- Один? Ночью? В Лунных горах? Ха, - с явной иронией вздохнул король, слегка подрагивая не то от холода, не то от намечавшейся лихорадки. – При всём уважении, Лин, но не пытайся успокоить меня озвучиванием способа неплохого самоубийства. В сказки я вряд ли поверю, так что для меня это звучит именно так, как я и сказал. – мысли монарха путались. Ему было бы хорошо поспать, но Эдмунд отчаянно боролся со сном. Впервые он боялся сомкнуть глаза с ощущением, что больше никогда не проснётся.
- Я говорил серьёзно. – без всякого намёка на улыбку отозвался королю рыцарь. В отблесках пламени костра казалось будто бы его глаза горели мрачной решимостью. – Лучше вам отдохнуть. Вы слишком бледны. Вполне возможно, что у вас могло начаться заражение крови. – прокомментировал его состояние Корбрей, не желавший озвучивать свои догадки, но смолчать не позволил характер.
- Вот это да. Заражение крови? И откуда только такие познания, а, Лин? Неужто мейстером заделался пока мы шли? – сделал попытку пошутить Эдмунд, стараясь хоть как-то разрядить обстановку. Впрочем, на краю сознания его действительно волновала мысль о том, откуда рыцарь из средневековья мог узнать о чём-то таком, как заражение крови.
- Иногда я смотрел за тем, как лечил Марвин и слушал, что он говорил. Будь он сейчас с нами, то смог бы извлечь эту штуку в вашем боку. – мазнул взглядом по выпирающему из тела короля каменному осколку, который ни один из них так и не решился извлечь. – Точно не скажу, но вроде как эта болезнь связана с попаданием в рану грязи. Вряд ли кусок горного камня мог оказаться чище, чем вражеский клинок. – довольно понятно ответил на вопрос короля верный рыцарь.
- Ах, да. Старый добрый Марвин. – припомнил совместные года приключений в Королевском лесу и городах Простора Эдмунд. – Учитель и впрямь мог бы нам пригодится, но так уж вышло, что его местом никогда не было поля боя. Так что его отсутствие, мой друг, вполне закономерно. – едва придерживая веки открытыми погрузился в ностальгию Гарденер. Крупные капли пота катились по его лицу. Судя по всему, у него уже довольно давно начался жар.
- Даже сейчас вы относитесь к нему с излишним расположением. – покачал головой рыцарь, что всё-таки позволил себе улыбнуться при воспоминании о верховном мейстере, что никогда не отличался дружелюбным нравом. – Я прослежу за вашим состоянием, сир. Как ваш верный слуга. Можете отдыхать. – прошептал Корбрей, думая, что монарх находиться на пороге Царства Морфея, однако уж слишком упрямым оказался последний Гарденер.
- Да, как я могу уснуть, Лин? Особенно после тех твоих самоубийственных слов? – весьма резко распахнул король глаза. Однако те быстро сомкнулись в едва видимую щель, да и взгляд его глаз был по-прежнему крайне мутным. – За тобой нужен глаз, да глаз. – не без усмешки сделал замечание Гарденер. – Будь так добр. – неожиданно стал почти глухим тон короля. – Сегодня. Давай обойдёмся без самоотверженности. Просто будь другом, а не слугой. Этого хватит. – уже на краю сознания прошептал Эдмунд, погружаясь в беспокойный лихорадочный сон. Возможно, последний в этой жизни.
- Да, другом, а не слугой. – повторил вслед за королём последние части его обрывчатых фраз уроженец Дома Сердец, после чего поднялся со своего насиженного в углу углубления места, внимательно проверив, как держится Благословенная Леди в непредназначенной для фехтования руке. – Слуга ни за что бы не оставил своего сюзерена одного на пороге гибели ради призрачного шанса на спасение. А вот друг… друг бы смог. – покачал головой рыцарь Долины, что так и не обернувшись покинул их с Гарденером убежище. Его король и друг остался за спиной у затухающего костра в приступе безжалостной лихорадки.
