Меж тем теперь практически все растения под его контролем или просто созданные им очень ярко реагировали на любой его эмоциональный отклик. Раньше он держал их под тотальным контролем и вроде как ничего не изменилось в этом отношении, но чувство связи, что растягивалось на многие мили и объекты теперь было с ним повсеместно. Из минусов: теперь многие могли понять о чём он думает, если хорошо постараются, конечно. Из плюсов: контроль над растениями возрос до невероятных значений, практически до того, кое выводилось при свете звёзд. Эдмунд знал о чём говорил – проверял ведь.
Вполне достойная цена за столь разностороннее и полезное усиление. Меж тем даже королю редко удавалось определить к какой эмоции относился тот или иной цвета. С простыми цветами было всё вполне понятно. Серый – безразличие. Жёлтый или близкий к нему золотой – радость или же счастье. Красный – гнев. Зелёный – отвращение. Однако цвета подобные драгоценным камням вроде нефрита, бирюзы и многих других всё ещё оставались для него неразгаданной тайной, тратить время на которую он посчитал излишним.
Взгляд короля плавно упал на несколько сообщений, адресаты которых так или иначе, но должны были исполнить его замысел. Явление Эурона Грейджоя спутало Эдмунду все карты. После Долины он уже думал собирать и готовить войска для похода на Стену, но в итоге был вынужден попридержать коней и разобраться с железнорождённым, который умудрился каким-то неведомым образом заиметь в своём распоряжение Дрогона. Можно сказать, что даже из могилы Таргариены умудрились испытывать его на прочность.
Гибель лорда Флана, ещё одного близкого к нему человека не стало неожиданностью. Закономерный итог проявленной к врагу жалости, ведь в итоге именно Великий Светоч стал первой целью выжившего кальмара в его стремлении вернуть пиратскую вольницу своего народа не только на архипелаг, но и на весть континент, а для этого ему были нужны люди. Не только те, что готовы биться за него до конца, но те, кто сможет составить какую-никакую администрацию в его владениях. Безумцем Грейджой не был. Циничным и злобным ублюдком? Да. Но не безумцем.
Время работало против него. Редвин обогнуть континент смог бы лишь через год, не меньше. А ведь Гардстарку на Севере нужна была поддержка. Ныне регент и его вассал уже смог заиметь союзников и пробиться через Ров Кейлин маршируя на родной Винтерфелл, что никак не могло случиться без андальской армии и оружия. В общем, здраво рассудив, Гарденер не стал полагаться на флот, а поступил иначе. Так как от него вряд ли мог кто-либо ждать. И это решение Эдмунд держал в строжайшем секрете и по сей день.
Дабы оградить Простор от разорения он буквально был вынужден пойти с врагом на сговор. Да, благополучием Западной марки и Сигардом Речных земель он буквально откупился от железнорождённого, наладив с мерзавцем контакт через орлиную почту. Однако променял бы Эурон житницу и жемчужину континента за просто так, тем более что все козыри были у него на руках? Все, да не все. Там, где милосердие короля аукнулось катастрофой, там же оно и спасло Хайгарден от сожжения.
Залогом сделки выступили дети. Те самые, что были разбросаны в разномастных септах по всему королевству. Как бы Грейджой не куражился и как бы не бахвалился ему в личной переписке, но вымри все наследники и лорды железнорождённых родов и править бы Вороний Глаз уже нигде не смог. Просто не было бы лояльной лично ему администрации и даже с мощью дракона, что помрёт рано или поздно по вполне естественным причинам, удержаться на континенте не получилось бы ни при каком раскладе. Захоти Эурон попросту пограбить смысла лезть в Вестерос у него не было бы. Нет, пират хотел короны, хотел власти, а значит прекрасно понимал, что ему для этого необходимо.
Гарденер так и написал мерзавцу, что если суда его флотилии или дракон окажутся в пределах досягаемости прибрежной полосы Простора, то за ним не заржавеет – всех носителей крови пиратов он вырежет как скот. Гнусно? Двулично? Вполне, но Простор был роднее, чем что-либо ещё. Блефовал ли он? Нисколько. Все приготовления были завершены, как и переговоры с Советом Праведных. Считай единственные люди во всей стране, что знали о его планах и полностью их поддержали. Церковники. Даже ведомые благостными мотивами они никогда не меняются.
