***

— Готово! — самодовольно улыбнулся Тод.

Они выяснили, что зажиточный селянин, который ужинал за соседним столом, едет в сторону Нижнего Севера и подбросили тессеру на самое дно его телеги. Вчера они прошли с её помощью последний блок-пост из тех, что собирались пройти, и теперь она собьёт с пути тех, кто следит за ними. До этого, несколько дней назад, они таким же макаром избавились от маячков.

Было утро и они выезжали с постоялого двора. Это — последнее более-менее крупное селение на их пути до самого Перешейка. Дальше будет только пара мелких деревенек, куда они и заезжать-то не станут. Вчерашний день посвятили отдыху: отмылись, наелись до отвала, основательно запаслись провизией. Теперь их ждут только ночёвки в лесу и еда, приготовленная на костре.

— Молодцы, ребята! Я тоже справился!

Хельм вскочил на лошадь, довольно улыбаясь. Тай хотела спросить, что он натворил, уж больно хитрое у него было лицо, но наставник отвлёк её:

— Начали!

— Ну, начали, — подумала Тай и укрыла всю их компанию чарами отвода глаз.

Для всех они тут же перестали существовать. Потому и отъехали, предварительно, поближе к выезду из городка. А то была бы потеха, если бы кто-нибудь натолкнулся на пустоту! Так и рождаются страшилки…

Никто не увидит теперь, куда они отправились. А если бы увидели, то покрутили бы пальцем у виска: в те гиблые места может сунуться только истинный безумец.

***

— Я знаю, что я мерзкая трусиха, но я не пойду туда! Не надо уговаривать меня. Простите! Я просто пойду назад пешком. Обещаю, что никому ничего не расскажу! Да и как я смогла бы, ведь на мне клятва!

Нелли плакала, размазывая слезы по покрасневшему лицу. Она рыдала уже битый час и никакие уговоры не помогали.

Страх перед Великим Лесом был у южан в крови. Любые доводы разума бессильны перед ним. Этот древний лес, занимавший территорию большую, чем иные страны и располагавшийся на территории трёх соседствующих стран, в давние времена был вотчиной оборотней и ведьм. После их истребления людьми он закрыл себя: туда было невозможно войти, а те, кто входили, чаще всего, пропадали навсегда. Единицы, что смогли вернуться, были совершенно безумны и рассказывали страшные вещи.

Теперь они хотят, чтобы она своими ногами пошла туда! Нелли душили рыдания. Своей жизнью она уже не дорожила, но…

— Смотри! — аккуратно встряхнул её Хельм и требовательно указал на кромку леса.

Лес и лес, никогда в жизни не скажешь, что такой жуткий: красивые, высоченные деревья, казалось, уходящие прямо в небеса, яркая зелень. Невыразимо приятный аромат лесных цветов и ягод доносится до них. Нелли проморгалась. Маленькие Эни и Эль играли прямо там. Прыгали и бегали раз за разом пересекая даже глазами видимую границу. И ничего. Ничего с ними не происходило.

— Ты ведь маг, девочка, — укорял Хельм, — и должна быть непредвзятой. Весь мир — живой и этот лес тоже. Он будет смотреть нам в сердце. Тебе есть чего стыдиться?

Нелли зажмурилась и быстро закивала головой, снова заливаясь слезами. Старый наставник погладил её по голове, как маленькую, ласково усмехнулся:

— Разве твоё дитя — это повод стыдиться? Разве твоей малышке не будет лучше вырасти на Севере, свободной и счастливой, чем прозябать там, куда ты вернёшься из-за страха? Мы уходим, а ты подумай.

Он дал знак трогаться. Все шли пешком. Пересекать границу Великого Леса можно было только так. Лошадей вели в поводу.

Нелли почти вбежала туда одной из первых… и словно вернулась домой. О светлой радости, утешении от горестей, об обещании прекрасного будущего для неё и её дочери шептали ей деревья. Ветер высушил слезы. Ей хотелось… Она, почти не соображая что делает, разулась, стянула чулки и встала босыми ногами на землю. Это было как глоток живительного воздуха для умирающего. Захотелось большего…

— Эй, ребята, уходим отсюда, пока она совсем не разделась! — прикрикнул Хельм на близнецов и вытолкал их с полянки.

