Эти горькие мысли ещё сильнее ослабили самоконтроль. Магия, казалось, уплотнилась и лентами потянулась к новой жертве. Дышать в комнате стало тяжело.

Девушка удивила. Вместо того, чтобы забиться в истерике, выпрямилась сильнее. Руки с усилием оторвала от плеч и опустила вниз. Голова поднята, лицо бесстрастно, глаза прикрыты. Слишком юна и глупа, чтобы попытаться создать иллюзию добровольности или покорности, хотя бы ради сохранения собственной жизни.

Зверь под кожей заворочался сильнее. Ему не нравился вызов, пусть и пассивный. Мар понял, что у него осталось только несколько минут относительной адекватности. Зачем девчонка ведёт себя так? Первое, чему учили магов: не бросать вызов более сильному сопернику, особенно, когда тот на грани срыва. Надо позаботиться, чтобы дурочка хотя бы выжила. Цепляясь за эти мысли, он достал из кармана флакон с зельем, подошёл к столу и отмерил в кубок положенную норму.

— Пей. Это позволит тебе не понести от меня, — уже тяжело ворочая языком, сказал он.

— Я приняла дозу. Мой флакон на столе.

— Ты не понимаешь чем рискуешь, когда хочешь обмануть меня в угоду своей семье! Тебе и никому другому не родить от меня сильного мага. Ты и ребенок просто не доживете до родов. Пей. Или я вызову лекаря и он уличит тебя!

Он уже почти ничего не видел, глаза затянуло алым маревом. Тай быстро подошла к нему, забрала кубок так, чтобы не коснуться его руки пальцами и разом проглотила содержимое.

— Я всегда держу слово! — прозвучало, как показалось ему, презрительно.

Осмыслить это он не успел. У Тай резко закружилась голова и зашумело в ушах. Она начала медленно оседать на пол. Мужчина подхватил её на руки и положил на кровать, с тревогой глядя в покрасневшее лицо:

— Ты, и правда, пила его? Сколько?

Зелье было безвредным. Превышение дозы, всё же, вызывало отравление. Не фатальное, особенно для мага. Но довольно неприятное: жар, спутанность сознания, иногда, обморок.

Он продолжал легко трясти её за плечи. Тай уже с трудом приоткрыла глаза. Напряжение последних дней отняло последние силы.

— Больше положенной дозы. Чтобы наверняка. Так даже лучше… — шепнула она, уплывая.

Он пристально смотрел на девушку, оценивая её состояние: покрасневшую кожу, частое дыхание, от которого грудь обозначалась под рубашкой. Видел, что опасности для жизни пока нет. Хотел послать за лекарем, но контроль, немного было вернувшийся, оставлял его опять, заволакивая мир радужной пеленой. Всё стало иллюзорным, кроме потоков магии, что пронизывали реальность, ткали её для него. На этом фоне серое пятно глухого щита служило вызовом. Потребность смять, покорить и разгадать загадку стойкости стало нестерпимым, снова, как уже бывало не раз, стирая рамки дозволенного.

Не соображая, проиграв последнюю битву с собой, мужчина чуть двинул рукой. Рубашка растаяла. Он смотрел на свой сегодняшний трофей с трепетом и восхищением. Девушка была дивно прекрасна с её фарфоровой кожей, светлыми, словно перламутровыми волосами, и нежным совершенным телом. Такими он в детстве представлял себе фей: дивно прекрасными и щедрыми к тем, кого полюбят. Как хорошо, что он не видит и не чувствует её страх!

Мар, в отличии от брата, не любил секс. Время и частоту встреч с женщинами ему, чаще всего, диктовала магия. Особенно в юности, когда эти встречи помогали её усмирить. Но и тогда, и потом, он шел на сближение очень редко и неохотно. Ему не нравилось ощущать страх партнёрши и чувствовать себя уродом на ярмарке. Как же! Самый сильный маг королевства, несмотря на юный возраст! С резервом столь огромным, что это считалось ранее невозможным. На связь с ним шли только зрелые магички. Уверенные в своих силах, циничные и жёсткие. Те, кому хотелось пощекотать себе нервы. Они храбрились, жаждали его, но страх каждой из них он ощущал всегда. Он горчил на языке.