Однако, показав зверью кнут надо бы показать и пряник. В качестве жеста доброй воли он согласился передать Вороньему Глазу его племянницу, что уже на полных порах спешила в Кастамере под конвоем Сынов Воина и лично Барристана Селми, который определённо пригодится ему в грядущих финальных сражениях. Впрочем, даже найдя общий язык Эдмунд и Эурон прекрасно понимали к чему всё идёт. К генеральному сражению. Вряд ли пират мог недооценивать его после таких угроз, а значит прекрасно понимал, что мирно передача Аши Грейджой не закончиться. Её итогами станет либо полное уничтожение железнорождённых, либо же их недолгая власть над Вестеросом, и иного было не дано.
Меж тем, пока Пакстер Редвин занимался тем, что выполнял его приказания и брал под полный контроль доступную акваторию Узкого моря, Гарденер озаботился созданием второго флота. Произошедшее показало, что даже самый невозможный вариант мог оказаться губительным. Так что разделение флота на западный и восточный было делом само собой разумеющимся. Для этого король разослал письма, как в Простор, так и в Штормовые земли. Подходящий капитан напрашивался сам собой и сейчас Давос Сиворт заканчивал приготовления не такой уж и большой, но подходящей для поддержки флотилии на Щитовых островах. Так сказать, подспорье в грядущем сражении у руин Гибельной Скалы, ближайшей к островам Искупления точке в Западной марке. Там и должна была состояться «передача» Аши Грейджой.
Однако вновь бросаться с мечом на голо против дракона Гарденер уже не собирался. Прошло то время, да и не был он готов дать возможность кому-либо прикрывать ему спину. Не сейчас по крайней мере. А вот с этим как раз-таки помогла обновлённая Цитадель, а точнее бывший учитель, сумевший немало продвинуться в своих изысканиях благодаря туше Рейгаля. Теперь новые мастера и школяры привезли ему, как старое, так и новое магическое чудо-оружие. Последнее из которых и будет задействовано против мифической ящерицы. Обслуживать его пока что могли только мейстеры, ибо конструкция была в Вестеросе неизвестная, отличаясь от всех остальных привычных орудий. Этого вполне должно было хватить, чтобы раз и навсегда избавиться от железнорождённых и их порченного наследия.
Решив немного отвлечься от невесёлых мыслей о грядущем, Эдмунд вытащил из нагрудного кармана своего одеяния сложенный листок пергамента, разительно отличавшийся от всех других сообщений неким цветочным запахом, а также вложенной в него засушенной розой оранжевого цвета. Забавно, но язык цветов при всех своих особенностях Гарденер так и не выучил. А впрочем, были ли в Вестеросе он вообще? Кто знает. Одно понятно – отправитель ждал его и не забывал.
Маргери Тирелл оказалась странной девушкой, готовой любить, но при этом самой никогда не быть любимой. Не желающей, такой участи, но к ней готовой. За годы, проведённые в дали от Хайгардена, Гарденер не знал, что и думать о ней. Девушка определённо выросла за это время, и он бы нисколько не удивился узнай он её романе или даже нескольких. И всё же к красоте её прилагался и живой ум. Участь свою она в таком случае прекрасно знала, а Хайгарден уже не был надёжным хранилищем секретов её семьи. Олдфлауэрс не стал бы молчать, точно бы узнал и отписался.
А это значило, что Золотая Роза всё ещё ждала его, что она и подтверждала практически в каждом посланном письме. В них не было признаний в любви лишь дежурный диалог, искреннее беспокойство о его здоровье и состоянии. Ничего, помимо этого. Словно бы каждое письмо было некой встречей в тех самых садах, в коих они не раз проводили меж собой время. Так с ним никто не мог позволить общаться. Уже нет. Только она, да может быть Марвин, но в его отношении большая часть сообщений всегда оставляла после себя ядовитый осадок. В общем, письма невесты считай, что были для него последней отдушиной, которую хотелось оборвать. Да, оборвать и никак иначе. Но не получалось. Пока нет.