Тай и Велла увели девочек следом за ними. Нужно дать Нелли время побыть одной.

— Что с ней? — немного испуганно спросил Тод.

Старый Хельм философски пожал плечами:

— Ведьмина кровь проснулась.

— Мы упустили их, Командующий, — первым заговорил Квадр.

Он пожалел Васкина, который от страха был явственно зеленоватого цвета, да и терять старому воину было, если разобраться, нечего. Потому он взял на себя смелость начать разговор, который не сулил им ничего хорошего.

Командующий за последние дни уничтожил, кажется, треть выпивки, что хранилась в винном погребе. Лекаря к себе больше не подпускал, но и срывов, которых они с ужасом ожидали, пока не было. Он был тих, мрачен. И сейчас сидит перед ними спокойный, с терпеливым выражением на лице. Как человек, который уже знает то, что ему хотят сообщить, но из необходимости вынужден это слушать.

Покивал в ответ на его фразу, словно получил подтверждение своим ожиданиям, и полюбопытствовал:

— Как?

Вопрос был адресован тому, кто, собственно, и отвечал за слежку — Васкину. Лорд замялся на секунду, видимо помолился, а потом доказал, что он как-никак боевой маг, элита. Отвечал чётко и себя не щадил:

— Они играли с нами, Командующий. А я купился. Был уверен, что просчитал их. Думал, что знаю конечный пункт маршрута. Потому и позволял им определенную свободу следования.

Молодой маг смотрел он на своего командира прямо, не ожидая снисхождения:

— Первый раз мы потеряли их, когда они подбросили маячки в карету, идущую в Дарвиль. Но через два дня они воспользовались тессерой и пользовались ещё не раз. Это успокоило меня. Я был уверен, что её они точно не найдут. Её сложно засечь — только при прохождении блок-поста. Второй раз мы потеряли их, когда тессера пересекла блок-пост на пути к Нижнему Северу, но нашли её в телеге крестьянина. Его допросили, восстановили маршрут и прошли по нему. Они пересекались в местечке Дальний. Ночевали, и там подбросили ему тессеру. Их видели вечером и утром, — маг замялся, — а после не видел никто. Хозяева постоялого двора даже не задумались, куда делись постояльцы. Уехали и всё. Хозяев и слуг проверили на ментальное вмешательство. Его не было.

— Что вы думаете об этом, Васкин? — уточнил Наместник.

— Чары отвода глаз, милорд. Но дальше, сложнее. Мы проверили все дороги из Дальнего по всем направлениям на три дня пути. Их никто не видел. Никакой маг не смог бы держать чары три дня без сна.

Закончил он с лёгким поклоном:

— Я виноват, Командующий, и готов понести наказание.

Наместник снова покивал головой, задумчиво рассматривая мага. Тот, под этим взглядом, попрощался с жизнью, ожидая последнего приказа.

— Об этом потом. Куда они могли уйти? Ваши мысли.

Васкин молчал по двум причинам. Потому, что думать сейчас ему было неимоверно сложно: все его силы ушли на то, чтобы достойно держаться, признать вину и быть готовым заплатить. И потому, что идея, которую они обсуждали с Квадром наедине, казалась ему самой дикой дичью. Озвучивать такое не хватало сил и храбрости.

— Они ушли в Великий Лес, командир, — подал голос Квадр.

Васкин, всё же, не выдержал:

— Это безумие! Даже северяне не настолько безумны!

— Ты не был в битве при Перешейке! Я был там и готов спорить на что угодно: скархи ушли туда!

Как и в их спорах наедине, воин упрямо стоял на своём. Командующий поморщился и повёл плечами. Он не любил, когда оскорбляли врагов, особенно достойных:

— Они храбро сражались при Перешейке и устояли. Их князь погиб там.

Квадр набычился. Он был твёрдо настроен донести до него и Васкина свою точку зрения:

— Он сам прикончил себя — умер от магического истощения. Один держал линию обороны, пока их войско не подошло. И потом, когда отбрасывало нас.

Квадр нахмурился:

— Я был рядом и видел всё. Ему обещали жизнь и свободу именем короля. Справедливые условия мира, а он смеялся в лицо послу. Смеялся и умирал! Поэтому я уверен, что они пошли в Великий Лес, — закончил он вдруг с ноткой гордости.