Поэтому, со временем, Мар стал пользоваться только услугами известного в определенных кругах столицы дома терпимости. В этом царстве удовольствий каждый мог найти удовлетворение, даже он. Любая женщина могла прийти в этот дом, надеть маску, заработать и развлечься. В том числе, и сильная магичка, даже если она мать семейства или страж. Анонимность была основой этого бизнеса. Единственное, что следовало оговаривать — цену и рамки допустимого во время встречи.

Мар не стремился приукрасить происходящее для себя или партнёрши. Она получала деньги, он необходимую разрядку. Страх всё равно отравил бы любые потуги представить происходящее свиданием. Женщины никогда не соглашались на повторную встречу с ним, несмотря на более чем щедрое вознаграждение. Что ж, это было объяснимо и предсказуемо.

Сейчас никто не кричал у него в голове. Чужая магия не плескалась вокруг, провоцируя напасть. Это было приятно и…свободно. Он будто услышал собственные ощущения без помех. Это было ново и волнующе.

— Этак можно получить фетиш на бездыханные тела! — поддел он себя и, наконец, дотронулся, до своего трофея. Провел рукой по нежной шее. Ниже, ещё ниже и ещё… Связные мысли окончательно улетучились из головы. Он задыхался от восторга, изучая руками вожделенное тело, словно юноша, который впервые лег с женщиной. В каком-то смысле, так он себя и ощущал.

Медлить было нестерпимо, но некоторое время он всё же пытался вызвать отклик у своей любовницы. Понимал, что это невозможно, но пытался. Она так и осталась безучастной. И плевать! Он проклят и отвержен ещё до своего рождения. Обречён на одиночество и ненависть. Сейчас возьмёт свое и ничто другое не имеет значения!

Он оплел её всем телом и, глядя в лицо, толкнулся вперёд. Замер, залечивая рану. А после уже не помнил себя. Магия бурлила вокруг, свиваясь в видимый даже простым глазом, сияющий кокон вокруг их тел. Она пела, бурлила, излечивая, очищая его ауру, и, казалось, ликовала. Только он не в силах был заметить или проанализировать это. Всё, что он мог сейчас — чувствовать…

Немного придя в себя, поднял гудящую голову и впился ещё расфокусированным взглядом в лицо партнерши. Она дышала и выглядела нормально. Облегчённо выдохнул и, не размыкая их тел, перевернулся на спину. Обнимал лежащее на нем тело, упиваясь, дыша ею. Восхитительно было ощущать себя вокруг неё и в ней. Магия так и пела, выписывала узоры вокруг них. Но это не пугало.

Сейчас он вдруг, как до этой проклятой войны, снова почувствовал её своей частью, тарым и любимым другом, что ворчит, но прощает и ждёт. Почему? Он не знал, да это и не имело значения для него сейчас. Весь мир сузился до этой комнаты, до этой женщины. Она словно стала ответом на те вопросы, что он задавал себе, и даже на те, что задать не смел, потому, что страшился или стыдился.

Он лежал неподвижно некоторое время, даже дышал медленно и осторожно, опасаясь спугнуть восхитительное чувство. Как бы всё ни сложилось, всегда будет благодарен этой случайной любовнице за то, что она дивным образом, вернула ему цельность. Даже если на время. Чувствовать магию своей, союзником, а не чудовищем внутри себя, было невыразимо приятно. Словно осколки души собрались вместе и встали на положенные места. Как жаль, что судьбу этой девушки он разрушил безвозвратно! Шансов достойно выйти замуж после подобного контракта у нее нет… Что ж, он заплатит так, как привык. И сполна! Когда исполненный договор разведёт их врозь магической клятвой.

Горечь полоснула сердце. Магия отозвалась и окатила жгучей волной. Перевернувшись и прикрыв своё сокровище всем телом, он снова ощутил дикое возбуждение. Задвигался, не в силах противостоять тому, что было сильнее любого самоконтроля, и опять потерял себя. Умирал от желания быть ближе, глубже, выпивал её как воду в пустыне. Ничто не могло бы остановить его сейчас.

Очнулся, всё ещё рвано дыша, отодвинулся, тревожно вглядываясь в её лицо, проклиная собственную несдержанность. Два раза подряд! Что с ним? Он никогда не позволял себе подобного! Она спокойно дышала и не выглядела умирающей. Щиты были на месте, абсолютно непроницаемые. Отдышался после дикого ужаса, накатившего при мысли, что он опять убил женщину. Ни за что! Особенно её, эту незнакомку, чья красота действует на него так странно!