- Приготовились! – крикнул он во всю мощь своих лёгких, дабы все смогли услышать призыв командира пиратской армады. – Выпустить зверя! – раздался ещё один странный приказ, однако все присутствующие поняли о чём говорит Вороний глаз.

Рядом с капитаном галеи под говорящим названием Молчаливая, где все члены экипажа за исключением капитана были немы, всё это время шёл больших размеров торговый корабль, чем-то напоминающий собой флейт. И на этом корабле скованный множеством стальных цепей и кандалов находился никто иной, как Дрогон. Старший и самый большой дракон из выводка Дейнерис Таргариен. Угольно-чёрная чешуя, множество костяных наростов и устрашающий взгляд кровавых глаз с вертикальным зрачком. Эта зверюга была не в пример крупнее своих младших собратьев и росла семимильными шагами. Нынче в свободное время оно охотилось на кракенов в качестве своего пропитания.

Надо было быть абсолютным безумцем, чтобы пытаться контролировать это строптивое создание, несущее за собой смерть. Или же обладать особым артефактом, чьим обладателем как раз таки и был Грейджой. Чёрный и витой рог, тот висел у пирата на поясе, знаменуя власть железнорождённого над древним чудовищем. Пришлось потратить немало времени, чтобы выследить огнедышащую тварь на просторах Эссоса, сбежавшую от тех, кто в глупости своей вознамерился её приручить, не имея для этого абсолютно ничего, что заставило бы склониться владыку неба. Затем один из членов экипажа Молчаливой заплатил кровавую дань валлирийской регалии, иероглифы на кольцах из красного золота которого засветились сначала красным, а потом белым светом. Эурону потребовалось разве что подобрать рог с тела подчинённого, как теперь перед ним были открыты любые дороги.

В конце концов отныне пират контролировал, как море, так и небо. Что ему теперь до суши, что ляжет у его ног? Голубой глаз Грейджоя почти что сверкнул, когда кованный намордник был снят с морды зверя, что немедленно рявкнул и сожрал одного из членов экипажа, занимавшегося его обслуживанием. Морда дракона теперь была залита кровью, а глаза хищно уставились на всех остальных, готовясь дать огненный залп и спалить всё и вся, отправляя людей на суд к Утонувшему богу. Однако стоило Эурону коснуться артефакта на своём поясе, что тянул его к земле, так тут же Дрогон и застыл словно заворожённый. Голова дракона вмиг обратилась к своему хозяину, что лишь продолжал ухмыляться, готовясь к веселой потехе в виде заживо сжигаемых зеленокровных.

- Пора бы размяться, Дрогон. Сожги их всех. – только лишь взглядом указал в сторону Эдмундпорта Вороний глаз, как тут же пали последние цепи, сковывающие тело дракона.

Потребовалось всего лишь пара мгновений, прежде чем тварь размяла конечности и расправила свои перепончатые крылья. Зверь не смел противиться приказам хозяина рога, которому однажды был подчинён. Теперь он был оружием в руках человека, что не знал жалости и пощады, но при это имел амбиции достойные худших тиранов этого злостного мира. Своей громадной фигурой Дрогон почти что заслонил собой небеса. Прошло уже достаточно времени, дабы зверь не просто вырос, но и был самой настоящей машиной войны. Что ему при его размерах суда, конница или что-то подобное? Он уже перерос самого крупного элефанта гвардии Слоновой Кости и готовился к тому, чтобы стать ещё больше и сильнее.

И так практически незримое бледное солнце оказалось полностью скрыто за крыльями огнедышащего зверя. Экипажи андальских патрульных галер потеряли дар речи, перед неминуемой гибелью. Едва ли им когда-либо доводилось думать или мечтать о встречи с чем-то подобным. Дракон стремительно спикировал вниз, и огненная струя оставила неизгладимый след на водной глади и вместе с тем практически выжгло одну из галер. Затем вторую, третью, пока не осталось ничего, чтобы могло помешать или задержать железнорождённых на их пути. На это не потребовалось и полчаса. И вот Эдмундпорт остался полностью беззащитным перед лицом неминуемой угрозы.

