В итоге за пару часов опасные для жизни частицы либо вылетели обратно наружу в поисках добычи, которую они уже никогда не найдут и погибнут под воздействием холодной температуры Копья Гиганта, либо впитались в его собственное тело, ведомые кровью и магией своего создателя. Отчасти подобный процесс был весьма мерзок и опасен, но для Эдмунда не составило труда нивелировать возможные последствия.

После этого в замок уже вошли и сами гвардейцы, следуя его инструкциям и приказаниям. Снимать с лица повязки они не торопились, всё-таки им ещё нужно было заняться уборкой тел и следов крови, в коих до сих пор находились в спящем состоянии частицы спор. Занятие это было рисковым и крайне трудоемких, отчего некоторые ветераны едва не попрощались со своей жизнью, если бы не наличие святой воды, которая помогала избавиться от последствий заражения на самых ранних этапах.

Впрочем, если с этим делом затянуть, то человеческий организм переставал воспринимать споры как нечто инородное, а поскольку они также были живым организмом святая вода превращалась в самый настоящий яд, который лишь ускорял процесс прорастания и отравления тела спорами. Так сказать, палка о двух концах из-за которой личный состав гвардии нет-нет, да не досчитался нескольких человек.

В любом случае даже с помощью полного состава гвардии, включая тех, кто остался в Снежном замке, работы по очистке помещений затянулись на несколько дней. Жрецов в их составе не имелось из-за чего даже процесс захоронения и упокоения в итоге нарушал общепринятые традиции. Однако и здесь Эдмунд нашёл выход из ситуации лично занявшись чтением молитв и проведением короткой церемонии прощания. В конце концов отчасти он был не только монархом, но и божьим избранником. Этого должно было хватить для успокоения совести людей, а в его случае хуже уже точно не станет.

Собственно, так и получилось. Гвардейцы вполне смогли оценить милость монарха, что не оставил собственных жертв на произвол судьбы и подарил им покой лично. Любой другой на его месте мог бы вполне и махнуть рукой, а он взял на себя ответственность. Вряд ли верные рыцари могли когда-нибудь узнать, что сделал это Гарденер сугубо из практических соображений, а не под давлением совести. Даже когда он смотрел на тела той же Сансы Старк или молодого Аррена его мысли и настрой нисколько не дрогнули, а сердце не поколебалось.

Безразличие и пустота, пожалуй, отныне его верные спутники даже в столь поганых для любого человека условиях. Жалел ли он об этом? Возможно, но совсем не много, понимая, что сотворённое им есть ничто иное, как необходимость. Неизбежность, чтобы избежать затяжного кровопролития и успеть подготовиться к приходу мертвецов. Оправдывало ли его это? Кто знает, но покровители к нему так и не явились, дабы воздать по заслугам за совершенное злодеяние, а значит их вполне могло и устроить принятое им решение.

- Тебе не холодно, м? – вновь обратился монарх к Метели. Орлица склонила голову набок и покачала головой. – И мне, нет. Даже странно. – меланхолично продолжил монарх, сжимая в кулак свободную руку. Та была холодно подобно льду, но не приносила ему ни малейшего дискомфорта.

Многие его гвардейцы испытывали трудности с пронизывающим замок хладом, согреваясь при помощи разведённых то тут, то там очагов и костров в любое свободное время. Сам же Эдмунд словно и не замечал этих суровых условий наступившей зимы, а дело было в том, что свои эксперименты с объединением тела и растений он не переставал. С одной стороны, раньше он никогда бы не решился на нечто подобное, опасаясь потерять нечто важное или непоправимо навредить самому себе, но теперь подобного рода мыслей не было и в помине. Будь у него в тот день больше возможностей, больше сил и различного рода способностей, то возможно катастрофа при Лунных вратах захлебнулась бы в самом начале.

