Слова жреца Гарденер пропускал мимо ушей, когда поднимался на ноги держа в своей руке прекрасную девичью ладонь. Маргери Тирелл, а впрочем, без пяти минут Гарденер, смотрела на него чуть ли не слезящимися от счастья глазами. Она ждала этого долгие годы, выдерживала косые взгляды, несколько покушений на свою жизнь и безмерный страх того, что из своих многочисленных походов он вернётся с совсем другой женщиной, а её просто выбросит за ненадобностью. Но он сдержал слово. Вернулся к ней, как и обещал и остался верен, не заимев на стороне ни одного бастарда или любовницу, по крайней мере из известных.

Большего счастья для женщины Вестероса и желать было нельзя. Годы расставания и ожидания действительно заставили её желать воссоединения, а также воспитали в ней трепетную любовь к тому, кто отныне был её законным мужем. Девушка выглядела до безумия счастливой и обворожительно прекрасной в этот день. В прекрасном изумрудно-золотом платье и с уже полностью сформировавшимися формами зрелой женщины она наконец-то избавилась от клейма старой девы и теперь крепко стояла на ногах, как будущая мать принцев и принцесс ныне единого, как никогда королевства.

Сам Гарденер в отличие от девушки не испытывал по поводу происходящего никаких чувств. Как и его невеста за прошедшие годы он успел измениться и совсем не так, как она. Заместо чувств, казалось, остался лишь долг. Он был всё таким же прекрасно молодым, как и когда-то, в этом расшитом серебром и белым золотом изумрудном камзоле. Однако была одна деталь, что выделяла его из привычного образа, а именно плотная кожаная перчатка, что навеки скрыла его поражённую белым хладом руку, что лишний раз теперь могла напомнить всем о его прозвище созвучным со вторыми именами величайших из его предков. И рука эта уже никогда не придёт в норму и не исцелиться сколько не пытайся, ведь такова была цена, что он заплатил не ради себя, но ради других.

И когда же пришло время скрепить их брак не только словами, но и поцелуем, тот не отозвался в сердце Эдмунда ничем кроме приятной мягкости на губах, да прекрасным запахом юного женского тела, ударившего ему в нос. И пускай тело его реагировало на близость с одной из самых прекрасных женщин, что он знал, как и полагает. Однако сердце и разум его были практически мертвенно спокойны, а лицо не выражало собой ничего кроме безразличия.

В звоне септовых колоколов. Под ликами Семерых. Под громом криков и аплодисментов бесчисленных гостей. Он выполнил свой последний перед родным домом долг.

***

Праздничный пир длился с самого утра и до самой ночи. С наступлением сумерек, устав от бесчисленных песен, танцев и поздравлений, король решил ненадолго покинуть ставший душным пиршественный зал. И всё ради одного действа, что он был обязан совершить. Не просто, как король, но как товарищ безвременно покинувшего этот мир человека, что стал для него в этом чуждом мире ближе, чем кто-либо ещё.

- Останьтесь здесь. – приказал Эдмунд гвардейцам-ветеранам. Одним из тех немногих, кто умудрился пережить Последний Поход.

Мужчины лишь подобрались и кивнули под серьёзным взглядом своего владыки, оставаясь ждать у прохода из живой изгороди, после чего Гарденер прошёл дальше уже без них, ступая по новенькой брусчатке в центр одного из многочисленных садовых лабиринтов Хайгардена. Сие место было несколько удаленно от любых глаз и предназначалось для посещения только избранным, вроде самого монарха и тем, кому он дал на то дозволение.

С нечитаемым взглядом Эдмунд предстал перед монументом, по своей сути одинокой могилой, выстроенном по его приказу в честь первого главы королевской гвардии сира Лина Корбрея Королевского Клинка. Плита из чёрного мрамора с высеченным на ней гербом долинного дома и семиконечной звездой была укрыта истрёпанным и окровавленным гвардейским плащом, о сохранности которого беспокоились специально-нанятые для этого слуги. Здесь же и находился вонзённый в каменный фундамент клинок в виде Благословенной Леди, чьё лезвие печально блестело под светом восходящей луны.

- Пей мой друг, ты заслужил. Твой путь окончен, а мой только начался. – приглушённо прозвучал голос Эдмунда в ночи, в то время как на ухоженную садовниками землю вылилась терпкая ярко-красная жидкость из мутного стеклянного сосуда, что был взят с праздничного стола. – Уверен ты бы поздравил меня будь здесь. Спи спокойно, друг мой.

