-Тшш. – прошипел Гарденер, подволакивая ногу для того, чтобы развернуться своим корпусом и рассмотреть окружение.

Впрочем, смотреть тут было, по сути, не на что. Живописные виды безжизненных скал приносили ему теперь только раздражение. Повсюду виднелись следы случившегося обвала, но ни единой живой души, за исключением парочки падальщиков, что не спускали с избранника Семерых своего голодного хищного взгляда. Те прекрасно понимали в каком состоянии находилась их добыча и были готовы прождать достаточно долго, чтобы застать момент, когда тот снова выбьется из сил или окончательно не испустит дух. Даром, что вороны всегда обладали незаурядным умом.

В других обстоятельствах Гарденер не задумываясь натравил бы на пернатых терновые путы, да так бы их и удавил. И всё же сейчас ему стоило приберечь и так уже слишком немногочисленные магические силы, коих набралось бы едва ли больше физических. Казалось, они должны были восстановиться, особенно за прошедшие сутки, но телесные раны давали о себе знать и влияли на скорость их восполнения. Пробираться сквозь каменистые участки получалось с трудом, но Эдмунд не сдавался. Быстро его найти смогут вряд ли, если вообще смогут найти, а значит единственной возможностью для выживания в нынешних условиях было движение и никак иначе. Остановись он сейчас и точно станет покойником, представ перед судом Семерых со всеми своими прегрешениями, но так и не выполнив своей основной задачи. Худшего посмертия и ожидать не стоило.

Вместе с тем Эдмунд осознал одну довольно простую, но вместе с тем тревожную вещь – его поясная сумка начисто отсутствовала. Казалось, что тут такого, если не знать о Звёздной чаше, укрытой растительной ловушкой и которая была незаменимым артефактом в его военных походах. Естественно, оказавшись в положении, где срочно требовалась медицинская помощь он не мог не вспомнить о ней. Но её не было. Не было и всё тут. И уже это делало его положение не просто паршивым, но катастрофическим. Вполне возможно, что она сейчас могла лежать под завалами из камней, как и тела его спутников, о чём хотелось думать в самую последнюю очередь. Но вместе с тем существовала вероятность, что она могла слететь с него во время падения и оказаться где-то в совсем другом месте. И ладно, если она просто затеряется, ведь в таком случае всегда можно было заняться поисками, но, если её найдут, присвоят или того хуже – продадут, то в таком случае следующая встреча с Семерыми определённо станет для него последней. Ситуации хуже, чем сейчас и не придумать, если честно.

Гарденер смог проползти несколько десятков метров, постоянно оглядываясь в поисках чего-нибудь, что не похоже на куски камней, пока окончательно не выбился из сил. Естественно, с имеющимися ранами всё не могло пройти гладко, уже вскоре затянутая ранним воздействием святой воды плоть на ноги разорвалась и теперь его открытый перелом стал таковым полностью. Теперь по многочисленным ухабам и горкам каменистых возвышенностей тянулась струя крови, что не торопилась останавливаться. Начавшаяся кровопотеря подточила и без того малый запас сил и выносливости короля, из-за чего он больше не смог двигаться дальше.

Перевернувшись обратно на саднящую спину, обессиленный Эдмунд воззрился на безразличные к его страданиям горные вершины Долины и безоблачное небо. Дышал он всё ещё с отдышкой, свалявшиеся волосы закрывали обзор и не надо было иметь семи пядей во лбу, чтобы понять отчего они были такими. Вряд ли падение со столь огромной высоты могло обойтись без повреждения черепа и всё же он смог прийти в сознание и при этом не испытывал каких-либо неудобств, касающихся головы. По всей видимости чудодейственный экстракт святой воды в большинстве своём ушёл на излечение его черепномозговой травмы.

Его запас, понятное дело, разбавлен не был никогда, а потому мог излечить любые повреждения. И всё же перелом у него присутствовал хотя должен был определённо зажить в отличие от закупоренной острым куском камня раны на боку. Это могло означать лишь то, что насыщенной божественной силой жидкости едва-едва хватило на то, чтобы не дать ему умереть. Впрочем, исходя из ситуации толку от этого было мало. Днём раньше, днём позже. Какая разница? При таком раскладе шансов выжить у него всё равно практически не было. Не то, чтобы он мог жаловаться на собственное выживание, но положение дел оставляло желать лучшего.