Однако на этом всё не закончилось. Приказ хозяина Укротителя Драконов был ясен и без лишних слов. Сжечь всех людей, корабли и города. Всё, на что упадёт глаз голубого, а вместе с ним и чёрного ока, ждущего своего часа под кожаной накладкой на глазу командора пиратской армады и великого авантюриста нынешних времён. Эурон едва подавил в себе желание рассмеяться, когда огненный шторм поглотил, как новую, так и старую часть бывшего Лордпорта. По что ему был город заселённый андалами, когда он вот-вот наденет на себя корону короля Соли и Камня? Осталось только сделать всё честь по чести и заручиться поддержкой томящихся в ожидании тюрьмы Эдмундхолла железнорождённых лордов. Выбора, кроме как избрать его лидером, у них всё равного нет, а всех несогласных глупцов он так и быть утопит согласно обычаям.

А в это время драконий огонь не щадил никого. Ни женщин, ни детей. Ни богатых, ни бедных. Никого. Только крики были слышны.

***

Тем же днём.

Темница Эдмундхолла.

Родрик Харлоу известный не иначе, как Чтец, томился в сырой темнице нововозведённого замка Фланов. Тому, кто долгое время ратовал за отход от привычных для железнорождённых традиций было бы в пору согласиться с предложением короля андалов и принять веру Семерых, но к удивлению многих Харлоу так не поступил. Да и какой у него был выбор? Потворствовать засилью андалов на исконных землях железнорождённых? Быть вечно чужим при новом укладе и власти? Вздор, да и только. Сотрудничество это одно, но становиться предателем собственного рода совсем другое. Давно позабытая гордость не позволила Родрику принять предложение, и он остался верен всем остальных лордам, что томились с ним в соседних камерах.

Здесь томились, как бывшие лорды, так и наследники, некогда именитых пиратских родов. Волмарки, его вассалы, считай наследники Чёрной крови Хоаров. Драммы, Гудбразеры, Фарвинды и многие другие, включая и младшие ветви его рода. В общем целый набор, хотя некоторые рода всё же были истреблены под корень, как те же Блэктайды, Орквуды и Сандерли. Печально, что всё дошло именно до этого, но то был закономерный итог того пути, что избрали некогда предки железнорождённых. Когда же пришло время меняться они упустили на это возможность и сейчас пожинают плоды собственных ошибочных решений.

Порой Чтецу приходилось слышать от своих тюремщиков об очередной победе последнего Гарденера, что лишь ещё больше вгоняло заключённых в уныние. Все без исключения здесь желали ему смерти и поражения. И даже Родрик нет-нет, да задумывался о таком. Всё же шансы на возвращение хотя бы мнимой свободы в случае гибели короля Простора у них были, но весть о каждом новому триумфе заставляло хрупкую надежду становиться всё меньше и меньше. Многие, особенно ветераны уже потеряли надежду на свободу. Кажется, недавно бывший лорд Стонхауз и вовсе скончался от старости прямо в своей камере. К сожалению, поделать с этим Чтец ничего не мог и участь их была незавидна – медленное прозябание в застенках, а затем забвение. Один из самых отвратительных исходов, если так посудить.

Однако, этим днём всё было как-то иначе. Утро началось как обычно, но уже к полудню большая часть охраны куда-то исчезла. Расспросы знакомого стражника ничем не помогли, тот лишь посмотрел на Харлоу крайне мрачно, да поменялся своей сменой с кем-то из тех, кого Родрик видел в первый раз. Всё это было крайне неспроста. Напряжение и какой-то страх чувствовались в обычно безразличной крепости, которую таковой можно было назвать с большой натяжкой. Здесь не было крепких стен или башен, зато имелась весьма просторная тюрьма. Даже забавно, что Фланы почитают свои владения за честь от короля, хотя если посудить хоть сколько-то логически, то они не более, чем тюремщики и потенциальные каратели. Впрочем, а кем ещё они могли быть на заведомо вражеской территории?

В любом случае, события, происходящие в крепости, не могли не пробудить любопытство заключённых, что начали строить свои теории. Однако большинство из них сводилось к тому, что на острова прибыл кто-то из недоброжелателей просторского монарха. И с этим, собственно, Харлоу был полностью согласен. Вот только вряд ли это сулит пленникам свободу. Кто бы ни был противником Гарденера, но лишь за одно его могли любить практически все в Вестеросе – за их уничтожение. Так уж сложилось, что железнорождённые были для них, как бельмо на глазу. И уж освобождать их вряд ли будут, даже ради какой-то там поддержки или клятвы верности. На слово им никто не поверит и скорее один тюремщик сменит другого, нежели они увидят солнце или вдохнут солёный морской воздух хоть ещё раз.