На что надеялся Лин выходя под бушующие потоки горного ветра и ночную темень? Да, на многое. Пускай в родных краях он не был много лет, но привычка ориентироваться среди горных долин никогда его не покинет. К тому же тёмной наружность их убежища казалась таковой только изнутри. Лунные горы не зря так назывались. Под светом небесных тел они превращались в поистенне прекрасное зрелище и если бы король не был сейчас столь плох, то вспомнил бы об этом. Ведь пейзаж, как будто бы светящихся предгорий он мог наблюдать практически каждую ночь во время их восточного похода.
Однако, что же пытался найти Корбрей среди гор и бескрайних вершин? Быть может, он желал найти подходящие для поддержания огня материалы? Вряд ли. Короля могло спасти только чудо, а не призрачное тепло огня. И этим чудом была святая вода, которую сейчас можно было найти только в одном месте – в лагере горцев. Лин соврал другу, не моргнув и глазом, когда сказал, что не видел Камрита и его следов. Напротив, до того, как его нашла Метель, конь повстречался ему на пути.
Лин пришёл в себя намного раньше короля, в основном за счёт того, что получил при падении минимальное количество ранений. Камрит же обнаружился совсем недалеко от того места, где он очнулся. Собственно, раскидало их не так уж и далеко. Просто коню не повезло и тот приземлился на каменную площадку чуть выше, чем все остальные, в то время как Эдмунд продолжил падение. Это помогло коню выжить, но вместе с тем обрекло стать пленником горцев, что безраздельно владели этими краями, как бы не думали об обратном Лин и иные андалы Долины.
Естественно, рыцарь резонно подумал, что где конь, там и король, но вовремя сумел остановиться, благо ветер был на его стороне, а наличие должных навыков не позволило горцам его засечь. Короля средь группы потомков Первых людей не оказалось, зато Лин стал свидетелем сцены, как дикари запускают руки в королевскую сумку, где хранилась Звёздная чаша. Крик варвара стал бальзамом для его ушей. На ошибках те не учились и пробовали добраться до божественный регалии ещё несколько раз, но с каждым новым терпели всё больше поражений и раздирали руки в кровь. Попытка размозжить сумку каменными орудиями ни к чему не привели и всё же ту решили взять с собой. Вполне возможно, что вышитый королевский герб пришёлся им по душе, а возможно были и иные тому причины. Разобрать наречие языка Первых людей, сплетённых со всеобщим, Лин так и не смог.
Камрита тоже взяли с собой. Толку от коня, что подволакивал задние ноги было немного, но похоже его необычный цвет, а также богатые королевские регалии также пришлись горцам по душе. А может быть того просто решили сожрать всем племенем, случаи такие в его жизни бывали. В любом случае конь долго упирался, но в итоге его всё равно пленили верёвочными хомутами. Почему же Лин так и не вмешался? Он был не в самой лучшей форме, да и для него на первом месте всегда был король, а уже потом всё остальное. Если бы Эдмунд был цел и невредим, то Корбрей не задумываясь рассказал бы об увиденном, но положение короля было катастрофическим и Лин решился солгать. Не ради себя, но ради монарха. Теперь же пришло время сделать то, что должно, пускай и шансов на то было немного.
Как и предполагал Корбрей с таким количеством добычи горцы ушли не так уж и далеко. В отличие от них опасаться дикарям в собственных владениях было нечего, разве что диких зверей, но главным хищником всё равно были как раз они. Для того, чтобы их отыскать пришлось вернуться к развилке меж двумя горными путями, находящимися у места гибели Сердца. Заранее зная о том, что могло ждать их за каждой из развилок, Лин повёл короля по безопасной тропе. Порой он специально подталкивал короля дать Метели неверный для поисков курс и это принесло свои плоды. И всё же пришло время поступить по совести.
Горцы разбили лагерь в небольшом, но достаточно открытом ущелье, поедая мясо и говоря на смеси из двух языков. Впрочем, сейчас Корбрея мало волновали вопросы общения, как и то, к какому из племён те себя относили. Хотя навскидку Лин бы сказал, что видит перед собой Молочных Змей из-за характерной пепельной боевой раскраски в виде чешуи, что изредка, но виднелась в отблеске большого костра. Тот был не в пример больше того, что смог соорудить он сам, но соревноваться в этом с горцами, привыкшими совершать невозможное в пределах необъятной горной цепи, было последним делом.