И вот когда уже глаза начали вновь слипаться от усталости и приближающейся отключки Гарденер услышал клёкот. Вряд ли тот мог принадлежать кому-то из парочки воронов. Эдмунд мог вполне резонно подумать, что появился пернатый хищник побольше, пришедший превратить его в прекрасную трапезу, если бы сей клёкот не был бы ему смутно знаком. Распахнув глаза, Эдмунд уставился на бледную тень, которая стремительно рассекла небеса, но лишь для того, чтобы зависнуть над ним, обдавая тело монарха приятным прохладным бризом, напоминая ему о том, что он всё ещё жив.

- Метель. – узнал птицу и своего второго по счёту личного посланника Эдмунд. Птица ответила ему радостным и пронзительным криком, а в их крепкую сформированную магическую связь пришли отголоски эмоции, напоминающих радость от долгожданной встречи. Вместе с тем орёл проводил свои взглядом две стремительно удаляющиеся фигуры воронов, которые благодаря своему уму быстро смекнули о том, что ловить им здесь больше нечего – появился хищник куда опаснее и сильнее их.

- Сказал бы, что рад тебя видеть, да только вот, не в том я положении. – усмехнулся король напоследок. Слова давались ему с трудом, да и птица их, по сути, не понимала, но сейчас Эдмунду было всё равно. Наличие даже подобного рода собеседника было королю в радость. – Что ты здесь делаешь? – спросил Гарденер не особо надеясь на ответ. Да и Метель не спешила как-то дальше реагировать на его слова, продолжая парить над ним и громко клокотать пронзительным голосом.

Впрочем, королю быстро стало понятно, что питомец делает всё это неспроста. На краю его ощущения источников жизни, что ранее было заполнено многочисленными жуками, птицами и Семеро знают кем ещё, появился человек. И человек этот королю был знаком. Настолько знаком, что он даже сперва не поверил в его появление. Под звук приминающихся и скатывающихся камне большая часть страха и тревоги исчезли из сердца короля. Отчего он смог впервые забыть о боли и усталости, мирно прикрыв глаза, дабы насладиться незыблемостью и величием подножия Лунных гор.

- Выглядите неважно, ваше величество. Устали? – раздался над головой знакомый голос капитана гвардии и тень накрыла прищуренный взор монарха.

- На себя посмотри, Лин. Я уж было думал, что больше не увижу тебя. – не без облегчения и радости от увиденного живым друга, отозвался Эдмунд.

Впрочем, состояние первого рыцаря королевства было ничем не лучше того, в коем находился король. Кисть на ведущей руке гвардейца была слегка вывернута, лицо ободрано крупными ссадинами. Благословенная Леди покоилась в ножнах, в то время как целая рука зажимала слегка кровоточащую рану на правой ноге. Ни для кого из них падение не прошло бесследно, но при этом то, что они оба остались живы ничем кроме чуда, назвать было нельзя. Уроженец Долины одарил короля улыбкой, прежде чем протянуть тому руку, за которую, пусть и не без труда, но Гарденер сумел ухватиться.

- Аналогично, сир, аналогично. – отозвался на фразу короля гвардеец, помогая монарху подняться на ноги и опереться на его плечо. – Вам бы ногу перевязать. – не без беспокойства заметил раны куда страшнее, чем его собственные рыцарь.

- А из самого почему до сих пор кровь льёт? – не без интереса спросил король, но отказываться от помощи друга не стал. Тем более, что он и так едва оставался в сознании.

- У меня, в отличие от вас, ничего серьёзного. Да и кровь почти остановилась. – усадил короля на пригорок Корбрей, отрывая от своего прохудившегося гвардейского плаща приличного размера кусок. – Будет немного больно. – предупредели рыцарь, после чего постарался зафиксировать ногу с переломом в одном положении, прежде чем начать процесс перевязки.