- Уверен этот олух вряд ли бы стал довольствовать одной бутылкой. Точно бы забил на все обеты и опустошил целую бочку за твой счастливый брак, величество. – раздался надтреснутый голос позади слегка сгорбившейся королевской фигуры. Впрочем, сей голос был королю вполне и очень хорошо знаком, а потому тот даже не обернулся и никак не отреагировал на его обладателя. – Да уж, не думал, что ты захочешь встретиться именно здесь, твоё величество. Да и ещё в такой день. У тебя кажись появилось чувство юмора. Только совсем уж дерьмовое. – как всегда недовольно прокомментировал их назначенную заранее у момента встречу верховный мейстер Цитадели.

- Не делая вид, что тебе всё равно, Марвин. В конце концов я знаю, что ты и сам лишний раз приходишь сюда. – с кривой усмешкой обличил циничного почти уж старика монарх.

- Трепливые слуги. – цокнул языком учёный. – Я всего лишь хотел убедится, что этот олух не поднимется из своей могилы, как некоторые. А то развелось живых мертвецов, знаешь ли. – опёрся на свой ставший намного длиннее посох из валлирийской стали маг, не собираясь признаваться ни себе, ни кому-то другому в том, что в его сердце ещё оставалось место для близких людей. – Что теперь собираешься делать с местом главаря своей оскудевшей цепной оравы? Крейн-то совсем поди уж никакой стал. Выжить-то выжил, но теперь ничего тяжелее ложки супа из-за обморожения и поднять не может. Вот тебе и чуда бурда из чаши семерки называется, т..

- Только посмей. – жёстко пресёк попытку сплюнуть в явно нерасполагающем для этого месте король, заставляя ученого аж поперхнуться. – В этом нет ничего удивительного. Он единственный кто находился так близко к Королю Ночи и умудрился выжить помимо меня. – продолжил Эдмунд разговор как ни в чём не бывало. – Если бы не особенности моего тела, то я бы сейчас был больше похож на обледеневшую развалину нежели на человека. Но даже так мне самому пришлось отдать немало за окончательную победу над этой тварью. – с непередаваемыми эмоциями прикоснулся практически к лишённой подвижности руке, что под кожаной перчаткой, что тянулась практически до плеча, светилась мёртвенно-бледным светом будто бы изнутри.

- Кхм… - прокашлялся наконец-то-таки учёный, задумчиво обратив свой взгляд на упомянутую и поражённую древней силой конечность. – Учитывая твою регенерацию можно было легко заменить её, между прочим. Чай не голова в конце концов. А там глядишь я в Цитадели и найду способ избавиться от заразы. Коль сумел определить природу морозного обжоры, то и с этим как-нибудь управлюсь. – предложил Марвин, припоминая свои долгие изыскания о природе древнего зла из застенья.

- Слишком рискованно. Боюсь любое вмешательство может нарушить целостность оболочки и тогда тварь снова удерёт в земли Вечной Зимы, сделав нашу победу абсолютно бессмысленной. – покачал головой Гарденер категорично не желая продолжения разговора на данную тему, что Марвин смог мгновенно понять.

- Так что там с Крейном-то, а? – вернулся к более опосредованной теме Маг. – Вряд ли тот теперь сумеет найти себе место при дворе с такими проблемами и уже прижившейся в обиходе кличкой Разбитый Щит. Да уж, я хоть и не любитель всех этих измерений словесных писюнов, но после Королевского Клинка с такой славой хоть сейчас в петлю. – невесело отметил Марвин с трудно передаваемыми эмоциями, пронизывая взглядом монумент в честь первого рыцаря своего нерадивого ученика.

- Сир Пармен получит пожизненную выплату достаточную для содержания хозяйства в виде пожалованного ему Лютого Логова. – бесстрастно поведал о судьбе второго по счёту главы рыцарей Белой Длани король, вытряхивая последние капли из бутылки. Пускай в должности своей он прослужил не так уж и долго, но в полной мере заработал всё ему причитающееся. Меж тем короткая тень пробежала по лицу монарха при упоминании не так давно пожалованного некоему Гардстарку замка, что вновь оказался бесхозным после его смерти. – Что же до его замены, то в данный момент у меня на примете есть несколько кандидатур из числа ветеранов, осталось лишь провести добор.