— Признайся, старый плут, ты устроил это специально? — подмигивает король Дарбору.

— Что ты, Величество! Случайность, не более того! Кто же знал, что эльфийское пойло сделает их всех такими дружелюбными?

***

Перед отъездом в Лиметту Мар зашёл к брату попрощаться. Протянул ему лист бумаги:

— Это копия письма моей матери, что она написала мне… перед моим рождением. Сказать "перед смертью" было тяжело до сих пор.

Эльдар отдёрнул руку:

— Ты что, с ума сошел? Делишься со мной друзьями! А теперь это!

— Подожди, не вспыхивай! Выслушай меня, — схватил Мар его за руку. — Ты знал своего деда. Ответь мне. Он сказал бы ей?

Понятно было, о чём он. Эльдар замер, покачал головой и медленно ответил:

— Нет, не сказал бы.

— Твоя мать была совсем юной и не училась, в отличие от моей. Она просто не знала! Не понимала, что умирает. Если бы она знала, то написала бы тебе. Возьми! Там нет ничего личного. Только слова любви матери к ребенку. Только утешение и ободрение. Всё письмо о том, что дитя любимо и желанно даже если его рождение несёт для матери риск или смерть.

Чуть дрожащей рукой король взял листок.

— Спасибо, брат.

— Архимаг королевства Дормер магистр Марвин! — объявил один из сопровождающих мага, и он сам вышел на "Площадку для переговоров", что располагалась на стыке земель Верхнего Гарнара и узкой полоски Дормера, которая втерлась между ним и Великим Лесом. На картах она не существовала потому, что была шириной всего в лигу и оставлена была, собственно, для таких вот случаев.

Добраться сюда сложно, только через горы, но при большом желании возможно. Место удивительно живописное: у подножия одной из самых высоких гор Гарнара, порода которой, если смотреть под определенным углом, и правда имела отчётливый синий оттенок. Рядом кристально-чистое озеро, воздух напоенный запахами разогретых солнцем трав и хвои.

Люди, оказавшиеся сейчас в этом дивном месте, размышляли, однако, больше не о красотах природы, а о войне, предательстве и убийствах. Маги обеих делегаций выглядели как хищники во время охоты: бесстрастны, недвижимы, насторожены. И только одно неверное движение жертвы — её жизнь будет кончена.

Тай с интересом рассматривала высокого, мощного ещё старика со снежно-белой головой, без признаков старческой немощи. Он двигался свободно, легко, взгляд острый. Такого нельзя недооценивать. Он считался самым сильным магом континента до рождения старшего брата нынешнего короля и, вероятно, до сих пор был самым умелым. Он, конечно, приготовил для неё какой-нибудь сюрприз, и не один. Что-то такое, что не засекут сканирующие заклинания.

Тай удивляло, почему её помешанные на безопасности наставники без возражений отпустили её на эту встречу. Сейчас, увидев архимага и оценив его как противника, размышляла о том, чтобы отказаться от неё вовсе.

Собственно, у неё были все возможности для этого. Древний регламент проведения переговоров близ Синей горы гласил, что сторона, которая настаивает на встрече, приходит на неё первой и обязана доказать отсутствие у себя оружия и других возможностей причинить вред. Если у другой стороны появятся обоснованные поводы в этом сомневаться, то она вправе отказаться от встречи или убить переговорщика, если его поведение покажется угрожающим. А оно легко могло показаться таким: чихнул, например, или почесался резко. Потому в древности и назначали здесь переговоры только по самым серьезным поводам, и давно уже этого не делали.

Странно, что Марвин вообще знал об этом месте, где к барьеру, охраняющему Гарнар, можно подойти вплотную. И о регламенте явно осведомлен: стоит смирно, лишний раз не шевельнется. И всё равно, не внушает он доверия.

— Ладно, будем решать по ходу дела. Посмотрим на его реакции.

— Княгиня Гарнара Альтея! — по её знаку выкрикнул один из гвардейцев.

Она выплыла величаво, будто и не пряталась тут же за камнем. Остановилась перед барьером. Он не даст нанести ей вред, пока можно не опасаться. Позволила себя рассмотреть, не зря же платье нацепила! А если серьезно, то прятать свою личность и дальше, не имело смысла. Она выходит на переговоры и скоро о ней заговорят, посыплются донесения во все разведки близлежащих стран. Не зря же она — правитель богатейшего княжества и потомок древних королей. Надо соответствовать.

