мощнейший удар в грудь боевой палицей: доспех защитил, но дышать ты не можешь. И говорить. Но он заговорил:

— Прости меня, — проскрипел он.

— Прощаю, — тут же грустно ответила девочка. Может быть, она не понимает, что говорит?

— Почему ты прощаешь меня?

Как можно простить такое? Как?.. Если его собственные внутренности сводит от боли и ненависти к самому себе! Что же должно испытывать к нему это дитя, покалеченной войной, с его помощью, с его участием?!

Эни спрыгнула с сука. Подошла к нему. Посмотрела сверху вниз, прямо в глаза, и удивилась:

— Как же я могу не простить тебя, если тебе тоже больно?

Как они шли с принцессой назад во дворец, к покоям северян, требует особого повествования. Она долго плакала у него на груди, после откровенного разговора. А он, даже понимая, что с таким лицом, как у неё сейчас, будет нельзя расхаживать по дворцу, особенно в его компании, не мог её остановить. Такое горе нужно выплакать. А раз он удостоился доверия малышки — будь, что будет! Он бы отвёл её порталом, но кто знает, как отреагирует на это клятва?