Однако бумажная работа, аудиенции и постоянные военные походы отвлекали его от развития способностей. Ко всему прочему с каждой новой победой он всё больше уверялся в собственной непобедимости, хотя и не хотел этого признавать. Произошедшее дало ему острастку. Сорвало тормоза, если, конечно, данная фраза была уместна в этом мире. До экспериментов на людях дойдёт он вряд ли, в конце концов для подобного у него был идеальный материал в виде себя самого. В остальном же его усилия принесли за собой весомые плоды, как например то, каким способом он вообще взял Орлиное гнездо. Однако на этом останавливаться было рано. Сейчас его тело уже практически на треть было пронизано растительными отростками, которые выстроили некоторое подобие дополнительной нервной системы, а также кровотока.

Следующим шагом конечно же было бы создать аналог сердца и других внутренних органов, чтобы любое полученное ранение или иного рода урон не смогли бы лишить его жизни или хотя бы даже сознания. Подобно непреклонному мировому древу он станет основой для Семи Королевств, что станут Единым андальским королевством. Процесс этого уже был запущен, но для его окончательного завершения требовалось больше времени и больше приложенных им усилий. Эдмунд долго думал над тем стоит ли желаемое своей цены в виде потери своей человечности, и всё же в итоге он пришёл к выводу, что ради спокойствия и сохранения своего наследия будет уместна практически любая цена, кроме как людской, ведь без людей не станет и этого самого наследия. Прошлый он точно бы расценил подобного рода мышление, как извращение принципов гуманизма, но нынешний Гарденер считал происходящее сейчас с ним самым настоящим развитием. В конце концов победителей судят только потомки и никто другой, даже они сами.

***

Те же дни.

Бывшие Западные земли.

Ныне Западная марка. Ланниспорт.

- Опля! – отпрыгнул Вороний глаз от места попадания снаряда, что пробил доски палубы «Молчаливой» и закончил свой путь на нижних уровнях корабля. Кучи щепок разлетелись во все стороны, но какого-либо значительного повреждения снаряд так и не нанёс. По крайней мере на первый взгляд. – Тёплый приём, зеленокровные! Иного я от вас не ожидал! – усмехнулся Эурон сходу поднимаясь на ноги и вслух обращаясь к защитникам города, над которым развивались стяги Белой Длани и Клетчатого Льва.

Впрочем, весь энтузиазм Грейджоя как рукой сняло, когда из пробитой палубы начали стремительно расходится корни и иного рода побеги весьма приличных размеров, что сминали под собой доски, металл и другие преграды. Направлялись эти корневища прямиком к экипажу судна, дабы насытиться их жизненными соками для своего существования. Об этом командир пиратской армады знать не мог, но быстро понял, что ничем хорошим подобный поворот для него не закончиться и постарался как можно скорее разорвать дистанцию, между делом хватаясь за свой висящий на поясе клинок.

- Интересно. – хищно и крайне возбужденно ухмыльнулся Эурон, когда отразил первую попытку отростков вонзиться в его плоть. Мощный удар клинка легка разрубил оконечности отростков, но те в свою очередь и не думали отступать, а лишь продолжили расти с ещё большей и стремительной скоростью. – Ха-ха! Не думал, что когда-нибудь Вестерос станет напоминать мне Соториос, но поди же ты! – ни капли не проявил страха перед хищными растениями Вороний Глаз. И даже когда послышались крики неудачливых членов его команды, поглощаемых и раздираемых длинными отростками, Грейджой только лишь ещё больше усилил напор, прорываясь к флейту извечно пристроившемуся рядом с «Молчаливой», где вот-вот должны были освободить Дрогона.

Об объявившихся из неоткуда железнорождённых Эммонду Осгрею было прекрасно известно за приличное количество времени до случившегося нападения. Пускай сообщения доставлялись обычной вороней почтой, но такое событие как полное уничтожение остатков дома Ланнистеров и дома Фарманов, владеющих Светлым островом, не могло, где или как-либо надолго затеряться. Единственное, что вызывало вопросы это сообщения о драконе, и будь это время на пару лет пораньше Клетчатый Лев легко бы от него отмахнулся, но точно не сейчас. Противопоставить что-то огнедышащей твари было трудно, но Клетчатый Лев не собирался отступать или тем паче отдавать с таким трудом завоёванные владения без всякого боя.