Маг заговорил, помогая себе аккуратной жестикуляцией. Барьер почти не пропускал звуки, но было понятно, что он просит впустить его. Тай решилась. Всё равно однажды придётся это сделать! Качнула головой. Марвин понял и, развернувшись, повелительно приказал своим людям уходить. Когда площадка с той стороны опустела, он подошёл к барьеру вплотную и выжидательно уставился на неё. Тай приложила руку к барьеру и позволила магу пройти на свою сторону.

Марвин встал рядом с ней, медленно и со значением осмотрел её личную охрану.

— Они останутся, — твердо встретила его взгляд княгиня. — Вам нет веры.

— Согласен, что после всего произошедшего, глупо утверждать, что мы не такие. Однако, мне не хотелось бы лишних ушей. А потому, я клянусь вам, Альтея Гарнарская, своей жизнью, что не причиню никакого вреда.

Тай испытующе посмотрела на него, на руну истины, горевшую над его рукой. Дала знак своим людям, чтобы они отошли к дальнему краю площадки. Те, пусть и со скрытым недовольством, но повиновались. Отошли и замерли настороженно, готовые в любой момент действовать.

— А также, — продолжил архимаг уже только для неё одной, — я клянусь, что всегда действовал, действую и буду действовать ради блага Гарнара, вас и обеих ваших сестёр.

Опять спокойный, внимательный взгляд. Тай держит лицо, а мысли её, тем временем, скачут как белки. Клятва истинная, но при этом он архимаг Дормера. Он знает о других наследницах Гарнара, что неизвестно никому, кроме северян. Как клятва служения его господину может не вступить в конфликт с этой клятвой? Только в одном случае. И потому наставники отпустили её с горсткой людей, спокойно, к опаснейшему магу континента. Что ж, это объяснимо. Её прабабка Иринель была личностью незаурядной, чего же удивляться, что и истинный оказался ей под стать.

Тай не торопилась озвучивать свою догадку. И радости не было. Наоборот. Всколыхнулась боль. Он, этот старик, стоит и ждёт, что она признает его, а сам не сделал ничего, чтобы предотвратить войну и спасти жизнь собственному внуку!

— Ты всё поняла, — ещё один испытующий взгляд. — Алан писал, что ты — необыкновенное дитя.

Тай понадобилась вся её выдержка, чтобы сохранить маску спокойствия на лице. Маг, однако, не обманулся и ответил на невысказанный вопрос:

— Нападение на Гарнар я не мог предотвратить, я и не знал о нём до последнего. Король, по натуре, очень скрытный и подозрительный, и все важные решения озвучивает только перед самым началом событий. Всё, что я успел — это предупредить Алана.

Он ждал реакции на свои слова, любой. Но девочка молчала. Смотрела на него нечитаемым взглядом таких знакомых глаз и этот взгляд ему не нравился. Она будто видела мерзкую тварь у себя под ногами. Он знал, что будет больно, но чтобы так… Не ожидал. Ярко-зеленые глаза смотрели на него по-разному: с любовью, радостью, болью, но никогда так холодно, и с таким презрением. Да, он виноват, но старался сделать всё, что мог!

А Тай, глядя на своего прадеда, думала о том, что её учитель Ланель, зловредный и себялюбивый, пошёл бы на смерть ради тех, кого любит. Легко, с улыбкой и ехидным замечанием в адрес своих палачей. Как, собственно, он уже делал не раз. И только боги оставляли ему жизнь. Он носил свои душевные шрамы с изяществом, с каким иные носят изысканный наряд. Так же, внешне легко и непринужденно, Лариди носит жуткие шрамы на своем теле.

А леди Сель, на глазах у которой ещё в детстве вырезали всю семью? Её саму продали в бордель и держали первое время под контролем. Она смогла убедить мучителей в своей лояльности, потом, благодаря мужчинам, поднималась вверх в этой отвратительной иерархии, чтобы однажды нанести удар и получить возможность добраться домой. Она разнесла тогда пол столицы и, с тех пор, ни разу не выехала за границы Верхнего Гарнара потому, что за её голову назначена поистине королевская награда. Что есть смелость? Верность? Парность? Что может знать о них человек, который последовательно предаёт своих и даже не понимает этого?